…В ночь, когда мне удалось бежать из Плакты, Тисабель тоже выскользну-
ла из петли законников. Услышав шум и заметив тени блюстителей, она
успела незамеченной прокрасться к своему крылоплану и спрятаться в каби-
не. Прозорливая Искра! Ее так никто не заметил.
После штурма, покинув ангар, летунья предприняла несколько неудачных
попыток покинуть город, но служители порядка были начеку. Отчаявшись,
Ти стала чужой в родных стенах. Близкие друзья и даже родные, узнав о ноч-
ном вторжение в мастеровую Белого Хвоста, отказывались скрывать беглян-
ку у себя, а многие и вовсе грозили выдать блюстителям ее местонахожде-
ние.
Спустя месяц Тисабель удалось покинуть Плакту. Пробравшись на один из
грузовых дирижаблей, она укрылась среди тюков с табаком и через шесть ча-
сов полета была уже в сотни лиг от города.
Но покинуть Плакту – лишь полбеды. Избавившись от старой жизни, нужно
было незамедлительно начинать новую. Именно так и поступила летунья.
Устроившись диспетчером на крохотную взлетную площадку в Разбурге.
Долгий месяц она убеждала себя, что скоро все изменится и страх преследо-
вания исчезнет навсегда. Время шло, но чувство, что за ней неусыпно следят,
никуда не делось. Порой, просыпаясь в своем скромном жилище, которое
больше напоминало лачугу рыбака, Ти слышала чье-то дыхание, видела тени
в мрачных оконных решетках, а однажды ей почудилось, как знакомый голос
молит ее о помощи.
Безысходность загнанной в угол мышки – вот во что превратилась ее не-
когда свободная жизнь. И даже небо, являвшееся для нее единственной отду-
шиной, теперь стало недосягаемей горизонта.
Чаще всего тоска по полетам лезла наружу, когда огромные гиганты воз-
душных посудин натужно карабкались по облакам, словно нагруженные
мулы. Они медленно выстраивались в караван грустно уставившиеся себе
под ноги на бесконечную нить дорог. А Тисабель, не менее печальным взгля-
дом, провожала их.
И пускай полет перевозчиков был недолог: всего две сотни лиг, до Валь-
ских рудников и обратно, - летунья не скрывая слез мечтала хотя бы на миг
оказаться в кабине этих небесных тягачей.
И такой шанс ей представился.
Тем утром небо утопало в лучах солнца и пенилось легкими кучевыми об-
лаками. Тисабель лениво просматривала предсказания погоды, доставленные
ей утренним посыльным, и рисовала в углу пустой страницы журнала ма-
ленькую стрекозу, очень напоминавшую ее великолепную «Жужелицу», ко-
торую она оставила в ангаре Хвоста, и которая уже наследующий день была
реквизирована блюстителями.
Около полудня прозвучал звонкий голос колокола, и команда поляны по-
тянулась к зданию местной забегаловки, где можно было неплохо перекусить
перед новой сменой. И вот когда многие уже скрылись внутри, а некоторые
уже сыто раскуривали трубки у входа, не торопясь возвращаться на ленивую
работу, в небе возникли десятки крохотных точек.
С каждой секундой они становились все крупнее, приобретая опасные очер-
тания боевых крылопланов.
Небесные лиходеи тщательно готовились к нападению и выбирали лучшее
время. Расстреливая корабли охраны, они как саранча набрасывались на
склады, пытаясь забрать с собой все самое ценное. Обычно рубежники успе-
вали предотвращать их стремительные атаки, но бывали случаи, когда потом-
кам Итара удавалось провернуть свои грязные делишки до появления стра-
жей. Так случилось и в тот день!
Подав сигнал помощи, Тисабель не стала прятаться за высокой рабочей
стойкой, как поступила бы ее сменщица, а смело кинулась к крылопланам.
Мощные пулеметные очереди наполнили воздух зверским рыком. Только
летунье было все нипочем – она изо всех сил рвалась к своей мечте, и ника-
кой страх не имел над ней власти и не мог остановить летунью. Тисабель зна-
ла, что лишь нештатная ситуация оправдает ее поступок. Она сможет завести
крылоплан и подняться в небо.
Очередной пулеметный шлейф застал ее у самого «фонаря», но летунья
была уже в недосягаемости. Сама подруга Итара, Морта 18 расписавшись в
своем бессилии над судьбой этой девушки, перестала соперничать с ней в
ловкости. Теперь ничто не могло остановить Ти.
Пуск. Двигатели. Крылья. Все в норме. Подача пара. Ласкающий сердце
рык стал настоящим бальзамом для сердца.
Взлет прошел как по маслу – резкий вираж вправо, ложный круг. В тот день
у летуньи получалось невозможное: петля Тайлора, вихрь Дж Квака и сниже-
ние Родри-пи-Салевана. Истосковавшись по небу, она упивалась долгождан-
ной свободой и никак не могла утолить жажду.
Один из крылопланов завис над северным ангаром. Длинные щупальца
вгрызлись в крышу, пытаясь добраться до заветных тюков с добычей. Всего
пары секунд им бы хватило с лихвой, но Тисабель не дала планам осуще-
ствиться. Не раздумывая, она пошла на таран, нажав на гашетку. Треск пуле-
мета заставил лиходеев встрепенуться и обратить внимание на юркий крыло-
план формы «Трикет», который по сравнению с их массивными «Жвалами»
был не больше комарика.
Бой длился недолго. Пять минут, не больше. Однако за это время Ти успела
откинуть грабителей от ангаров.
Подмога, что случалось довольно редко, подоспела во время. Покружив над
поляной, рубежники не стали гоняться за лиходеями позволив тем спокойно
убраться восвояси.
Разбор полета происходил уже на земле. Командир летного звена не сразу
поверил своим глазам, когда увидел выпрыгнувшую из кабины девушку.
Этот эпизод, по всей видимости, больше других нравился Ти, поэтому она,
словно бывалая актриса, несколько раз забавно раздувая щеки, изобразила
удивление, возникшее на лице неповоротливого и тучного командира, а по-
том скопировала его походку и массивный, пыхтящий голос.
- Мы долго о чем-то спорили. Знаешь, как на экзамене. Я доказывала ему,
что необходимо в полете делать все проще, а он сыпал заученными термина-
ми летной академии. Короче говоря, все закончилось тем, что на следующий
день меня пригласили в адмиралтейство, - она выдохнула, машинально по-
правив прическу. – Дальше все пошло как по маслу. Я доказала этим жутким
земленогам, что знаю о полетах такое чего им и не снилось.
- И тебя сразу зачислили в звено? – я все же сомневался в подобной удаче.
18 в данном контексте – смерть
- Ну, конечно не сразу, - слукавила летунья. – Но теперь я здесь, и являюсь
второй ведущей звена «Лямда-С». Скажи, каково?
- Ты настоящая молодчина, Ти. Я действительно рад за тебя, - я немного за-
мялся, но нашел в себе силы договорить: - И еще я очень рад, что мы снова
встретились.
Тисабель улыбнулась, опустила глаза, и на ее щеках мгновенно возник ру-
мянец.
Огромные напольные часы – точная копия сигнальной башни местной вз-
летной поляны, гордости Желзны, пробили ровно восемь раз.
- О, великий Икар, я слишком задержалась, - спохватилась девушка. – Наша
служба, к сожалению, требует порядка, к которому я никак не могу привык-
нуть.
Она вскочила, натянула на голову серый берет рубежников и уже направи-
лась к выходу, когда я окликнул ее.
***
Всю дорогу до аллеи Вихря мы проделали бегом, и только остановившись в
одном квартале от той улицы, где квартировались летные поняли, что у Ти в
запасе еще куча времени.
- Быстро ты умеешь провожать девушку, - пошутила Тисабель и останови-
лась.
- И вызывать на твоем лице улыбку.
Я больше не смущался. С Ти мне было легко и весело. Всего за пару часов
она превратилась из далекой мечты в близкого друга, с которым я готов по-
делиться чем угодно.
Погрузившись в собственные мысли, я едва не завел разговор про наших об-
щих знакомых, с недавних пор ставших мне заклятыми врагами.
Приблизившись, Тисабель взяла мою руку, заставив меня затаить дыхание.
Непередаваемое ощущение - будто я медленно набираю высоту находясь в
кабине быстрого крылоплана.
- Мне кажется, ты сильно изменился, Сти. Стал старше, увереннее, - совсем
тихо произнесла девушка. И посмотрела мне в глаза, отчего мое сердце зако-
лотилось как нагруженный до предела двигатель.
Голос безжалостно подвел меня:
- Я...наверное…возможно ты права…
- Поведай мне свою историю, пожалуйста. Мне очень хочется ее услышать…
Отступать было некуда. Ти сделала еще шаг и почти прижалась ко мне.
Между нами не осталось ни дюйма свободного пространства. Мы были слов-
но единое целое. И этот факт радовал и одновременно пугал меня до дрожи в
коленях. Я еще ни разу в жизни не обминал и уж тем более не целовал де-
вушку.
Напряжение возросло, но внезапное ощущение опасности отвлекло меня.
