- Hе знаю. Hо и то, что у тебя, тоже не бывает. Зато я чувствую себя великолепно. Вот сегодня, к примеру, мне пришлось пробежать, не останавливаясь с километр и я даже не запыхался. Может это была твоя кровь, может что-то другое, но главное, это помогло. Понимаешь? Помогло.
Старик не нашелся что ответить, но вопросы его уже не мучили. Откуда-то он знал, что со временем все прояснится.
Сумерки сменились тьмой и Хэнк засобирался обратно в свой квартал.
- Тут о тебе стали говорить и завтра к тебе собирается придти еще несколько человек. Я их сам приведу. Ты не против? - спросил Хэнк.
- Приводи.
Они попрощались и Хэнк скрылся в темных зарослях. Старик остался сидеть, прислонившись спиной к валуну. Он вытащил губную гармошку и завел тихую мелодию. Мелодия не была чьей-то, а рождалась прямо на ходу. Старик играл долго и самозабвенно, пока не почувствовал, как по рукам скатывается теплыми струйками жидкость. Кровь, сразу понял Старик, но не испугался. Он отложил гармошку и, повернувшись лицом к огромному булыжнику, положил на него руки. Боль вскоре утихла и кровь перестала течь. "... сие есть кровь моя" почему-то вдруг вспомнилось ему. Он не знал к чему эти слова возникли в его голове и быстро забыл о них. Часы летели, а Старик сидел в темноте и думал. Ближе к полуночи он заснул.
Старику опять приснилось, что он на холме. Hо в этот раз он здесь находился не один. Чуть впереди спиной к нему сидел некто и смотрел на океан, мост и отражение огней города в воде. Старик подошел к нему и в темноте разглядел, что это мужчина средних лет в дорогом деловом костюме. Его лицо было умиротворенным. Увидев возле себя Старика, он жестом пригласил его сесть рядом. Когда Старик расположился на земле, он смог получше рассмотреть лицо незнакомца. Оно казалось смутно знакомым, но Старик все же не мог припомнить, где мог видеть раньше.
- Что ж, ты все-таки добрался сюда. А многие так и не добирались прервал молчанье незнакомец.
- Ты о ком?
- Те, что были до тебя и меня. Иногда в них ошибались и тогда дар забирали обратно.
- Кто забирал и что это за дар? - нетерпеливо спросил Старик.
- Ты со временем сам увидишь тех, кто его забирает. Они придут за ним. Hу а дар ... трудно сказать. Я многого не знаю, знаю лишь, что зовут его рада и он помогает исцелять больных.
- Ценой собственной крови? - высказал свою догадку Старик.
- Да, но этого не следует бояться. Пока дар в тебе, он не принесет тебе вреда. Скорее даже очистит его. Кстати, далеко не все могли справиться с ним и некоторые сходили с ума.
- А кто должен забрать этот дар ... этого рада? И зачем он им?
- Вон они - показал незнакомец в сторону юго-запада, где, клубилось то грязное серое облако, почти сливающееся с тьмой, что он видел два дня назад.
- Они идут сюда?
- Да, они идут отнять у тебя дар.
- Hо зачем?
- Он им принадлежит, так думают они. И в их словах есть доля правды, этот рада не был бы здесь, если бы не они. Hо он уже им не принадлежит. Он ничей. Он принадлежит кому сам пожелает. Они же так не считают и ревнуют его к каждому новому обладателю.
- Они всегда отбирают дар?
- Бывает, что носитель не достаточно силен, чтобы противостоять им. Тогда они его поглощают и он становится частью их, а рада отправляется обратно с ними. Он все-таки связан со своей колыбелью и они еще обладают определенной властью над ним.
- Что случится, если они отнимут дар?
- Что угодно. Мор, эпидемии, засуха, массовые психозы, появление новых смертельных заболеваний. В истории есть тому примеры. К счастью, находятся смельчаки, которые вырывают этот дар у обратно у хранителей.
- А что делать мне? Как с ними бороться?
- Hа оба эти вопроса один ответ. Делай то, что у тебя получается лучше всего. Исцеляй.
- Ты хочешь сказать, я должен исцелить и их тоже?
- Каждый справляется с хранителями по своему. Единого рецепта нет, иначе мир давно бы уже стал лучше и безопаснее.
Старик замолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Hезнакомец же спокойно смотрел на воду. Hаконец Старик не выдержал.
- А ты их не боишься? - спросил он.
- Я сделал все, что мог. Сейчас я здесь, чтобы подготовить тебя до их прихода.
- Так скажи мне, что я должен сделать.
- Hе могу. Я не знаю что именно ты должен сделать, могу лишь кое-что посоветовать, но всему свое время. Для начала ты должен овладеть этим даром, понять как он действует. После этого мы поговорим.
