— Нет, — со вздохом сказал он. – Я не знал.
— Шум от мотоцикла ближе к сотне, — радостно прощебетала Слоан. – Готова поспорить,
эта музыка где-то на ста трех. С половиной. Сто три с половиной.
Лия, наконец, сменила песню на один из своих танцевальных треков.
— Ну же, — сказала она, рискнув подойти достаточно близко, чтобы ухватить одной рукой
меня, а второй Слоан. – Мы поймали плохого парня.
Она потянула нас на газон, её бедра двигались в такт музыке, и она глядела на меня, гадая,
хватит ли у меня смелости возразить.
—Думаю, это следует отпраздновать. А вы?
Глава 43
Я проснулась посреди ночи, в холодном поту. Мне стоило ожидать возвращения ночных
кошмаров. Они то преследовали меня, то отпускали на протяжении пяти лет. Конечно, игры разума
Рэддинга вернули их.
Но дело не только в этом, — подумала я, в миг резкой честности с самой собой. – Они
возвращались, когда я волновалась. Когда что-то менялось. Дело было не только в Рэддинге. Дело
было в Майкле и в Дине, но больше всего, дело было во мне. Однажды, во время игры в «правду
или действие», Слоан спросила меня, скольких людей я любила. Не только в романтическом
смысле – всеми видами любви. Тогда я гадала, не разучилась ли я любить – ведь всю жизнь я
росла с моей матерью, а затем вот так потеряла её.
Тогда я ответила, что одного.
Но сейчас…
Ты хочешь знать, почему именно ты так заботишь меня, Кэсси? – слова агента Стерлинг
звенели в моих ушах. — Потому что ты на самом деле чувствуешь. Ты никогда не сможешь
перестать заботиться о людях. Это всегда будет чем-то личным.
Я волновалась о жертвах, за которых мы боролись – о Маккензи Макбрайд, о безымянной
девушке из кофейни. Я волновалась о людях в этом доме – не только о Майкле и Дине, но и о
Слоан с Лией. О Лие, которая бросилась бы в огонь, ради Дина.
О Лие, вклинившейся в момент нашего с Майклом откровения с той же целью.
Я пыталась убаюкать мои мысли и заснуть.
Маккензи Макбрайд. Девушка из кофейни. Мои мысли вертелись по кругу.
Почему? Я повернула голову на подушке набок. Моя грудь поднималась и опускалась от
ровного дыхания.
Агенты ФБР неправильно поняли дело Маккензи Макбрайд. Они не заметили злодея,
прячущегося у всех на виду. Но в этом деле мы ничего не упустили.
Кристофер Симмс был злодеем. Они поймали его на горячем. В его грузовике было всё
необходимое – хомуты для запястий и лодыжек девушки, нож и тавро.
Девушка в кофейне. Мои мысли снова и снова возвращались к ней. Кем была
предполагаемая жертва Кристофера? Рэддинг знал, что кто-то умрет. Он сказал нам ждать этого.
Как вы выбираете, кто должен умереть?
Я не выбираю.
Кларк выбрал Эмерсон.
Кристофер выбрал свою мать.
Фогл был не более чем затруднением, с которым нужно было разобраться.
Но кто выбрал эту девушку?
От этого вопроса мне было не сбежать. Может, это и не было важно, но я выскользнула
сначала из постели, а затем из комнаты. В доме царила тишина, не считая негромкого звука моих
шагов на лестнице. Дверь в кабинет – временное жилище агента Стерлинг – была слегка
приоткрыта. Судя по слабому свечению лампы, она не спала. Я замерла у двери. Я не могла
заставить себя постучать. Внезапно, дверь распахнулась. Агент Стерлинг стояла по другую
сторону двери, её каштановые волосы были распущенны и растрепаны, на лице не было макияжа,
а в руках она держала пистолет. Стоило ей увидеть меня, как она выдохнула и опустила оружие.
— Кэсси, — сказала она. – Что ты здесь делаешь?
— Я здесь живу, — автоматически ответила я.
— Ты живешь прямо за моей дверью?
— Вы тоже на грани, — сказала ей я, разгадав это в её поведении, и в том факте, что она
открыла дверь с пистолетом в руках. – Вы не можете заснуть. Как и я.
Она огорченно покачала головой – но я не могла сказать, грустила ли она из-за меня или из-
за себя самой – затем она сделала шаг назад, приглашая меня в комнату. Я переступила порог, и
она закрыла за мной дверь, включая свет. Я и забыла, сколько в кабинет Бриггса было чучел –
хищников, словно застывших за миг до броска.
