И видимо, поэтому тогда решил предупредить ничего не подозревающую
кассиршу об опасности. Но иногда она принимает человеческий облик и
всегда противоположность того за кем пришла. На самом деле, такое я видел
всего раза два или три за всю жизнь.
-Расскажешь?
Я посмотрел в эти загоревшиеся любопытством глазенки и не смог
отказать:
-Мне на тот момент было не больше тринадцати. Я редко проводил
время дома. Все больше с друзьями или в одиночестве. Хотя раньше я
больше предпочитал общество людей. Иногда катался в соседние города к
друзьям по переписке или к тем, кто переехал. Можешь не верить, но много
лет назад я был общительным ребенком.
-Тебя в тринадцать лет родители отпускали самого в другие города? –
скептически нахмурила брови говорящая.
-Они не знали, - я пожал плечами, - Частые разъезды в командировки, поздние возвращения домой – всё это было в их стиле. Особой опекой меня
не окружали и руки были развязаны.
-Странно, ты не похож на тех, кого сильно баловали в детстве?
-Баловали? – фыркнул я, - Чем же, по-твоему, меня баловали?
194
-Полная свобода, - начала перечислять девушка, - Соответственно
доверие и деньги, которые ты мог тратить на поездки.
-Это скорее недостаток внимания, - отозвался я, - Но сейчас не об этом.
Ты просила меня рассказать о внешности Смерти. Так вот, мне на тот момент
было тринадцать, а может четырнадцать, лет. У меня было три дня и
развязанные руки. И я поехал к другу. В тот день мы отправились смотреть, как на скейтбордах выделывают трюки мальчишки постарше. В то время
скейтборд был чем-то новым, и сбегалось много зевак на такое шоу. Среди
них были как ребята нашего возраста, так и взрослые дяди и тети, как я
считал их тогда. Сейчас же я понимаю, что они были как мы сейчас. Одну из
таких тёть и сопровождала невидимая спутница. Я вначале не обратил
внимания, думал, что обычный человек. Но оказался не прав.
-Что ты имел в виду, говоря «смерть всегда противоположность
человека»? – перебила меня Олеся.
-Женщина эта была серой и неприметной мышкой. Русые, немного
спутанные волосы. Водянистые невыразительные глаза. Пушок над верхней
губой. Она была явно не красавицей. И не смотри на меня так, да я запомнил
ее внешность в деталях. Многое стерлось из моей памяти. Иногда я с трудом
вспоминаю лица собственных родителей, но ее образ оставил отпечаток в
моем мозгу, как раскаленное железо оставляет клеймо на ляжке коровы. Так
вот за ней попятам двигалась высокая и стройная леди. Я не могу подобрать
другого слова, потому что она действительно выглядела как «леди». Высоко
задранный носик, на плечах легкая шаль, укрывающая шелковые белые
плечи от легкого ветра, на руках кожаные перчатки. Они были две
противоположности. И всё же – это была смерть. Личная смерть, той мыши.
-Но почему облик человека?
Я пожал плечами:
-Не знаю, но есть у меня некоторые догадки. Они все разнятся.
Поделиться?
-Еще спрашиваешь, - возмутилась девушка, полностью поглощенная
моей историей.
-Возможно, Смерть ходит за ней слишком долго и просто устала быть
незримой тенью. Либо же наоборот хочет показать себя, тем, кто в состоянии
ее видеть. Может тебе Хозяйка объяснит, как-никак они все часть единого
целого.
-Подожди, - встрепенулась говорящая, - Как она может долго ходить за
человеком, если всегда приходит в последний момент. Для того что бы
разделить душу и тело.
195
-Если человек находиться постоянно на грани самоубийства – может.
-Самоубийца пришла посмотреть на скейтеров? Попахивает бредом, -
скорчила гримасу Нильская.
-Сын. Брат. Сосед, - ответил я, - А вообще я не знаю, что именно она
там делала. Но могу сказать одно – это одна из самых странных встреч в
моей жизни.
Глава 26
Настя позвонила спустя неделю после пропажи сестры. Сказала, Что
Люба не объявлялась, но девушка нашла записку от Архаиной-старшей. Там, понятными только им двоим, обрывками фраз было изложено, что с
Любовью всё будет хорошо и как только она справиться со своими делами –
позвонит сестре или приедет. Но удивил меня совершенно не странный
поступок Любы, а предложение, с которым обратилась ко мне подруга:
-Я соскучилась по ним, - тихо прошептала в трубку Настя, - давай
проведаем Прохорова и Левенчука. Они всё же были частью нас, а мы
забыли их будто они…, - она замялась и заменила слово «мертвы» на
«никто».
-Хорошо, - легко согласился я, - Но почему ты вспомнила об этом
сейчас?
-Сон, - не стала вдаваться в подробности девушка, - Встречаемся через
час на конечной автобуса №86.
Но когда в назначенное время я прибыл на остановку, девушка уже в
нетерпении мерила шагами расстояние от дорожного знака главной дороги
до пешеходного перехода.
-Я не опоздал, - первым выпалил я.
-Я знаю, это я рано пришла, - всё тем же тихим голосом ответила
Настя.
-Что случилось? – такое настроение Архаиной мне явно не нравилось.
После своего возвращения она кардинально изменилась. Улыбка появлялась
всё реже, милые глупости превращались в пустоту. Неужели она взрослеет?
Или что происходит?
-Очень странный сон, - ответила она. – Мне приснились сегодня
близкие люди, которых уже нет рядом. Сережа. Вадим. Глеб. И знаешь, -
резкий вдох, будто старается не заплакать, - Я добровольно пошла за ними. А
ты ведь лучше меня знаешь, что за этим следует.
196
-Не бери в голову, - постарался я успокоить Архаину, поглядывая на
дорогу в ожидании нашего автобуса, что бы он спас меня от нелегкого
разговора. – Мало ли какой бред может присниться ночью. Не всё то, что
воспроизводит нам наше сознание, означает скорую смерть. Тем более я не
вижу над тобой никакой угрозы, а кому это лучше знать, чем не мне.
-Мне показалось, что подруга чуть успокоилась, но ее по-прежнему
тревожат мысли.
-Наш транспорт, - кивнул я в сторону подъезжающего автобуса.
Девушка улыбнулась и, вставив в уши наушники, зашла в салон автомобиля.
Последнее время она не расстается с мп3-плеером. Депрессия – поставил я
диагноз и, заплатив за проезд водителю, упал на двойное сидение рядом с
Настей. Но она уже была не со мной, в наушниках на всю играла музыка. И я
улавливал лишь отрывки фраз из-за гула мотора. Лишь на очередной
остановке я поймал целые строки:
«Здесь по праздникам ходят смотреть,
Как в агонии бьется человек,
Как пирует свирепая смерть
В желтом круге арены…»
Что ж пусть побудет наедине с мыслями. Музыка имеет свойство
обезболивающего. Она переносит нас в другое время, место, к другим
людям. Это именно то, что нужно сейчас Архаиной. Она должна успокоить
паранойю, проявившуюся так внезапно. Музыка – лекарство. А она в нем
нуждается.
-Как думаешь, о чём они думали в последние минуты? – выключила
девушка плеер и обратилась ко мне.
Эта новая ее манера «неожиданных вопросов и мыслей» начинает мне
надоедать. Особенно если не знаешь что ответить:
-Даже предположить не могу, - закусив губу, я вспомнил последний
вопрос Прохорова «Почему не позвонила?»
-Я бы хотела знать, - призналась Архаина и бросила взгляд на
проезжающие мимо машины.
-Зачем?
Она пожала плечами, а я заговорил:
-Мне кажется, что люди перед смертью думают о чем-то
незначительном. Или значительном только для них. О какой-то мелочи.
Может о том, что они забыли, выключить утюг или не перезвонили другу. О
чём-то своём.
197
-А мне кажется, - вступила в дискуссию Настя. И я обрадовался
возвращению девушки из ее личного мира, - Что люди думают о том, что
значило для них больше всего: любимый человек, семья, друзья, карьера. О
чём-то глобальном. О тех вещах, на которые нет времени подумать в
обычной жизни. Именно тогда люди разочаровываются, понимая, что
слишком много потеряли. Ведь не зря говорят «Вся жизнь перед глазами
пробежала». Неужели она заключается в мелочах?
-Да.
Архаина не дождалась от меня продолжения и вновь отвернулась к
окну. А уже оттуда, глухо прозвучал ее голос:
-Тогда почему люди не ценят мелочи, если в этом вся жизнь?
-Они хотят большего, - проговорил я, настолько правдивую и в тоже
время простую и непонятную мысль. – Всегда больше. Это начинается с
детства.
Казалось, Настя никогда не задумывалась над этим. Но даже не глядя
на меня, я чувствовал, что тема ее зацепила.
-Новая машинка, ведь у старой отваливается колесо. Другой
спортивный костюм, ведь у Пети со двора обновка. Новую девушку, скандалы со старой приелись. Машину, ведь коллега с работы приобрел себе
Мерседес. И так всегда. Мы просто не замечаем что имеем, принимая за
