class="p1">– Хо-хо-хо! Получилось! – ликовал он. Его так распирала радость, что он по слогам повторил: – По-лу-чи-лось!
Лёд под печкой просел, и Емеля, не удержав равновесия, плюхнулся в реку, а печь стала стремительно погружаться, и через несколько секунд из воды торчала только верхняя часть и труба, из которой вылетали последние маленькие искорки.
Берега реки тем временем на глазах покрывались зеленью – из-под земли пробивалась молоденькая травка, на деревьях лопались почки, и ветви обрастали крохотными ярко-изумрудными листочками.
В воде ещё плавали льдинки, а среди них кружилась кадушка, из которой выглядывала щука, напряжённо всматриваясь в воду. Казалось бы, вот она, свобода – ныряй и плыви куда тебе вздумается! Но рыбина отчего-то медлила, не спеша воспользоваться подвернувшейся возможностью сбежать. Словно её пугало что-то в тёмной глубине, не позволяло броситься туда с головой. А то бы мелькнула – и след простыл...
– Ну ты, парень, молодец! – вместо этого неодобрительно проговорила она. – Первое желание испортил, второе истратил. Если утонешь, я третье исполнять не буду, сразу говорю!
Емеля как раз вынырнул из воды, явно не собираясь идти ко дну – вид у него был весьма довольный.
– Не дождёшься, не утону! – самодовольно заявил он.
Плавал Емеля и правда хорошо, поэтому пойти ко дну вовсе не боялся. Однако вода, в которой только что растаяла толща льда, была не очень-то тёплой, и ему захотелось побыстрее из неё выбраться. Не везёт ему сегодня – уже второй раз купается, и опять не по своей воле!
Емеля подхватил кадушку за ручку, чтобы далеко не уплыла, и, волоча её за собой, двинулся к берегу. Выбравшись на сушу, он вытащил кадушку со щукой и перевёл дух. Это ж надо, сколько на него сегодня приключений свалилось! И, похоже, главные-то ещё впереди...
Немного обсохнув, Емеля подхватил кадушку и, весело насвистывая, босиком двинулся по лесной тропинке – сапоги были мокрыми, и он не стал их натягивать, благо совсем тепло стало, и понёс в руках. Настоящее лето, как он и пожелал! Правда, теперь на него напали сомнения: стоило ли так глупо тратить второе желание?
– На такую ерунду два желания спустил, – вслух посетовал Емеля.
В ногу впилась сосновая иголка, он поморщился и остановился. Поставив кадушку со щукой на землю, аккуратно пристроил рядом мокрые сапоги.
– Нет, ну каждый раз меня люди удивляют! – отозвалась рыбина.
– Чем? – удивился Емеля. Он скакал на одной ноге, пытаясь вытащить занозу, и уже забыл, о чём говорил перед этим.
– Ну ведь любое желание можно выбрать, – с грустью пояснила щука. – А человек по своему росту выбирает. Если он сам вот такусенький, то и желания у него вот такусенькие!
Емеля нахмурился, посматривая на неё с недоверием. Не очень-то приятно было слышать, что он «вот такусенький», да ещё и от кого – от рыбы! Пусть и не простой, а говорящей, исполняющей желания.
– Да? А если так?.. – азартно выпалил Емеля и задумался, соображая, что бы такое загадать и не разочаровать её. Наконец вытащив иголку из ступни, он снова медленно двинулся по тропинке, погрузившись в глубокие раздумья. Щука снисходительно поглядывала на него, но помалкивала.
– Ну? – наконец поторопила она, не дождавшись никакого желания.
– Хочу, чтобы вёдра сами воду в реке брали и в избу несли, – выдал Емеля.
Если бы у щуки были руки, она бы схватилась ими за голову, а так – просто промолчала.
– А, не, – спохватился Емеля. – Хочу, чтобы топор, ха-ха, сам деревья рубил... Ха-ха!
– Ох, – тоскливо отозвалась она.
Емеля и сам уже понял, что опять загадал не то.
– Нет! – замотал он головой. – Это же последнее, туп крепко подумать надо!
– Ладно, Емеля, не мучайся! – снисходительно сказала щука. – Про топор нормально было.
– Да? – удивился он неожиданной похвале.
Щука усмехнулась и махнула из кадушки хвостом, куда-то указывая. Емеля перевёл взгляд на лес – и увидел самодельный знак, недвусмысленно говорящий, что дальше проход запрещён. А щука предусмотрительно нырнула на дно кадушки, предоставив ему возможность самостоятельно разбираться с неожиданным препятствием.
Глава 4
У ЛЕСНЫХ РАЗБОЙНИКОВ
Пройдя немного вперёд, Емеля наткнулся на самодельный шлагбаум: на двух воткнутых в землю рогатинах лежала срубленная берёзка. За этой самодельной преградой стоял тщедушный мужичонка самого подозрительного вида – настоящий разбойник. Свой внешний облик он подтверждал сучковатой берёзовой дубинкой, которую угрожающе крутил в руках, и чёрной повязкой на одном глазу. За его спиной виднелись ещё четверо головорезов.
– Ну здорово, парень! – кивнул Емеле главарь. – Давно по тропинке идёшь?
– Здорово, дядька! – в тон ему отозвался Емеля и миролюбиво пояснил: – Так вон, от самой реки.
– Вот, значит, как! – оживился разбойник. – А тропинка-то платная! – Он оскалился.
– А... – растерялся Емеля, но быстро нашёлся: – Так там не написано!
– А «кирпич»-то для кого висит? – тот указал на самодельный знак.
– Так там «кирпича»-то отродясь не было никогда... – озадаченно протянул Емеля.
Вперёд выскочил самый низкорослый разбойник.
– Отсутствие законов не освобождает от ответственности! – как по писаному отчеканил он.
Его подельники обидно заржали. Тем временем сзади к Емеле подкрался ещё один разбойник и умело обыскал его. Стянув шубу, он кинул её остальным разбойникам и разочарованно протянул:
– Да нет у него ничего.
В кармане и правда нашёлся только леденец. Емеля глянул на главаря и спросил:
– Ну, я тогда пойду? – Он потянулся к кадушке, которую поставил на землю, но на её ручку опустилась тяжёлая лапа разбойника, который только что его обыскивал. Емеля потянул кадушку к себе, но тот явно был сильнее.
– Рыбёха у него в ведре плавает, – доложил разбойник.
– О, ну давай её на уху, – обрадовался главарь.
Видимо, сидя в лесу, они здорово оголодали, поджидая незадачливого путника. Лето только что наступило, а зимой подножным кормом особенно сыт не будешь...
Разбойник направился в сторону кострища, а Емеля заволновался не на шутку. Он уже успел привязаться к вредной рыбине, да и одно его желание осталось неисполненным... И хотя он сам совсем недавно хотел пустить щуку на уху, теперь он ни за что не мог этого допустить.
– Да какую уху?! – воскликнул он. – Она ж живая! Я счас
