охраняли их без дураков и в случае побега обязательно ловили, — добавил тогда глава Совета в запись о судьбе временно арестованных.
Десяток Охотников оставляют при рудниках пока нести службу вместе с сорока гвардейцами, так что удрать у прислуги не получится никак от лесных профессионалов. Они-то вообще сами леса до смерти боятся, запуганы лесными чудовищами до смерти, поэтому пока Мага рядом не увидят, до тех пор не побегут.
Понятно, что хорошо бы пока этих залетчиков в городе подержать, чтобы они на людей посмотрели и на жизнь нормальную. Но тогда хрен их на рудники засунешь, а сейчас они полностью в неоплатном долгу перед городом.
За свою жизнь, освобожденную от гнета нелюдей и за возвращение в человеческую семью безо всяких там людоедов.
Тем более, что руда сама себя не добудет. Особенно в нужных количествах.
— Но такая опасность есть только до тех пор, пока не удастся добить последнего Мага. После этого уже Охотники и гвардейцы на рудниках вообще станут не нужны, — добавил в конце.
Видно, что эта мысль всем в Совете нравится, чтобы полностью перекинуть последние отряды воинов в город перед неминуемой встречей со степняками. И полностью забыть про угрозу с Севера навсегда, чтобы там только разрабатывать полезные ископаемые.
Вот так скромно, но неуклонно началась моя деятельность в Совете Капитанов.
— Эх, говорил же я в той жизни Фатиху и Торму, что нет им никакого смысла воевать с людьми, когда у них под ногами залежи ископаемых, очень нужных горожанам, — вспоминаю я.
Но вопрос оказался безнадежен в понятном для меня решении, Магам нужна была только полная и неограниченная власть над всем Черноземьем.
Положили мне еще жалование члена Совета, целых шестнадцать тайлеров в месяц, приятная такая сумма.
И выдали в кассе Ратуши сразу же.
Примерно в пять раз больше средней платы, можно довольно прекрасно жить, особо ни за что не отвечая.
Так примерно трое из пожилых Капитанов и живут, двое все же серьезно замешаны в мутных денежных схемах, а эти только посещают заседания, правильно голосуют и во всем поддерживают Крома Второго. Поэтому и оставлены в Совете, чтобы демонстрировать реальную преемственность новой власти.
Нехилые деньги, еще шесть лет назад плата составляла около десяти тайлеров, тогда это тоже была серьезная сумма. Однако мне хорошо понятно, что даже с такой платой по одному-двум тайлерам за обед в той же «Лисе» оставлять не станешь.
Где-то через неделю, немного освоившись в Совете, я решил все проблемы с возвращенным обратно Грите домом.
Теперь сам процесс оказался быстрым и платить сверху мне ничего не требуется. Впрочем, теперь в отделе регистраций сидит новый чиновник вместо моего знакомого, который уже вышел на отдых, как я понял, не по своему желанию.
А чтобы освободить блатное место чьему-то зятю.
Выписал новое свидетельство о собственности вместо изъятого уже давно, где она снова числится его хозяйкой и торжественно преподнес своей подруге.
У нее даже слезы из глаз от радости брызнули, но так просто мою зайку на кривой кобыле не объедешь:
— Если ты снова пропадешь, его опять заберут! Ты понял меня, Ольг? Чтобы не вздумал!
— Да не должны больше, — говорю ей я, а сам понимаю, что так вполне может снова случиться.
Тот всем недовольный теперь член Совета из пожилых Капитанов, у которого забрали наш дом, вполне сможет продавить этот вопрос, если меня долго не будет в городе. Или я как-то сильно накосячу, так что меня попрут из Совета. При мне живом никто отнимать дом не полезет, зная мою силу и умение лечить, всем очень нужное, но вот без меня…
Вопрос остается открытым.
И Орния тоже особо не спешит разворачивать новую скупку-продажу жилья, как раньше. Нет уже того энтузиазма у женщины в глазах:
— Я лучше пока просто буду продавать от одних знакомых другим знакомым, чтобы свои деньги не вкладывать, Ольг. Лучше так, поменьше, но поспокойнее. Поэтому и деньги от тебя мне не нужны на раскрутку торговли. Не хочу еще раз пройти через такое. Ты, конечно, стал членом Совета, и можешь теперь прикрыть меня. Но я спокойно сдаю свои три квартиры, которые и твои тоже, кстати, вообще не хочу их продавать, чтобы пустить деньги в оборот. Мне и так хватает, тем более, что я осталась одна теперь на работе из старого состава. Клоя больше не собирается так переживать, да и возраст у нее уже солидный. Абель к таким делам и на веревке не подтянешь, Клея уже так высоко взлетела, что ей это все без надобности. Прежних работниц не наберешь, а новые едва такое дело тянут, безграмотные они совсем, дуры деревенские.
— Ничего, Орния, посмотрим еще, до чего я в Совете дослужусь. Может открою там жилищный отдел и поставлю тебя там главной.
Вот так довольно четко она все раскладывает мне. Я ее понимаю, попав под рейдерский захват, когда совсем некому жаловаться на наглый беспредел людей при власти, больше не хочется снова рисковать.
Да и время такой бесшабашности уже прошло, Орнии тоже уже за тридцать, есть отличное жилье, есть хороший муж и уже четверо детей, тут не до беготни каждый день с утра до вечера по показам и клиентам.
Подбили ее коррупционеры из Совета Капитанов на взлете, иначе это и не назовешь.
Сходил с Гритой по ее просьбе в трактир и постоялый двор Мортенса. Да и сам хочу разобраться, что там к чему творится с уголовным элементом в городе. Хозяин все тот же здесь, уже совсем похож на белого филина, но меня даже узнал, впрочем, меня теперь снова многие узнают. Кого-то я вылечил, кому-то меня показали издалека, да еще мою подругу все старые горожане хорошо знают.
Знают и ее непростую жизненную историю. Историю взлетов и падений сильно независимой молодой женщины.
У Гриты оказался пробный вечер, и чтобы никакие чувырлы на выступлении не мешались, я выставил своих шестерых парней на входе с наказом никого из уголовной братии не пускать. Двое охранников сидят рядом на тот случай, если кто-то из этой братии проживает в самом трактире.
Но вечер прошел спокойно, новый музыкант в ритм попадает хорошо, Крип ведь уже давно помер. Завернутые с крыльца криминальные или просто рожей не вышедшие клиенты трактира много не возмущались, понимая, что шестеро крепких парней с кое-каким разрешенным охранникам оружием под рукой — это не тот вариант, чтобы пробиваться силой.
Тем более, что они
