Между тем, после сильного дождя потолок над этим помещением протек, и ремонтники уже получили заказ на замену его негодной части. Ушлые лазутчики доложили, что через несколько дней уже начнется разборка деревянного потолочного перекрытия. То есть доступ в хранилище будет открыт с чердака и следовало действовать незамедлительно.
Что до непосредственного изъятия денег и ценных бумаг, то это проще всего. Банкноты, страховки, акции и сертификаты хранились не в стальных громадинах настоящих сейфов, а в обычных металлических шкафах, закрытых на встроенные замки. Секундная работа портативной газовой горелкой, и дверца без всякого шума будет открыта. А дальше улов можно спускать на веревке из того же слухового окошка в обычных дорожных сумках.
Вся операция должна была занять не более сорока минут, а захваченное обещало быть богатой добычей. Не хватало лишь непосредственного исполнителя – искусного и ловкого узкоплечего скалолаза. И вот, похоже, он найден.
- Так, все свободны! Занимайтесь своими делами! – рявкнул Калигула. – Ты останься, - это уже Скороходу.
Братва быстро покинула помещение, продолжая на ходу обсуждать удивительный факт спасения после неумолимого броска Кудрявого, чего еще никогда не бывало.
- Как найти этого мальца? – Кудрявый притушил папиросу прямо о дубовую столешницу.
- Есть одна зацепка, - осторожно произнес Скороход.
- Какая?
- Он оставил на земле свой пакет, в котором были баночка сметаны, баночка майонеза и батон.
- И что?
- Это значит, что он возвращался из магазина, куда его послала мать за этими продуктами. Не будет же пацан покупать себе майонез?
- Логично, - согласился Калигула, - а дальше?
- Магазин этот неподалеку от места, где произошла схватка. Метров триста всего лишь. Он не ехал на трамвае или другом виде транспорта – значит, живет где-то рядом. Брошу в этот район своих ребят, сообщу приметы парнишки и они его, в конце концов, засекут. Не будет же он весь день дома сидеть? Опять же в школу, наверное, ходит. И там посмотрим тоже.
- Молоток, - одобрительно сказал Калигула, - голова у тебя варит. Давай, действуй. Помощь людьми нужна будет – скажешь.
- Обойдусь, - ответил Скороход, зачем нам лишние свидетели.
- Тоже правильно. Ну, будь.
И Калигула протянул свою руку, которую Скороход почтительно пожал. Они еще не знали, что станут участниками еще более удивительных событий, связанных с этим подростком.
Глава двадцатая
- Значит, пасется у нас этот Графин? – гориллообразный мужчина с квадратным небритым лицом и длинными, свисающими почти до колен руками, недовольно дернул подбородком, - и зеленую травку щиплет потихоньку? А вы, куда шары закатили? Дать треста жоху, да прикошмарить не можете?
- Да он не наглеет и не мошенничает, вроде. Разве в рулетку смошенничать можно? Не листики же. Выигрывает по сто-сто шестьдесят долларов за вечер и все дела.
Плотный здоровяк средних лет с бритой головой пожал плечами и с выражением недоумения посмотрел в глаза собеседника.
- Не восьмери, Гоблин! Смотрю я на тебя, и никак понять не могу: то ли ты всамделишный идиот, то ли в натуре беса гонишь? Какой-то хмырь с бугра каждодневно обирает мои казино, а ты так спокойно об этом мне говоришь. Он же, ко мне за баксами, как в собственный огород за картошкой ходит. А ты ушами, блин, хлопаешь!
- Да не хлопаю я ушами, зря ты так Бакен, - протянул здоровяк с интонацией незаслуженно посланного за три моря, - просто наблюдаю и пытаюсь уловить, в чем тут дело. Эта закономерность неспроста. И могут быть очень интересные выводы.
- И что ты уловил? - с явной иронией поинтересовался небритый.
- Невозможно два десятка раз подряд угадывать, на что ставить. И, если этот Графин засек слабое место в нашей рулетке, то это смогут сделать и другие. И не по сотне зеленых срывать, а по сотне тысяч. Наше казино разорится за несколько дней.
- Вон оно что…, - уважительно произнес гориллообразный, - так бы и сказал. Продави ливерку за этим субъектом и доложи через недельку – тогда и определимся.
- Ты что – мне не доверяешь?
- Я по жизни доверяю только двум людям, - важно заявил Бакен, - себе лично и… только себе самому.
И оглушительно расхохотался, страшно довольный своей шуткой. Гоблин тоже засмеялся, но не из подобострастия – шутка действительно оказалась юморной и нестандартной.
