Точный единичный выстрел поймал тварь уже в конце прыжка, разворотил и обуглил.
В лицо Олегу пахнуло жаром и горелой плотью, он запоздало отпрянул, но дымящаяся тушка все-таки шмякнулась в грудную пластину бронежилета и сползла по нему, оставив разноцветную полосу из содержимого кишок.
— Спасибо, друг! — потрясенно пробормотал лейтенант, прежде чем сообразил, что стрелял киборг.
— Пожалуйста, — нарочито механическим голосом откликнулся неугомонный Эдик. Бойцы сдавленно зафыркали, но Олегу на сей раз было не до обид. DEX только что спас ему если не жизнь, то нос, а в такой ситуации не зазорно поблагодарить хоть бога, хоть черта, хоть киборга.
— Будьте внимательнее, лейтенант, — с укоризной заметил сержант. — И не распыляйтесь, ваша зона обзора — пять метров, не больше. По дальним целям DEX должен работать, не подпускать их к нам или предупреждать. Вам еще повезло, что он на эту жабу среагировал, — то, с чем мы сами легко можем справиться, он обычно игнорирует.
«Легко». Олег порадовался, что под шлемом не видно, как горят у него уши. Спаситель, бля, супергерой! Только красных трусов поверх экзоскелета не хватает!
Группа как ни в чем не бывало двинулись дальше. Просвещать злосчастного лейтенанта, что подобные казусы тут случаются регулярно и с каждым, никто не собирался. Иначе полученный урок смажется и быстро забудется.
***
К вечеру нагрузка на мышцы и нервы возросла. Остаток болота прошли без приключений, но тут же уткнулись в непролазную, явно на месте пожарища, чащу. Попытались сквозь нее прорубиться, наткнулись на гнездо чревоточцев, еле отмахались. Отступили, долго искали обход, потеряли как минимум три часа.
Олег чувствовал, что у него снова начинает закладывать нос, но останавливаться и лезть за таблетками было стыдно. Дотерпит до привала. Врач сказал, что со временем аллергия на шебскую пыльцу либо пройдет (как в большинстве случаев), либо усилится, и тогда хана: держать на базе бойца, которому каждый день требуется горсть лекарств, никто не станет.
Олег всегда считал себя здоровым как бык: с детства увлекался спортом, на «отлично» сдавал все физнормативы и без единого вопроса проходил медкомиссии. Аллергии у него тоже никогда ни на что не было, поэтому такое предательство организма выбило лейтенанта из колеи. Если даже он на себя положиться не может, что говорить о других?!
Солнце начало садиться, сияние крон притухло и сместилось в красную часть спектра. На земле, напротив, проступили светлые пятна, манящие теплом и уютом. Эти «солнечные зайчики» в тренажере были, за прикосновение к каждому снималось по очку, вне зависимости от размера, но бойцы обходили только те, что шире подошвы. Наф-Наф однажды случайно наступил на более крупное и «прилип». Выругался, дернул ногой посильней — из перегноя выкорчевалась светящаяся «медуза», даже в воздухе норовящая покрепче облепить добычу прозрачными щупальцами. Сержант досадливо потряс ступней и с нажимом потер подошвой сперва по земле, потом по морщинистому горбу корня. «Медуза» скрежетала, как жестяная, но наконец хрустнула, и из расколотого панциря полезла белая крупитчатая жижа. Щупальца разжались и засучили в агонии, свечение начало угасать.
А попадались пятна и по три метра в диаметре.
— Темнеет уже, — как бы между прочим заметил Уголь.
— Сам вижу, — словил намек Наф-Наф. — Ща миротворца покрупнее найдем и будем приземляться.
«Ща» не получилось. Бойцы уже с трудом различали землю под ногами и были вынуждены включить тепловизоры, когда Уголь наконец с радостным возгласом указал на раскидистое толстоствольное дерево в центре образованной им же поляны. Верхние ветви у него росли нормально, врастопырку, а нижние юбкой спускались до земли, образуя естественный шести-семиметровый шатер.
Наф-Наф первым подошел к нему, с усилием раздвинул ветки и заглянул внутрь. Сквозь плотную черепицу листвы пробилось слабое свечение: сержант включил встроенный в шлем фонарик. Ветки недовольно зашевелились, словно дерево пыталось отгрызть человеку голову, но силы не хватило.
— Порядок, заходим! — Наф-Наф протиснулся внутрь целиком.
Олег напрасно замешкался: ждать очереди на вход было необязательно, «ферзи» пролезли в «шатер» одновременно, в разных местах. Ветки за ними тут же сомкнулись, листья разгладились, так что «дверь» все равно пришлось открывать по новой, самостоятельно.
