технологии кардинально меняют нашу жизнь к лучшему и, вместе с тем создают новые угрозы национальной безопасности, да и всей системе глобализации информационного пространства [249]. Это ставит перед обществом новые важные задачи – разработка новой законодательной базы информационной безопасности и формирование новой государственной политики [250].
Подводя итог выше изложенному, можно сказать, что цифровизация экономики, развитие отечественных цифровых технологий должны стать основной концепцией развития России, ее стратегической задачей. Цифровизация экономики предполагает кардинальное изменение социально-экономических отношений в системе государство – общество – наука-образование – бизнес. Это позволит, во-первых, провести цифровизацию стратегически важных отраслей; во-вторых, обеспечить новый уровень доверия и понимания между государством и обществом; в-третьих, в целях повышения национальной безопасности цифровизацию отечественной экономики необходимо проводить на базе российских ИТ-компаний, работающих на отечественных цифровых технологиях и программах; в-четвертых, такой подход позволит войти России в число передовых стран мира, а, следовательно, обеспечит лидерство на глобальных мировых рынках.
3.2. Цифровизация и личность: как не допустить биоцифровой конвергенции
Главной особенностью современных технологий является то, что они направлены не столько на изменение окружающей среды и средств производства, сколько на трансформацию самого человека, его сознания и природы, то есть самой его сущности. И трансформация эта настолько серьезна, что для ее проведения и обоснования необходим тотальный пересмотр самой концепции человеческой личности. Именно это и осуществляется сегодня невероятно быстрыми темпами и влечет за собой изменение системы ценностей, социальной и культурной среды, включая образование, науку и искусство. Речь идет о переводе людей на трансгуманистическое мировоззрение, рассматривающее человека как переходный этап от человека к постчеловеку – существу, которое преодолеет естественную человеческую природу и будет обладать сверхвозможностями.
Трансгуманизм стал новейшей формой «эволюционного гуманизма». Как идейное течение он сложился в 80-е годы в Калифорнии, откуда вышли и современные технологии, получившее наименование НБИК-конвергенция, поскольку речь идет о слиянии нано-, био-, информационных и когнитивных технологий в единую научно-технологичную область знаний. Если раньше об этой конвергенции говорили футурологи и фантасты, то затем ее стали продвигать ученые, представлявшие различные сферы науки. В итоге в 1998 г. профессор Оксфордского университета Ник Бостром, (специалист по вопросам клонирования, искусственного интеллекта, нанотехнологий, крионики и пр.) и Дэвид Пирс (сторонник «гедонистического императива» в сфере внедрения нанотехнологий) основали Всемирную трансгуманистическую ассоциацию (ВТА), которая поставила цель добиться признания трансгуманизма широкой научной общественностью и правительственными структурами [251].
В том же году ВТА опубликовала Трансгуманистическую декларацию, в которой говорилось не только о том, что передовые технологии радикально изменят людей (преодолеют старение, ограниченность естественного и искусственного интеллекта, страдания и «заточение в пределах планеты Земля»), но и о необходимости отстаивать моральное право на эксперименты. В пункте 4 прописано: «Трансгуманисты защищают моральное право тех, кто хочет воспользоваться передовыми технологиями для расширения своих умственных и физических способностей (включая репродуктивные) и улучшения собственного контроля над своей жизнью. Мы ищем пути роста личности за пределами наших нынешних биологических ограничений». Эта претензия на ничем не ограниченную «рукотворную эволюцию» была усилена следующим положением: трансгуманизм «защищает право на достойную жизнь всех существ с чувственным восприятием, о каком бы мозге ни шла речь – человеческом, искусственном, пост-человеческом или животном» (пункт 7) [252].
Главное заключается в том, что тут стирается грань уже не только между человеком и животным, но между живым и искусственным. Человек рассматривается как экспериментальный объект, как биологический материал или как машина для применения новых технологий. Поэтому использование его не ограничено какими-либо соображениями нравственного порядка, а определяется только правами экспериментатора, произвольно интерпретирующего концепцию «прав человека». Тот же Ник Бостром, являющийся теперь директором Института будущего человечества, утверждал, что нет никаких нравственных и этических причин, по которым они не должны вмешиваться в природу и добиваться бессмертия. Эти права находят выражение в законах биоэтики, которые крайне конъюнктурны и меняются в зависимости от потребностей заказчика. «Трансгуманизм – указывает Бостром, – это нечто большее, чем простая абстрактная вера в то, что мы находимся в процессе перехода наших биологических границ с помощью технологий. Это также попытка переоценить полностью определение человеческого существа так, как его обычно представляют… Технологии помогут нам выйти за пределы того, что большинство считает человеческим» [253].
Цель трансгуманистов – преодолеть человеческую природу для достижения качественно нового состояния – «нового тела» и «нового интеллекта» либо путем внесения большого числа изменений в самого человека, либо в результате создания искусственного существа. Для этого разрабатываются различные варианты «эволюции», среди которых выделяются следующие:
– «человек фармацевтический», у которого в результате использования соответствующих химических препаратов происходит изменение состояния сознания, эмоций, настроения и т. д.
– «человек генно-модифицированный» (далее – ЧГМ), получаемый в результате генной инженерии, использования ГМО, изменения генома путем введения генных вакцин, экстракорпорального оплодотворения (далее – ЭКО) и т. д.
– «человек бионический», получаемый в результате роботизации самого человека, то есть внедрение в тело и в мозг искусственных имплантатов или чипов (люди-киборги), или создания человекоподобных роботов-андроидов.
– «человек бессмертный» («научный иммортализм»), который должен быть получен в результате применения биотехнологий (стволовые клетки, клонирование, крионика и пр.) или информационных и нанотехнологий. Это так называемая «загрузка сознания», при которой происходит полное копирование человеческого мозга на компьютере для создания запасных копий человека. Поскольку человеческая личность рассматривается исключительно как носитель генной информации, закодированной в ДНК, а мозг – как нейрокомпьютер, то бессмертие собираются достичь путем «динамического переноса» сознания с одного медианосителя на другой. Идея заключается в том, чтобы после сканирования структур мозга с помощью электроники реализовать те же вычисления, которые происходят в нейронной сети мозга. Таких постлюдей трансгуманисты называют «загруженными».
Сверхзадачей трансгуманистов является создание искусственного интеллекта или «сверхразума», который должен настолько превзойти человеческий мозг, что это нанесет серьезный удар по любому антропоцентрическому мировоззрению. В результате «человеческий вид уже не будет рассматриваться как самая разумная форма жизни на земле», более того, людей будут рассматривать как неудавшийся эксперимент. Тот момент, когда технологии превысят возможности человеческого мозга (что должно произойти в 40-х годах XXI века), трансгуманисты называют «технологической сингулярностью», и именно ее они рассматривают как точку отсчета нового мирового порядка, в котором ход событий должен определяться уже «сверхразумными» системами. Произойти это должно, по их планам, в 2040–2045 годах, поэтому именно эти годы указаны в качестве конечного временного показателя во всех их проектах. Точка «технологической сингулярности» знаменует собой начало «постчеловеческой» эры, в которой все человеческие законы будут упразднены.
В рисуемых трансгуманистами картинах будущего «сверхинтеллект» предстает в качестве высшего начала, в то время, как человеку отводится самая жалкая роль и ему не оставляют выбора: если
