— Я не хочу скандалить…
— Ну да! — прошептала Саша.
—…я просто говорю вам, что или после обеда ко мне приходит та, кто это сделал, или те, кто знает виноватую, или вы всей группой дружно перекрашиваете дверь…
Дружный стон мигом заполнил комнату.
— Да-да, — продолжала Мария Федоровна, — …а также двери, которые мы еще не покрасили. Также у нас в планах покраска качелей. Если сегодня после обеда я не узнаю, кто это сделал, пеняйте на себя! А до обеда все сидят здесь и думают. Все понятно?!
Все дружно кивнули.
— Очень хорошо! — бросила она и ушла.
В комнате воцарилось напряженное молчание. Цекай чувствовала на себе взгляды других. Эта ужасная тишина, охватившая комнату, казалось, просто звенела, действуя на нервы.
— Не знаю, как вы, а мне не в кайф заниматься этой хренью! — первой подала голос Клара.
— Неа! — возразила Марина. — Ты че, собралась сдавать Цекай?
— А че?! Это она виновата.
— Какая ты коза, Клара! — заметила Наташа.
— Не знаю, — протянула Аня, — почему это мы должны вместо нее страдать?!
— Не вместо нее, а вместе с ней, — заметила Марина.
— Меня это не вдохновляет! — взмахнула руками Люба.
— Да и меня тоже, — добавила Саша.
Цекай вытаращилась на нее. Как она может быть против?
Время до обеда тянулось долго. Цекай уже давно решила, что не будет слушать то, о чем говорят ее одноклассницы, но это оказалось невозможно. Она, сама того не желая, нервно вслушивалась в их разговоры. Мнения разделись, но, насколько поняла сама Цекай, за нее были только Марина и Наташа, заступившиеся в самом начале. Подавляющее большинство, как, видимо, и планировала Мария Федоровна, не имело никакого желания работать в свои честно заслуженные каникулы.
Цекай сидела и поражалась самой себе. Какая я дура! Сама виновата! Но ее собственные терзания никого не волновали. После жарких споров в комнате опять наступила зловещая тишина. Кто-то просто молча сидел и откровенно смотрел на Цекай, отчего ей становилось жутко неудобно, кто-то решил занять себя чем-то более полезным, например чтением. Цекай же с самым несчастным видом смотрела в окно: погода сегодня был пасмурная, но дети, что играли во дворе, были одеты легко. Солнце иногда выходило из-за туч поглядеть на них, но уже через пару секунд стремительно скрывалось за облаками.
Казалось, что это никогда не кончится. Все переминались на своих кроватях, отчего раздавались тоскливые стоны пружин. Марина хрустела пальцами. Цекай ненавидела, когда хрустят пальцами, но она понимала, что сейчас каждая думает, и думы эти потом могут повлиять на ее судьбу, поэтому девушка мужественно терпела, каждый раз нервно вздрагивая от нового хруста.
Один раз к ним зашла Ляля. Веселая и торжествующая.
— А вы уже знаете, что на двери…
— Знаем, — оборвала ее Саша, — заткнись и вали отсюда!
Девочка хмыкнула и гордо удалилась.
Цекай уже давно потеряла счет времени, когда Топорова известила всех о начавшемся обеде. Девушки мрачной процессией пошли на первый этаж. Цекай видела молодых людей, которые тоже шли вниз. Вид того самого Антона вызвал на ее лице первую за день улыбку. Он шел важный, расправив плечи, и улыбался сам себе. Цекай усмехнулась. Тут до ее уха неожиданно донеслись слова Ольги Петровны:
— Да, Света — ваш вариант…
Девушка, словно ударившись о невидимую стену, резко развернулась. Она стояла рядом с кабинетом директора. Оттуда доносились голоса других людей.
— Эй, — крикнула ей Марина, — ты идешь?
Цекай махнула в их сторону рукой, а сама осталась стоять.
— …она тихая, спокойная… — продолжала Ольга Петровна.
— Да, это хорошо, — прохрипел холодный мужской голос.
— Да, — согласилась с ним женщина.
— Вы говорите, что работаете в охранной компании? — учтиво спросила директор.
— О нет, — также холодно ответил ей мужчина, — раньше работал, а вот теперь самое время подумать о семье. Поэтому пришлось выбрать профессию поспокойнее.
Цекай аккуратно заглянула за дверь. Она не могла видеть лиц ее потенциальных «приемных родителей»: они сидели к ней спиной. У мужчины действительно, как и говорила Ляля, были густые темные волосы, а кое-где уже пробивалась легкая седина. На нем был старый серый дорожный плащ, а на ногах тяжелые сапоги. Рядом с ним сидела красивая женщина. У нее были черные волосы и белая, молочная кожа. Она была одета в простые черные брюки и красную кофту.