Внутри уже горели пять фонариков, и Олег тоже включил свой. Луч слегка размылся, словно в шатре накурили, но чертовы цветы забивали любой запах слабее сунутого под самый нос нашатыря.
Лейтенант посветил вниз и едва удержался от вскрика.
Землю устилали кости. Зеленоватые, полупрозрачные, с непривычными изгибами и выпуклостями, но именно кости, а не ветки или выползшие из земли корни. Черепа, по крайней мере, они точно не подделали бы. Большинство останков принадлежало мелким, с кошку, существам, однако попадались и покрупнее, как от собаки или даже свиньи. Человеческих среди них вроде не было, но потрясенный Олег все равно попятился и уткнулся спиной в киборга, залезшего в шатер последним.
— Это... чего такое?!
— Миротворец. — Вместо фонарика у DEXа светились глаза, алым, как у робота, и речь была такой же: машинная начитка текста. — Древовидная неразумная форма жизни. Миксотроф. Растет на болотистых почвах. Недостаток питательных веществ восполняет с помощью охоты, привлекая жертв сладкими плодами. Из основания корней выделяется токсичный газ, в течение трех-сорока секунд уничтожающий любого представителя шебской фауны, за исключением симбионтов. Переваривает добычу с помощью сока, капающего с листьев в ответ на запах гниения, и всасывает раствор корнями. Для человека опасности не представляет.
— Уф-ф-ф... Ладно, буду знать, — нервно усмехнулся Олег. Самую главную фразу киборг, как нарочно, приберег напоследок, побелевший парень чуть не окочурился без всякого газа.
Сержант с хозяйским видом обошел вокруг ствола, поддел ногой и вышвырнул наружу раздутый мокрый трупик какого-то существа. У человека, давшего этому дереву название, было весьма своеобразное чувство юмора.
— Ну что, парни, по часу или полтора?
— Полтора, — решил за всех Эдик. — Не устали ж еще.
Олег подавил нервный смешок. Не устали?! Да он еле на ногах стоит, что ж тогда завтра будет?
— Тогда первым я на посту, а потом ты, раз такой бойкий, — решил сержант, ради приличия глянув на Олега — одобряет ли? Тот обессиленно кивнул.
— Так точно, — с ухмылкой отозвался Эдик.
Лейтенант не догадывался, что бойцы ожидали от него куда худших результатов и, в целом, приятно удивлены. Не пришлось сбавлять темп, делать дополнительные привалы и отвлекаться на экстренное спасение новичка — Олег быстро учился и был достаточно осторожен, чтобы не лезть на рожон в попытке доказать свежеобретенную крутость. Был бы он обычным контрактником, а не «папенькиным сынком», над ним подшучивали бы... ну, не реже, но дружелюбнее.
— А потом? — удивился Олег.
— А потом киборг до самого утра пашет, ему трех часов сна в сутки хватает.
Обустройство ночлега заняло не больше пяти минут. Коврики раскатали как можно ближе к стволу, вещмешки положили в головах, а спальники в шебском климате не нужны. Наф-Наф остался в полном облачении, остальные отщелкнули и сбросили каркасы экзоскелетов с усилителями, но ни броников, ни шлемов снимать не стали, — не говоря уж о сапогах и комбезах. Сержант пояснил, что большинство зверей обходит миротворец стороной, но если кто-нибудь все-таки сюда залезет, то успеет натворить бед и за три секунды.
— Может, на время ужина наружку выставим? — неуверенно предложил Олег.
— Да что ей там впотьмах делать, только хищников дразнить, — отмахнулся сержант, распаковывая свою вечернюю пайку: банку тушенки и галету в непромокаемой обертке. — Так-то они думают, что нас миротворец сцапал, а когда внутри жертва копошится, он вдвое ядовитее становится, вон дымка как клубится. А вражеские патрули кибер и сквозь ветки засечет.
Олег совершенно не хотел есть, но понимал, что это от усталости. Стоит только начать — и аппетит проснется. Так и вышло.
Эдик почему-то не торопился развязывать вещмешок, а стоял возле устроившегося на отшибе киборга, наблюдая, как тот вскрывает свою банку. Дождавшись, когда тушенка автоматически разогреется, боец повелительно протянул руку:
— Отдай.
Рыжик беспрекословно подчинился.
— А сгущенку положи обратно и не смей к ней прикасаться. Отдашь мне перед возвращением на базу. Галету, так уж и быть, можешь сам сожрать.
— Приказ принят к исполнению.
Эдик с довольным видом вернулся к своему коврику, сел, поковырялся в тушенке вилкой, выискивая кусок повкуснее, и отправил его в рот.
— Ты чего делаешь? — опомнился Олег. — Верни ему пайку!