— Не удивительно, что вы не можете заснуть, — сказала я ей.
Она сдержала улыбку.
— Ему всегда нравилась драматичность.
Она присела на разложенный диван. С распущенными волосами она выглядела моложе.
— Почему ты не можешь заснуть? – спросила она. – Тебе мешает датчик слежения?
Я озадачено взглянула на свои ноги, словно только заметила их существование. Вес датчика
на моей правой лодыжке должен был быть куда заметнее, но в последние несколько дней
происходило столько всего, что я почти не замечала его.
— Нет, — ответила я. – В смысле, я была бы рада, если бы вы его сняли, но я проснулась не
поэтому. Дело в девушке, той, с которой Кристофер Симмс встречался в кофейне. Той, кого он
хотел похитить.
Я не стала уточнять того, что ещё Кристофер собирался сделать с той девушкой, но я знала
агента Стерлинг достаточно хорошо, чтобы понять, что она думала об этом, как думала и я.
— И что же не так с той девушкой? – Стерлинг говорила немного хрипло. Я гадала, сколько
бессонных ночей она провела в этом кабинете.
— Кто она? – спросила я. – Почему встречалась с Кристофером?
— Она работала в той кофейне, — ответила Стерлинг. – Общалась с кем-то на сайте
онлайн-знакомств. Он назвался чужим именем и заходил на сайт только с общественных
компьютеров, но очевидно, что это был Кристофер, перешедший на новый уровень в выборе
жертв. Его мать мертва. Он убил Эмерсон – может ему понравились девушки-студентки.
Незнакомцы в поезде, — подумала я.
—У Кристофера было алиби на время убийства его матери. У Кларка было алиби на время
убийства Эмерсон, — я сглотнула. У меня пересохло во рту, так что мне с трудом удалось
выдавить следующие слова. – Может, на этом всё кончилось. Возможно, теперь, когда Кларк был
мертв, Кристофер был сам по себе – но ведь Рэддинг знал, что скоро кто-то умрет, кто-то кроме
Кларка. Это было спланировано. А если это часть плана…
Я села рядом с агентом Стерлинг, надеясь, что она поймет, о чём я говорю, пусть я и не
была уверенна в том, что в моих словах был какой-либо смысл.
— Что, если это не Кристофер общался с девушкой онлайн? Что, если не он выбрал её?
Кларк
выбрал
Эмерсон.
Кристофер выбрал свою мать.
У них обоих было неоспоримое алиби на время убийства выбранной ими женщины.
Что, если они были не единственными?
— Ты считаешь, что есть кто-то третий, — стоило Стерлинг произнести это вслух, как всё
стало по-настоящему. Я оперлась руками о край дивана, стараясь успокоиться.
— Кристофер признался в убийстве Эмерсон? – спросила я. – Вы нашли какие-либо
материальные доказательства, связывающие его с местом преступления? Косвенные улики? Что
угодно, кроме того факта, что он собирался убить другую девушку?
Телефон агента Стерлинг зазвонил. Контрастируя с моими негромкими вопросами, звук
показался кричащим. Телефонный звонок в два часа утра не предвещал ничего хорошего.
— Стерлинг, — её осанка изменилась, стоило ей ответить на звонок. Она больше не была
женщиной с растрепанными волосами, сидящей на краю постели. Она была агентом.
— Что значит «он мертв»? – короткая пауза. – Я знаю, что значит это слово, папа. Что
произошло? Когда тебе позвонили?
Кто-то умер. Осознание этого потянуло меня вниз, заставляя моё сердце биться о грудную
клетку в яростном ритме. По тону Стерлинг понятно, что умер кто-то, кого мы знаем. Стоило мне
подумать об этом, и в моей душе зародился крик, завладевший моими мыслями, заглушивший их
все до единой.
Прошу, пусть это будет не Бриггс.
— Нет, это не благословение, — резко сказала агент Стерлинг. – Дело ещё не закрыто.
Это не Бриггс, — подумала я. – Директор никогда не назвал бы смерть его бывшего зятя
благословением.
— Папа, ты меня вообще слушаешь? Директор, мы считаем, что возможно… — она
замолчала на полуслове. – Кто такие «мы»? Какая разница, кто такие «мы»? Я пытаюсь сказать…
Она не могла сказать ничего, потому что он не слушал.
— Я понимаю, что закрытие дела пошло бы тебе на пользу – суда не было бы, потому что
наш первый убийца вывел из игры второго, а сам повесился на простынях, когда его поймали.
Аккуратно и чисто. Убедительно. Директор? – она сделала пазу. – Директор? Папа? – она сердито
