магниту. Ещё не до конца пришедший в себя, невольный убийца поддался зову. Мир вокруг обрёл неожиданную чёткость, представ перед взором набором разноцветных слоёв и сгустков, недоступных обычному человеческому восприятию. Ночной парк перестал быть чем-то материальным, уступив место призрачному частоколу деревьев. То тут, то там проносились голубые огни, очевидно, птицы или мелкие животные… Со вселенной будто содрали слой материального мира, обнажив мир духовный, мир, населённый душами.
Рука сама протянулась ко хрипящему телу, но не дотронулась, а остановилась над ним, касаясь дымки, что испарялась с яркого марева над погибающим. Ухватившись за неё как за нечто материальное, Александр вытянул из бандита весь тусклый свет. Человек успел лишь вскрикнуть, когда марево покрыло руку искрящимся туманом и впиталось в кожу, подарив ощущение безграничной силы. Второй умер сам. Странный порыв в Александре затянуть это сияние мгновенно затих.
— Туда ему и дор-рога, — произнесённая вслух мысль выдернула из состояния эйфории, уступив место панике. Запоздалому осознанию свершившегося…
Как он дошёл до дома, вспомнить так и не удалось. По ощущениям перепуганного парня, пользуясь лишь услугами такого неторопливого транспорта, как собственные ноги, он пересёк пару округов не более, чем за полчаса. Мысли больше занимали две вещи. То, что повезло в таком паническом состоянии не забыть прихватить портфель — ещё опознают по вещам, да и восстанавливать паспорт и симку в таких обстоятельствах опасно… И… что будет, когда обнаружат трупы в парке? В самом ли деле Александр в бреду разорвал их голыми руками, а если да, найдут ли его по ДНК, по записям камер, по свидетельствам очевидцев?
Скорее всего Александр признал бы всё произошедшее кошмаром от переутомления, но наутро в зеркале на какой-то миг уловил вместо привычных серых глаз жёлтые, с вертикальным зрачком. Если это был тяжёлый сон, то он ещё продолжался.
Но так кто или что он на самом деле? И как жить с этим дальше? Александр думал над этим весь следующий день, шатаясь по городу…
* * * Земля. День назад. * * *
Хорошо заасфальтированные улицы сменились окраиной города, куда, пожалуй, уже лет пятьдесят не ступала нога ремонтников. Грязные лужи, ямы под ногами — ничуть не лучше препарируемых улиц в центре. От серых пятиэтажек веяло старостью. При виде мрачного гостя галки, сидевшие на мусорных баках, засуетились. Сердито гогоча, они следили за ним до самого угла. Синхронно поворачивая головы — вот что странно…
Уже почти покинув переулок, Александр почувствовал острый позыв хорошенько накостылять кому-нибудь. Неестественный, пугающий и очень влекущий. Такого с молодым человеком не случалось со школы, с тех пор, как его избивали в туалете до синяков. Но тогда ярость была естественной, а сейчас-то что? Ответ пришёл незамедлительно и внезапно, когда в голове прошелестел невнятный голос:
— Набирайся сил, заново рождённый… Если сможешь…
Привалившись спиной к стволу дерева, Александр начал расстёгивать неожиданно ставший тесным воротник. Тёплый воздух, коснувшись горевшей шеи, немного снял дискомфорт.
Из-за угла вышла странная троица. Все три мужика были одеты в одинаковые пухлые куртки — явно не по летней погоде. Самый высокий из них решительно держал в руках дробовик, целясь прямо в сердце Александра. Двое остальных, с гладко выбритым подбородком и с небольшой бородой, не спуская глаз, были готовы вмешаться — из-под одежды виднелись рукоятки пистолетов. Высокий, прежде чем выстрелить, бросил:
— Считал их подонками? Но ты их… грохнул. Ты хуже.
Пуля ударила чуть ниже правого крыла, обломав маховые перья. Тело, внезапно заменившее человеческое, превосходило прежнее по реакции — и если бы Александр не изменился перед выстрелом, так и не понимая, что делает, его бы давно укокошили.
— В круг! — заорал высокий — видимо, главный — перезаряжая дробовик. Остальные, тяжело дыша, меняли позиции, чтобы как можно скорее окружить крылатого противника, не дав тому уйти по воздуху.
Да если бы он умел… В новом облике мысли текли почти с такой же, что и раньше, скоростью, но к привычному «человеческому» разуму примешивались отголоски инстинктов, которые толкали бежать из опасного места любыми способами. Не страх, нет — скорее наитие. Пока Александр метался от одного дерева к другому, стараясь выгадать время для побега, «боевики», как окрестил про себя их «оборотень», не сделали ни одного выстрела. «Вляпался в историю» — успел Александр подумать, прежде чем над самым ухом просвистели новые пули.
Подпрыгнув на задних лапах, зверь сбил с ног первого, полоснул со всего размаха по руке второго и отскочил в сторону, чуть было не вцепившись тому клыками в шею. Быть бы на совести Александра ещё одному убийству, если бы мужчина не нагнулся резко, а промахнувшееся существо не проскочило над сгруппировавшимся человеком.
Александр чуть не обернулся назад, чтобы добить нападавших, но вернул разум из пелены чёрной ярости. Воля, усиленная страхом за свою жизнь, сделала своё, выбросив внутреннего «зверя» на задворки сознания. Лучше бежать — и как можно скорее! Страх куда-то исчез, уступив место рваному мышлению не-человека. Дерево… опасно… вбок…
— Уходит, тварь! — люди проводили монстра неверными выстрелами навскидку. Александр обогнул слегка наклонённый ствол старого тополя, бугрящегося шрамами от действий неумелых городских озеленителей, и пропал с их глаз, словно в чаще, а не посреди города.
Глава третья
Семья останется семьей
* * * Нашар, Утгард. Три года назад. * * *
— Да ты же большая уже, зачем тебе это? — Син, сизый мохнатый дракон, с показным сомнением посмотрел на свою дочь-подростка Инанну. Такая же алая и рогатая, как её мама, и с теми же мягко-зелёными глазами. Она сидела в гнезде, прижимая к груди подушку, поджав задние лапы со сжатыми пальцами к животу, и безотрывно смотрела на отца:
— Всё равно. Мне хочется почувствовать, что ты рядом и заботишься обо мне. Ты кормишь меня и мать, но в последнее время не говоришь с нами совсем. Пускай, если не хочешь, но давай я хоть так почувствую твою заботу.
Согласно вздохнув и приопустив голову, Син сел у края гнезда Инанны, хвостом