Гориллообразный небритый мужчина, со странной кличкой Бакен, был лидером преступной группировки, занимающейся продажей ворованных автомобилей и легализовавшей отмывание преступных денег с помощью казино. Пять из существующих в городе восьми игровых заведений принадлежали ему или контролировались им. А необычное погоняло Бакен возникло из его вполне приличной фамилии Бакенчук.
Гоблин своим обликом не походил на сказочного персонажа. Он был отставным гэбистом, а экзотической кличкой его наградил лично Бакен, любивший давать кликухи своим сообщникам по названиям и именам мифических персонажей. А еще он считался правой рукой главаря, и ни одно ответственное решение без консультации с ним не принималось.
Надо признать, что голова у него работала неплохо. Прежняя служба оставила ему множество разнообразных знаний и умений. Он привык не просто фиксировать факты и явления, но анализировать и вникать в их суть, докапываться до их происхождения и только потом принимать решения.
Глава двадцать первая
Весь день Робе не везло. Утро началось с того, что в душе он перепутал шампунь с краской для волос, которую использовала мА. В результате, причесываясь у зеркала, он внезапно обнаружил, что из блондина превратился в иссиня-черного брюнета. Зрелище было настолько непривычным и страшным, что Роба издал протяжный горестный вопль. Что скажут в школе на это неожиданное перевоплощение? Как минимум, засмеют. О максимуме и возможных санкциях администрации школы даже думать не хотелось. Эмнеста просто публично изничтожит его личное достоинство.
На этот скорбный ор прибежала мА, которая испугалась еще больше Робы. Она в панике стала перебирать различные бутылочки и баночки и, наконец, сунула ему какой-то стеклянный пузырек. «Перекись водорода» – прочел он на этикетке. Затем мА набузовала почти полный тазик горячей воды и вылила туда содержимое пузырька. Минут пятнадцать голова Робы отмокала в этой смеси, а когда он глянул в зеркало вновь, то ужаснулся еще больше. Зеркальная гладь бесстрастно отражала мальчишку со встрепанными волосами всех цветов радуги. Только теперь он понял истинное значение слова «серо-буро-малиновый», применявшееся при определении самого несуразного цвета.
Ей-богу, Ипполит Матвеевич Воробьянинов, по прозвищу Киса из его любимой кинокомедии «Двенадцать стульев» выглядел гораздо краше после своей покраски волос контрабандным одесским зельем. И суетившаяся рядом мА, судя по выражению ее лица, также струхнула не на шутку. Она вновь кинулась разбираться со своими многочисленными флаконами и бутылочками, но далее ничего подходящего не нашла. Да, Роба больше бы и не позволил экспериментировать со своей прической, ведь следующая попытка могла принести еще более неприглядный результат. Хотя, куда уж хуже…
Тогда мА предложила ему побрить голову. Стать лысым? Ну, уж нет! Череп у Робы и так имел не совсем правильную классическую форму, подобную породистым римским императорам. А если его еще и оголить? Сам Фантомас окажется, по сравнению с ним, писаным красавцем. В отчаянии мА заметалась по дому, а затем стала звонить по телефону своему парикмахеру. Роба уныло торчал перед зеркалом, все более и более страшась своей новой внешности. Он не слышал, что сказал мА парикмахер, однако она быстро оделась и выбежала из дома, наказав ему дожидаться ее прихода.
А время шло. Уже через сорок минут должен был начаться первый урок. Роба больше не мог смотреть на себя в зеркало и начал бездумно слоняться по комнатам. Ну, не совсем, правда, бездумно. Он размышлял, какими обидными репликами наградят его одноклассники и знакомые при виде столь отвратительной внешности. Наконец-то он заработает какую-нибудь оскорбительную кличку. Роба стал даже перебирать в уме варианты своего будущего псевдо. Перебрав всех самых несимпатичных мультяшных и киношных персонажей, он перешел к литературным героям. Кощей, Скалозуб, Собакевич, Ирод, Швандя, Иуда, Квазимодо…
В это время вернулась запыхавшаяся мА. В ее руке покоился небольшой сверток, содержимым которого оказался женский парик. Узрев пышные длинные волосы блондинки, Роба пришел в настоящее отчаяние и наотрез отказался надевать на свою голову, как он выразился, девчоночью шевелюру. Однако мА схватила ножницы и лихо прошлась блондиночьему парику, превратив его во вполне сносную короткую стрижку, смахивающую своей конфигурацией на обычную робину прическу. Правда, цвет ее был несколько иной и напоминал искусственный, но это все же было лучше того безобразия, которое в настоящий момент громоздилось на голове Робы. И мА смотрела на свою работу с нескрываемой гордостью. А еще в ее взгляде читалась готовность немедленно принести в жертву всю вселенную ради благополучия собственного ребёнка.
