Катей не угадаешь.
Октябрь выдался ветреный и сырой. Так что Руслан оделся потеплее, привычно закинул на плечи рюкзак и крикнул:
— Мам, пап, я по делам!
— К ужину вернёшься? — спросила из кухни мама.
— Постараюсь, но не факт.
— Я лимонный пирог пеку. Смотри, опоздаешь — папа всё съест!
Руслан улыбнулся: мамин лимонный пирог любили все, но папа особенно. Будем надеяться, Катино желание не займёт много времени.
Катя ждала его у подъезда. Элегантное пальто светло-серого цвета, бело-голубой шарф и такая же шапка, чёрные перчатки, узкие брюки и ботинки на тяжёлой платформе — наверное, так выглядят модели в женских журналах.
— Хороша, правда ведь? — девушка крутанулась на месте.
— Да, вполне.
Она рассмеялась:
— Да уж, комплиментов от тебя не дождёшься. А когда я увижу загадочную Регину?
Регина и Сергей вернулись из своей поездки на прошлой неделе. И Руслан уже договорился с подругой о встрече.
— В воскресенье.
Катя захлопала в ладоши:
— Как мило! Мне надо быть во всеоружии. Я просто обязана поразить её воображение. С кем, говоришь, она живёт?
— Одна. Но с ней наверняка будет Сергей. Это её... Она с ним встречается.
— О, ты так это произнёс, как будто тебе не нравится этот Сергей. Интересно, почему... Что ж, его я тоже должна поразить!
Катя решительно кивнула, потом тряхнула волосами и сказала:
— А теперь пошли!
— Куда?
— Увидишь.
Она взяла Руслана за руку и прижалась к нему, как будто так и должно быть.
Ветер гонял золотые листья и швырял их в лужи. Немногочисленные прохожие спешили по своим делам, явно мечтая укрыться от пронизывающих порывов.
— Теперь через дорогу. Вон туда, в сквер! Помнишь это место?
Руслан посмотрел туда, куда показывала его спутница. Конечно, он помнил этот сквер! Тут они гуляли с мамой и папой, когда он был совсем маленьким. И с Катей гуляли и ели мороженое, купленное Руслановой мамой, незадолго до Катиного исчезновения. Правда, тогда сквер был больше, в нём не теснились кафе и не было детской площадки. Рядом не высилась многоэтажка, а вместо парковки тогда стояли киоски с мороженым.
— Помнишь, там был старый фонтан? — спросила Катя. — С мозаикой?
— Помню, — кивнул Руслан. — Там золотая рыбка была, и ты говорила, что она настоящая.
— Хотя бы кто-то помнит, — негромко отозвалась Катя.
Он повернул голову, чтобы посмотреть, почему у неё такой странный голос, но она уже улыбалась.
— Проверим, там ли рыбка! Если там, то, так и быть, ты свободен от долга. А если нет, то на следующей неделе поедем в другое место!
Они перешли дорогу и вошли в сквер.
Высокие золотые берёзы и тополя шуршали листвой, не сдаваясь ветру.
— Вон там, — неожиданно вспомнил Руслан, — за деревьями, скамейка была, и на ней всё время сидел жуткий дед.
— Ух ты, пошли посмотрим!
Они обогнули растущие за клумбой тополя и увидели скамейку. На ней и сейчас сидел дед с большим синим термосом. Он, видно, собрался попить чаю на свежем воздухе. А на него стремительно пикировала здоровенная светящаяся “сова”.
Руслан оттолкнул Катю, освобождая руку. Знак изгнания. “Сова” отшатнулась от пожилого человека и отлетела в сторону. Ещё один знак.
— Ловим тварь? — деловито поинтересовалась Катя, стягивая перчатки.
Откуда-то взявшийся Шустрик у неё на плече дыбил шерсть и скалился зубастой пастью.
— Отпугнём!
“Сова” развернулась в воздухе и нырнула в золотую крону тополя над скамейкой.
— Вы зачем хулиганите? — сердито поинтересовался дед. — Носятся тут, понимаешь! Руками машут!
— Фу, какой злой! — шепнула Катя. — Пусть бы и съела его “сова”.
— Извините, — сказал Руслан. — Мы ничего плохого не делаем.
Не объяснишь же деду, что они тут неведомое существо гоняют.
— Как это — не делаете?! Делаете, ещё как! — дед нахмурился и вылил чай из крышки термоса на землю. — Напугали Савелия.
Руслан почувствовал себя очень глупо.
— Кхм, то есть это ваша “сова”? Ну, то есть существо?
— Нет, Савелий не мой. Савелий свой собственный.
Пожилой мужчина закрутил крышку термоса и сказал, покосившись на Катю:
— А у тебя что за страхолюдина, дочка? Жуткая же зверюга, прости господи.
Катя настороженно разглядывала деда и отвечать не спешила. Шустрик юркнул под пальто. Наверное, снова притаился на ремне вокруг талии хозяйки.
— А вы с... хм, Савелием тут чай пьёте? — спросил Руслан, пока Катя не ляпнула что-нибудь оскорбительное или просто обидное.
— Не совсем, сынок. Чай Савелию без надобности, но я его всё равно будто бы кормлю. Тепло он ест. Как начинает холодать, я Савелию чаёк, кофеек, а то и бульон таскаю. Он тепло вытягивает — вот и компания мне, старику.
Он улыбнулся, и его покрытое морщинами лицо стало добрым и лучистым.
— А зачем? — спросила Катя, продолжая пытливо глядеть на старика. — Зачем этому Савелию тепло?
— А вот не знаю. Зла он никому не делает, это точно. Наверное, тепло ему нужно, чтобы холода пережить. Год за годом он так делает. Я уж и привык.
Руслан вдруг подумал, а что, если этого деда с Савелием он и боялся в детстве? “Сова”-то для мелкого огромная. И жуткая. Глазища ого-го какие!
— А вы давно здесь с Савелием общаетесь?
— Ох, давненько, сынок. Лет двадцать как. Как овдовел, так и повадился сюда ходить. Раньше тут, правда, деревьев побольше было, а кафешек поменьше. Но всё равно хорошо тут. Спокойно.
— А зовут вас как? Я Руслан. А это Катя.
— А я Иннокентий Викторович. Будем знакомы.
Рукопожатие у Иннокентия Викторовича было крепкое.
— Можно мы посмотрим, как Савелий тепло ест?
— Можно, сынок, почему нет? Только вы вон на ту скамейку садитесь, а то он не прилетит. Опасается чужих-то.
Катя фыркнула: видимо, вспомнила фамилию Руслана, но промолчала. И на соседнюю скамейку села спокойно.
Руслан спросил:
— Не знаешь, что за существо этот Савелий?
— Нет, потому и сижу тут с тобой. Интересно же! Давай его потом поймаем.
— Зачем?
— Разберёмся, куда он тепло девает! Я такого ещё не видела. Будет, что папе рассказать. Но информации побольше нужно.
— Давай проследим за ним, если получится. Не надо никого ловить без особой нужды.
Иннокентий Викторович между тем открутил крышку термоса, налил в неё дымящийся горячий чай