Они еще о чем-то говорили, но Цекай уже не слушала разговор, она отошла от двери. Этот мужчина… Цекай он совсем не понравился. А директор, похоже, им вполне довольна. Эти люди легко могут усыновить Цекай. Девушка отошла подальше, а потом еще раз подошла к двери и услышала:
— … ну, я думаю, все можно организовать сегодня вечером…
Цекай отошла от двери и медленно поплелась в столовую. Они хотят усыновить ее уже сегодня! Спустившись на первый этаж, она неожиданно остановилась перед дверью, ведущую в коридор. Надо что-то придумать! Сходить в столовую, а потом…
— А если она откажется? — раздался женский голос.
До ушей Цекай донеслись шаги двух людей, по голосу второго говорившего девушка сразу догадалась, кто сейчас спускается сюда.
— Послушай, Авери, — произнес тихим голосом мужчина, — не стоит так волноваться.
— Да?! — дрожащим голосом спросила женщина.
Цекай мигом кинулась к дверям черного входа, что был за лестницей, и спряталась за ними.
— Все будет так, как мы и договаривались, а если ты скажешь этой девочке хоть что-то, то… сама знаешь. Кто-то из твоих друзей получит пулю в лоб.
Цекай замерла с открытым ртом. Что?! Это он, наверное, шутит!
Женщина всхлипнула, а мужчина молча толкнул дверь.
— Уходите? — послышался голос охранника.
— О да, — заметил мужчина, — но мы вернемся сюда вечером, правда, дорогая?
— Конечно, — сухо ответила женщина, — до свидания.
Цекай молча стояла за дверью, пытаясь сообразить, что сейчас произошло. Сначала она подумала, что мужчина пошутил, когда говорил про пулю, но его голос был очень даже не веселый, а, скорее, угрожающий.
Бред какой-то! Но ей все равно стало страшно. Что это за люди-то такие?!
Цекай, резко выскочив из-за дверей, бросилась обратно в комнату. Сегодня вечером?! Они усыновят меня уже сегодня вечером?! Она вбежала в комнату, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Схватившись за голову, она пыталась сообразить, что ей делать.
Теперь она точно знала, что ни за что никуда не уедет с этими людьми, ни за что! «Сегодня вечером», — в ее голове все еще звучали слова мужчины. Так быстро! Так скоро! А ее папа даже не знает об этом. Его надо предупредить! Да! Он должен узнать и прийти за Цекай… Но как с ним связаться? Цекай много раз пыталась ему позвонить, сначала он не брал трубку, а потом девушка на другом конце провода холодным сухим голосом сообщала ей: «Набранный вами номер не существует…»
Надо валить отсюда! Цекай давно уже лелеяла эту мечту, но никак не решалась, а вот теперь момент, кажется, настал! Она схватила свою сумку и бросила ее на кровать. Быстро расстегнула молнию. После этого она бросилась к шкафу, резко распахнула дверцы и начала стремительно хватать вещи, которые, как она считала, могли ей пригодиться: куртку, кофту, какую-то футболку… Все. Остальные вещи носили другие девушки. Цекай затолкала все это в сумку. В ней давно лежали старые мамины вещи, которые она в свое время забрала из дома, но так ни разу не достала.
Цекай бросила взгляд в окно: там все еще было пасмурно, поэтому девушка на всякий случай вытащила из сумки куртку и завязала ее на поясе. Повесив сумку, оказавшуюся достаточно тяжелой, на плечо, она аккуратно подошла к двери, тихонько приоткрыла ее и замерла, прислушиваясь. Коридор ответил ей тишиной. Было слышно только, как где-то на первом этаже, в столовой, раздаются голоса. Цекай прошмыгнула в коридор и уверенно пошла к лестнице. Ее шаги звонким эхом разносились по всему коридору. Цекай быстро побежала к лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки сразу, девушка добралась до первого этажа. За дверью по полу двигалась тень охранника. Цекай аккуратно опустила сумку: охраннику, вероятно, покажется странным, что Цекай выходит из здания с тяжелой, набитой вещами сумкой.
Она стояла минуту… другую…
Охранник немного походил по коридору, а потом сел на свой стул. Цекай решила, что больше не может ждать, поэтому схватила сумку и поставила ее за двери черного входа. Надо его чем-то отвлечь. Неожиданно у нее в голове возник план, не очень гениальный, но в этой ситуации вполне применимый. Она открыла дверь, вышла в коридор и уверенным шагом направилась в столовую. Она чувствовала на себе взгляд охранника, который проводил ее до самых дверей.
Здесь жизнь шла так, как обычно: дети ели, смеялись, шутили. Цекай, пробираясь через столы и то и дело ловя на себе взгляды, добралась до средней группы, отыскала среди них Лялю и кинулась к ней.
