и мелкими донельзя довольными глазами, обернулся, тыкая своего приятеля в бок.
— Эй, ты слышал?
— Да… — Ответил не очень уверенно его напарник, начав вглядываться в ближайшие кусты. — Надеюсь, это не хранительница леса, я столько баек в детстве слышал, что боюсь, мало не покажется.
— Хи-хи-хи Ахахахахах! — Над поляной пронёсся детский смех, весёлый и очень радостный! — заставивший взрослых вооружённых мужчин не то что попятиться, а встать в защитный полукруг, вытащив мечи на изготовку. — Ля, ля… ля-ля-ля… я иду тебя искать, где ты? Где ты спрятался? Я тебя найду, и сердечко вырву хи-хи… Ля, ля… ля-ля-ля.
Оба мага побледнели от охватившего их первобытного, дикого ужаса. Один с мелкими глазами не выдержал, закричал во всё горло, выпуская огненное пламя из рук во все стороны. Три обычных наёмника из пятерых закричали, вопя от охватившей их тела боли. Ожоги были страшными! Ненормально страшными! Такого быть просто не могло. Оланад не в первый раз использовал магию на живых, и такого эффекта никогда не наблюдалось. Кожа стала слезать с костей, а наемник, крича от нестерпимой боли, со сползающим с кости лицом бросился на мага, умоляя его спасти! Лопнули глаза! Из открытых глазниц побежала вскипающая кровь, нижняя челюсть отвалилась, и из неё посыпались белоснежные зубы. Маг огненной специальности закричал больше прежнего, направляя всю свою магию в недавнего союзника, испепеляя его.
— Ахахахахахах! Какие вы глупые, взрослые! Прятаться совсем не умеете! Ля, ля… ля-ля-ля… я вас нашла! Ахахахах! Настало время умирать. — Деревья, стоящие впереди покачнулись, словно через них пробиралось что-то массивное и очень-очень сильное, через пару мгновений перед отрядом показалась огромная соломенная кукла с детским невинным личиком и полностью чёрными глазами. Кукла улыбалась, очень радостно улыбалась. — Играть! Я хочу играть со своими новыми игрушками! Вы будете моими друзьями, и мы будем играть вечно.
Рука куклы вытянулась, одновременно с этим из-под земли вырвались лианы, которые мягко обняли одного стражника и чародея, который остался без единой капли маны. В глазах людей горел первобытный страх. Из горла наемника вырвалось:
— Убей! Она сейчас… Ля, ля… ля-ля-ля…
Сказанное настолько поразило всех выживших, что маг, который кое-как мог создать плетение, успел совершить первый огненный шар, потом второй и третий. Все его соратники стали превращаться в диких существ, моля о пощаде, чтобы лес не забрал их разум и сами души. С гневом взглянув на трёхметровую соломенную куклу, тот воскликнул:
— Умри, чудовище! — Вся мана. Всё, что осталось, до последней капли. Он использовал весь свой запас в одно плетение, из рук вырвалось огромный огненный шар, угодив кукле прямо в центр, она вспыхнула, а невинное детское личико, будто сделанное из воска, стало плавиться, плавиться красным воском.
— Ахахахах! Щекотно! Ой, как щекотно! А ты хорошая игрушка! Давай я буду с тобой дружить. — Горящая соломенная рука потянулась к последнему оставшемуся в живых магу… а тот, упав на колени с обожжеными до волдырей руками, пустил слёзы:
— Да… я буду твоим другом. Буду.
Рука сомкнулась, над головой возникла полнейшая темнота, а в глубине этой самой темноты, где-то очень глубоко раздался смех, едва заметный, тихий, а после… раздалось это. Его слышали все в лесу, независимо животное в нём обитало или человек:
— Ля, ля… ля-ля-ля… я иду тебя искать… Ля, ля… ля-ля-ля… настало время сердца мне вырывать.
Что случилось на самом деле, Аскель не знал и даже не представлял, все, что он внушил, это детский смех, а так же старенькую песенку из фильмов ужасов, после чего наблюдал как маги и солдаты стали друг друга убивать, но и на этом ещё не всё. Судя по всему, сознание магов, а так же обычных наёмников, благодаря тому, что были соединены общей ментальной маной с одного источника, все увидели одно и то же. Вот только что, Аскель так и не понял, но это показалось странным и до ужаса пугающим. Тонкий голосок едва коснулся правого уха и сознания.
— Ля, ля… ля-ля-ля… я иду тебя искать… Ля, ля… ля-ля-ля… настало время сердца мне вырывать.
После такого хотелось делать что угодно, но не сидеть на месте, хотелось бежать! Бежать что есть сил с этого ненормального леса, как можно дальше. Не обращать внимания на крики и погоню, но… Голос повторился и был более взрослым и даже весёлым.
— Спасибо… очень приятно было проучить этих наёмников хи-хи, будем знакомы, я дух, а ты?
— А-а-скель. А разве духи могут говорить?
Почувствовав некое давление, попаданец быстро переключился на паразитное зрение и понял, что к его голове подсоединён сильный ментальный щуп, который тянется из-под земли. Быстро установил защиту, а голос стал каким-то обиженным.
— Бука… я ведь хочу тебе помочь.
— В голову мне лезть не нужно.
— А как я буду общаться, если не лезть в головы таких славных, нежных созданий, щупальца… так приятны в использовании… всё что нужно это сознание, мана, силы… стоп… ты куда собрался?
— Я? Сваливаю. Я дал тебе идею и кто или чем бы ты ни был, разбирайся с остальными разбойниками самостоятельно, а если ты Арокур или кто-то из его знакомых с фетишистским направлением, которое касается щупалец в головах, иди лесом. И не нужно мне говорить, что ты и так находишься в лесу, в ваши игры я играть не собираюсь.
Голос затих, но лишь на пару секунд:
— Нет… я не знаю кто этот «Арокур» такой, и мне просто скучно… так мало ментальных магов тут, а те, кого я встречаю, от меня убегают.
— Тогда кто ты? Или, вернее, что?
— Меня называют местным хранителем леса, но прежде чем ты поставил защиту, я кое-что узнала. Ты не такой как все эти аборигены, более развит, можешь понять, можешь осознать природу происходящего. Отвечу так, чтобы тебе стало понятно, я из того мира, что и Харли, только намного древнее и развитее, да, твоя Харли так дрожит от страха, я могу убить её только едва коснувшись, такая молодая… такая слабая.
— Только тронь, и я не просто уничтожу весь лес, но доберусь и до тебя, если была в моей голове, то знаешь, что это не пустой трёп. — Спрятавшись за кресло, чтобы не маячить у всех на виду, Аскель выглянул из-за… стоп… кресло? Откуда в лесу! —
