Тем сильнее я злился оттого, что мой единокровный брат Владислав всё у меня отнял.
Глава вторая
Мой отец, Александр Тарковский, умер за несколько дней до моего восемнадцатилетия. Ничего трагичного, он просто скончался во сне. Как сказал прибывший целитель — инфаркт миокарда.
Учитывая, что медицина в этом мире базировалась на магии, она была гораздо эффективнее той, что существовала в моём старом мире. Люди, особенно дворяне, жили дольше и почти не болели. Здесь лечили даже рак, а о таких вещах, как СПИД или ежегодная эпидемия гриппа, не слышали вовсе.
Поэтому смерть от сердечного приступа в девяносто шесть лет была довольно редким явлением. И всё же моего отца постигла именно такая участь.
Приём в честь моего дня рождения отменили. Я спокойно к этому отнёсся, ведь кончина главы рода была гораздо важнее, чем очередное празднество.
Традиции хоронить умерших в земле здесь не было. Для покойных сооружали краду — погребальный костёр. Прах затем закапывали под курганом или, в случае с аристократами, замуровывали в фамильном склепе.
После того как прах отца был оставлен в склепе, ко мне подошёл старший брат Николай:
— Эспер, надо поговорить.
— Конечно, князь, — я склонил голову.
— Перестань, — поморщился Коля. — Мы же братья. Не надо формальностей, когда мы наедине.
Мы отошли в сторону, под тень одного из раскидистых дубов, что во множестве росли на территории поместья. Николай заложил руки за спину и глубоко вздохнул, глядя на закат. Ярко-оранжевые лучи солнца отражались от блестящих пуговиц на его мундире Кирасирского полка.
— Ты прав, конечно, — начал он. — Теперь, когда папа умер, я новый князь Москвы. Но я хочу, чтобы ты знал кое-что.
— Что?
— Я не хочу оставаться править. Я в первую очередь офицер, и должен быть со своими людьми.
— Сослуживцы тебе важнее семьи? — невозмутимо поинтересовался я.
— Осуждаешь? — холодно спросил Николай, глянув на меня.
— Нет. Ты можешь сам решать, быть офицером или князем. Но если ты откажешься от титула, он перейдёт Владиславу.
— Именно это меня беспокоит, — пробурчал Коля.
Наш брат Владислав был уродом в семье, и все об этом знали.
Само собой, дело было не во внешности. Просто, говоря языком моего старого мира, он был мажором и раздолбаем. Тратил отцовские деньги, спуская их на дорогие цацки, выпивку и женщин.
Но его амбиции при этом были чрезвычайно высоки — Влад считал, что весь мир лежит у его ног лишь потому, что он родился в богатой княжеской семье.
Одним словом, типичный золотой ребёнок, донельзя избалованный и лишённый моральных ориентиров. К тому же он не раз был замечен в общении с сомнительными личностями, связанными с преступностью.
Поэтому мы с Колей понимали, что отдавать ему власть рискованно. Это может пошатнуть могущество рода и уничтожить добрую славу, копившуюся поколениями. Владислав и без того успел запачкать честь Тарковских.
— Понимаешь, Эспер, — продолжил Николай. — Я военный и всегда хотел им быть. Мы с отцом решили, что как только я получу звание майора и отслужу ещё год-другой, то стану командиром родовой гвардии.
— Ты и без того мог бы им стать, — заметил я.
— Знаю. Но Тарковские ни с кем не воюют, в отличие от императорских войск, — Коля усмехнулся. — Я хотел получить настоящий боевой опыт. Но чем дольше я служу, тем чаще думаю, что хочу остаться в Кирасирском полку навсегда. Полковник напрямую сказал, что видит меня своим преемником.
— Если ты станешь командиром Кирасирского, это сделает большую честь нашему роду, — сказал я. — Но кто тогда станет князем?
— Ты, — Николай перевёл взгляд на меня. — Через несколько дней тебе исполнится восемнадцать, а я официально вступлю в права. Я исключу Владислава из линии наследования, а затем сложу титул. Он перейдёт к тебе.
В тот момент у меня возникло чувство, будто на сердце повесили пудовую гирю. После смерти отца мне и без того было тяжело, а теперь старший брат решил взвалить на меня такую ответственность.
В то же время я понимал, что всю новую жизнь меня к этому готовили. Отец прекрасно понимал, что Влад не годится на роль главы рода, а Николай воюет и запросто может погибнуть. Таким образом, я был реальным кандидатом на титул князя.
Скрипнув зубами, я покачал головой.
— Не хочешь? Или боишься, что не справишься? — положив ладонь мне на плечо, спросил брат.
— Справлюсь. Просто это неожиданно, — сказал я.
— Папа умер слишком внезапно, — хмуро согласился Николай. — И знаешь, мне кажется…
— Эй, братья! — раздался голос Влада. — О чём вы там шепчетесь?
Средний княжич приближался к нам. Его волосы были растрёпаны, на лице темнела неаккуратная щетина. Владислав не удосужился побриться даже перед погребальной церемонией. В руке он держал открытую бутылку португальского портвейна.
— Мы не шепчемся, — ответил Коля. — Просто я делился с Эспером своими мыслями.
— А со мной поделишься? — ухмыльнувшись, спросил Влад.
— Конечно. Только лучше наедине и завтра утром.
— Почему завтра?
— Чтобы ты протрезвел.
— По-твоему, я пьян, братишка? — Влад фыркнул и сделал глоток. — Ты меня пьяным не видел.
— Трезвым я тебя тоже давно не видел, — поморщился Николай.
— Ты просто редко бываешь в поместье! Торчишь в своём полку или с басурманами воюешь. Совсем про семью забыл!
— Я укрепляю честь семьи своей службой. А что делаешь ты?
Чувствуя, что намечается конфликт, я решил вмешаться:
— Братья, не ссорьтесь. Сегодня точно не время для этого.
—
