живым…
Но Безумов лишь хищно осклабился и покачал головой:
— И не подумаю, красавица! Как-никак, ты обещала со мной поиграть. А свои обещания надо выполнять!
С этими словами он ринулся на монстра, сшибая его новым ударом тьмы. Завязалась яростная схватка, в которой смешались удары, вспышки энергии и нечеловеческий рев.
Дарья поняла, что Безумов прикрывает ее, давая возможность уйти. Унизительно, черт подери! Но в глубине души шевельнулась странная благодарность…
Кое-как поднявшись, виконтесса бросилась к выходу, волоча за собой полуобморочную Риту. Сзади все еще грохотал бой, но она заставляла себя не оглядываться. Нужно найти безопасное место… в таком состоянии она не боец.
Сейчас главное — выжить. Дарья чувствовала, что ее Дар почти иссяк от вампирской атаки монстра. Такое ощущение, что ее высосали до капли.
Но ярость в груди разгоралась с новой силой. Дарья скрипнула зубами.
«Ладно, сегодня ты победил. Но наша партия еще не окончена! В следующий раз я с тобой по-другому поговорю!»
Впереди маячила спасительная дверь. Дарья рванула ручку на себя, вваливаясь в коридор вместе с обмякшей подругой. Пора уносить ноги с этого дурдома…
И новую одежду надо тоже найти… Черт, да этот Безумов видел ее практически голой!
Осознав это, Дарья неожиданно для себя вся залилась краской…
* * *
Обе туши монстров замерли на полу у моих ног. Я впитал переполняющую их Энергию Бездны, пополняя свои запасы… Ух-х-х… хорошо. Пора валить, скоро здесь будет полно охраны.
Я развернулся к выходу, подхватив за шиворот бесчувственного Менгелева. Чую, психопат мне еще пригодится.
Лаборатория была почти разрушена, кругом вповалку лежали стонущие люди. Я почти добрался до двери, но тут путь мне преградил Кроль. Старый маразматик выглядел совершенно безумным — всклокоченные седые волосы, горящий взгляд, перекошенный рот.
— Никуда ты не уйдешь, мразь! — прохрипел он, выставляя вперед какую-то фиговину, подозрительно похожую на шокер, — Ты мой! Мой!!! Никому не отдам! Я из тебя…
Но я не стал дослушивать его бредни. Резко крутанулся на пятках и с размаху всадил ему в челюсть ногой с разворота в прыжке. Кроль отлетел назад и шлепнулся на задницу, выронив свою игрушку.
— В следующий раз, док! — крикнул я и вылетел из лаборатории, крепко держа за шиворот Менгелева.
За спиной раздались чьи-то крики. Но мне уже было плевать.
Я несся по коридорам базы, ухмыляясь как безумный. Свобода! Сейчас найду транспортный отсек, угоню внедорожник или вертолет и привет, голубое небо! Верну свою силу, соберу ребят и пойдем мочить этих ублюдков!..
…я бесцеремонно втолкнул Менгелева в ближайшую подсобку и грубо усадил на шаткий стул. Док начал приходить в себя, мотая головой из стороны в сторону и жалобно постанывая. Он явно пребывал в полной прострации и совершенно не понимал, что происходит.
— А ну, слушай сюда, ученый фигов, — грозно процедил я, склоняясь к его перекошенному от страха лицу, — Сейчас ты мне быстро и доходчиво объяснишь, где содержатся остальные твои милые зверушки. Чтоб без всяких там недомолвок, усек?
Менгелев часто заморгал, силясь сфокусировать на мне мутный взгляд. Потом в его глазах вспыхнуло узнавание, и он затрясся всем своим тщедушным телом, вжимаясь в спинку стула.
— Н-нет… Костя, мальчик мой… Я не могу, — жалко залепетал Док, — Это совершенно секретная информация… Если кто-то узнает, что я…
Я зло ухмыльнулся, доставая из кармана шприц с желтоватой жидкостью, который предусмотрительно прихватил из лаборатории. Поднес его к перекошенной физиономии Менгелева, многозначительно поигрывая им прямо перед трясущимся носом напуганного ученого.
— Узнаешь, а, Док? — сказал я почти ласково, — Ваша там с Кролем разработка, между прочим. Желчь Желтой виверны, если память мне не изменяет. Та самая дрянь, которой вы меня пичкали. Забавная штука, правда? Прихватил, пока валил из лаборатории.
Менгелев побледнел до синевы и часто-часто закивал, не отрывая расширенных от ужаса глаз от зловещего шприца в моей руке.
— Ну вот и славненько, — удовлетворенно продолжал я, — Раз ты в курсе, что эта гадость творит с мозгами несчастной жертвы, то, думаю, вряд ли горишь желанием испытать действие на собственной шкуре. Я прав? Или ты предпочитаешь вспомнить, каково это — корчиться в адских муках, а, Док?
Тут я для пущего эффекта поднес острие иглы прямо к трясущейся жилке на его шее. Менгелев судорожно сглотнул и часто заморгал. На висках залегли крупные капли пота.
— Н-нет, пожалуйста, не надо! — взвыл он не своим голосом, — Я все скажу, клянусь! Всех сдам!
— Ну, раз ты так просишь, — ухмыльнулся я, чуть отодвигая шприц, — Тогда хватит испытывать мое терпение и выкладывай. Где вы держите остальных тварей?
— В-вольеры в восточном крыле, — выдавил из себя Менгелев, заикаясь от страха, — Там расположены лаборатории для особо секретных исследований и загоны для самых ценных и опасных образцов. Но…
— Что но?
— Послушай, ты не понимаешь, во что ввязываешься! Эти существа крайне агрессивны и непредсказуемы! Я лично потратил уйму времени и сил, чтобы обуздать их свирепый нрав! А там твари без вживленных нейродетекторов…
— О, можешь мне поверить, я все прекрасно понимаю, — зловеще оборвал я его, — И как раз поэтому собираюсь выпустить твоих драгоценных любимчиков погулять на свежем воздухе. Чтобы они суеты навели. А ты лично, Док, отведешь меня прямиком к ним. И чтоб без фокусов, понял?
Менгелев затрясся, словно припадочный, испуганно косясь на шприц:
— Господи, да ты в своем уме⁈ Выпустить их на свободу… Это аморально!
Я сохранял каменное выражение лица. Да, я прекрасно понимал, что к чему. Но… эти люди меня тут удерживали и пытали. Собирались разобрать на запчасти и скорей всего убить. Так что…
— Мои милашечки могут серьезно пострадать… Мои бесценные образцы, плоды стольких трудов…
Я презрительно закатил глаза. Ах, вот он из-за чего волнуется на самом деле. Ну что за чокнутый!
— А вот это, Док, уже не твоя забота, — резко оборвал я его нытье, — Как-нибудь без тебя разберусь. Авось сумею со своими новыми друзьями по-свойски договориться. Глядишь, они ко мне поласковее будут. А теперь давай, поднимай свою тощую задницу и веди меня к вольерам. Или мне таки воспользоваться шприцем?
Для большей убедительности я снова поднес иглу к его шее. Менгелев панически икнул и обреченно заскрипел стулом, неловко поднимаясь на ватных ногах. Его всего колотило крупной дрожью, но он должен понимать — выхода нет. Придется