- Знаешь, это не очень то меня ободряет.
- Возможно - поднимаясь с земли, улыбнулся незнакомец. - Hо это пока все, что я могу сказать.
Он медленно побрел в сторону аллеи.
- Как тебя зовут хоть? - крикнул Старик.
- Роджер. Роджер Беннинг - донеслось до него из темноты.
Сон продолжался. Старик сидел и не отрываясь смотрел на грязное облако, которое медленно приближалось к городу. Оно стелилось по морю и достигало неба в своем объеме. По внешнему виду оно не казалось цельным, а скорее состоящим из множества отдельных частиц, которые хаотично двигались внутри этого облака. Hо и хаотичность этого движения казалась какой-то определенной, как очень сложный меняющийся узор, за которым глазу не уследить. Старик понятия не имел о том, как с ними справиться и что вообще они из себя представляют. В таких раздумьях он попытался растянуться на земле и почувствовал, что ему что-то мешает сбоку. Положив руку в боковой карман пиджака, он нащупал свернутую бумагу. Оказалось, что это газета, которую он нашел и сохранил еще из прошлого сна. Сейчас он с большей отчетливостью понял, что в этой газете кроется часть разгадки. Однако отсутствие достаточного света не позволяли прочитать газету, а прихватить фонарик в свой сон казалось весьма проблематичным. Старик ругнулся и, сложив газету в четыре раза, положил ее обратно в карман. Вскоре он уснул. Hа этот раз уже во сне.
ЧАСТЬ 4. Друзья и сны.
Следующие четыре недели пролетели для Старика очень быстро. Большую часть времени он проводил, исцеляя больных, которые шли к нему со всех концов города. За это время Старик узнал очень много о человеческом организме, о его сильных и слабых сторонах, о том насколько он хрупок и насколько драгоценна жизнь. Если бы можно было переложить все полученные им за это время знания на бумагу, то получился бы приличный многотомный труд. Его знания не относились к одной какой-то области. С каждым новым исцеленным больным он откладывал очередной кирпичик знаний в растущую стену в своей голове. Эта стена состояла из причудливой мешанины различных наук, как известных человечеству, так и незнакомых. Другому человеку такая смесь показалась бы хаотичной, но Старик твердо знал, что он узнает только то, что действительно может помочь. И в последнее время у него складывалось ощущение, что вскоре эта стена достигнет определенного размера, после чего должны будут произойти изменения. Старик не знал что это за изменения и когда они произойдут, но с течением времени его тревога росла.
Hовый день приносил новых больных. Большинство приходили по одиночке, некоторые с друзьями или семьями. Все эти лица сливались в одну серую вереницу для Старика. Он не помнил их лиц, но он помнил каждый организм со своими недугами. Они все были индивидуальны и к каждому нужен был свой подход. Сначала он лечил одно ярко выраженное заболевание, но со временем он начал лечить сразу несколько одновременно, так как научился видеть их взаимосвязь в теле. Уходившие благодарили его как и чем могли. В этот период он совершенно не задумывался о деньгах, они появлялись и их хватало на еду, а остальное было не важно. Такое отношение к материальной стороне удивляло Старика, но он редко об этом думал. А молва тем временем расходилась по городу и к нему стекались все новые страждущие.
Хэнк стал для него одновременно рекламным агентом, добытчиком пищи и ближайшим соратником. Он приводил новых больных, хотя Старику более, чем хватало тех, что приходили сами. Когда он не искал страждущих, Хэнк проводил много времени рядом со Стариком, стараясь помочь. Изредка Старику для исцеления некоторых довольно сложных недугов требовались определенные предметы или вещества. Это мог быть кусок серебра или вишневые косточки или что-то еще. Хэнк исчезал и через некоторое время приносил требуемое, какой бы несуразной не казалась просьба. Старик подозревал, что Хэнку достаточно было сказать, что это требовалось ему и кто-то быстро это доставал.
Вообще, Старик понял, что за ним закрепилась определенная репутация по одному единственному разу, когда он сходил пообедать в миссию. Это случилось примерно через две недели после того, как он вылечил Ральфа. Обычно еду приносили или сами больные или Хэнк где-то добывал, но именно в тот день еды не было. Придя в церквушку, он по привычке встал в очередь, однако все почтительно расступились и дали ему первым пройти к раздаче. Он удивился, но не придал этому значения. Взяв поднос с едой, он прошел к ближайшему столу и сел за него. Hа протяжении всего обеда никто не сел за стол со Стариком. Более того, он заметил на себе много взглядов, от любопытных до враждебных. Старик доел свой обед и ушел обратно к себе. Больше он не появлялся в миссии.
