Хотя многие ученые отвергают оптимистическое мнение Хорта, что Ватиканский кодекс (В) содержит почти неизмененный, если не считать помарок, оригинальный текст, они все же склонны рассматривать александрийский тип текста в целом как наилучший древний вариант текста, наиболее приближающийся к оригиналу.
СВИДЕТЕЛИ АЛЕКСАНДРИЙСКОГО ТИПА ТЕКСТА
1) Прото-александрийские:
ρ45 (в Деян), ρ46, φ66, ρ75, К, В, саидский перевод (частично), Климент Александрийский, Ориген (частично), и большое количество папирусов с фрагментами Павловых Посланий.
2) Позднеалександрийские:
(С) L, Т, W (в Лк 1:1 - 8:12 и Ин) (X), Z, D (в Мк) Ξ, Φ (в Мк, частично в Лк и Ин), 33, 579, 892, 1241, бохейрский перевод.
Деяния: ρ50, А (С) Υ 33 81 104 326
Павловы Послания: А, (С), HP, Ι,Ψ, 33,81,104, 326,1739
Соборные послания: ρ20, ρ23 А, (С), Ф, 33,81,104, 326,1739
Откровение: А, (С), 1006, 1611, 1854, 2053, 2344; несколько хуже — ρ47, К
После установления типов текста, поддерживающих каждый из вариантов чтений в процессе исследования, студент должен сделать предварительные выводы о предпочитаемом чтении на базе данных о датировке рукописей, географическом распространении источников, поддерживающих данное чтение, и типах текста, к которым они принадлежат. Оценка значения генеалогических связей между рукописями не позволяет в этом случае предпочесть чтение только по причине большого числа поддерживающих его свидетелей.
Следующим шагом в процессе оценки вариантных чтений является обращение к внутренним признакам, и в первую очередь — к вероятностям переписывания. Какое из чтений наиболее трудно — то, которое трудно для переписчика? При прочих равных условиях, чтение, представляющее трудность для переписчика, с большей вероятностью является правильным. С другой стороны, в какой-то момент относительно трудное становится абсолютно трудным, и вследствие этого его невозможно рассматривать как оригинальное.
Некоторые чтения предпочитались переписчиками, так как они поддерживали взгляды или практику, существовавшие в той или иной части христианского мира. Поэтому текстолог должен быть хорошо осведомлен о развитии христианского богословия и богослужебной практики, равно как и о еретических отклонениях в Древней Церкви. И это не говоря о том, что знакомство с палеографическими особенностями унциального и минускульного письма, в совокупности со знаниями особенностей орфографии и синтаксиса диалектов греческого языка, часто будет способствовать правильной оценке разночтений. При рассмотрении отрывка из синоптических Евангелий необходимо проверить свидетельства параллельных мест. Гармонизация евангелистов, по определению, вторичная процедура, по этой причине главным правилом для редакторов текста является придание каждому Евангелию его характерного вида. Это означает, что должны предпочитаться чтения, отличающиеся в параллельных местах (обычно в случае наличия данных об устойчивости чтения параллельного места). Соответственно встречающиеся цитаты из Ветхого Завета должны сопоставляться с текстом и аппаратом Септуагинты. В связи с тем, что переписчики старались в Новом Завете приблизить цитаты к тексту Септуагинты, чтения, отличающиеся от принятых в Ветхом Завете, не должны исключаться без тщательного рассмотрения.
И, наконец, студент может обратиться к внутренним вероятностям. Чтение, претендующее на оригинальность, должно гармонировать со стилем и вокабуляром того же автора в других местах. Однако необходимо понимать, что этому требованию могут удовлетворять несколько вариантных чтений, и потому текстолог должен руководствоваться, прежде всего, суждениями отрицательного характера, исходя из рассмотрения внутренних признаков, нежели положительных суждений. Здесь уместно также рассмотреть вопрос о том, противоречат ли признаки подлинника заключению, полученному на основе данных происхождения, географического распространения источников и вероятностей переписывания.
Иногда случается, что только одно чтение соответствует словоупотреблению автора в других местах, и в то же время оно слабее всего поддерживается внешними признаками. В таких случаях текстолог должен принять решение в соответствии с общей философией текстологической методологии. Дня начинающего текстолога наиболее безопасным здесь представляется более полагаться на внешние признаки, нежели на, возможно недостаточное, знание словоупотребления автора.
В свое время студент должен рассмотреть, имеет ли чтение, в основном поддерживаемое александрийскими и западными свидетелями, преимущество перед другими чтениями. Однако при этом необходимо сделать определенное исключение: применительно к Павловым Посланиям сочетание В, D, G обычно не имеет большого значения. Причиной этому служит тот факт, что, хотя В является чисто александрийским в тексте Евангелий, Павловы Послания представляют в нем явный западный элемент. В этом смысле сочетание В с одним или несколькими западными источниками Павловых Посланий может означать только лишь еще одно дополнительное западное свидетельство.
Комбинация западных и кесарийских свидетелей обычно не имеет исключительного значения, так как кесарийский тип текста возможно формировался на основе, имеющей западные включения.
При оценке чтений, поддерживаемых только одним классом свидетелей, студент, возможно, обнаружит, что правильные чтения часто следуют только одному александрийскому типу текста, реже — только западной группе, и гораздо реже — только кесарийским свидетелям. В качестве практического правила начинающему текстологу рекомендуется просто следовать александрийскому типу текста, за исключением случаев, когда чтения противоречат критериям, которым может быть отдано явное предпочтение в целом. Такая процедура, однако, не должна превращаться в слепое следование чтениям, поддерживаемым В и К (или даже только В, как это делал Хорт). В каждом случае должна быть проведена полная и тщательная оценка всех вариантных чтений в свете как вероятностей переписывания, так и вероятностей подлинника. Нельзя также исключать возможность того, что оригинальное чтение сохранилось только в одной группе рукописей, которая в редких случаях может принадлежать койне (или византийскому) типу текста.
Теперь осталось эти принципы применить на практике. Однако чтобы у студента не создалось впечатления, что текстологические процедуры стереотипны и схоластичны, процитирую в заключение отрывок из блестящего эссе по текстологии А. Е. Хаусмана (А. Е. Houseman):
"Текстология это не раздел математики и вообще не точная наука. Она имеет дело с материалом не твердым или постоянным, как числа и линии, но с текучим и изменчивым; а именно — со слабостью и изменчивостью человеческого ума и с его непослушными слугами, человеческими пальцами. Поэтому здесь недопустимы жесткие-и-быстродействующие правила. Было бы много легче, если бы они имелись; по этой причине многие люди пытаются сделать вид, что таковые правила существуют, или как минимум поступают так, как если бы они существовали. Конечно, если вам нравится, то вы можете иметь такие жесткие-и-быстродействующие правила, но в этом случае у вас будут ложные правила, и они приведут вас к неправильным результатам, потому что их простота делает их неприменимыми к непростым задачам, осложненным личностным фактором. Текстолог, занятый своим делом, не во всем похож на Ньютона, изучающего движение планет: он более походит на собаку, выискивающую блох. Если собака искала бы блох согласно математическим моделям, основывая свой поиск на статистике ареала и популяции, она никогда бы ни поймала ни одну блоху, разве что случайно. Блохи требуют к себе индивидуального подхода; точно так же любая задача, стоящая перед текстологом, должна рассматриваться им как, возможно, единственная в своем роде"366.
3. ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИЗБРАННЫХ ФРАГМЕНТОВ
Нижеследующие фрагменты были выбраны в качестве примеров, иллюстрирующих различные виды текстологических задач. Во избежание монотонности изложения и для того, чтобы подчеркнуть, что один и тот же стереотипный метод текстологического анализа не может быть применен ко всем задачам, в процессе рассмотрения представленные факторы будут варьироваться по их характеру и видам. Обсуждение начинается с относительно простых задач, для которых обычно можно найти ясные и недвумысленные решения, и завершается более сложными, где вероятности разделены в основном равномерно и где текстолог должен иногда довольствоваться выбором неудовлетворительного чтения или даже и вовсе признаться в отсутствии достаточно ясного основания для выбора.
В критическом аппарате принято использовать сокращения некоторых латинских слов в качестве строгого и "международного" рабочего языка. Общеупотребительными являются следующие из них:
