выплыл из комнаты.
Интересно было, к какому решению они придут.
— Ну вот и как быть? Давить на сына? Я не собираюсь этого делать, — достаточно резко ответил батя.
— Значит, надо мириться с Кутузовыми, — встревоженно ответила маман. — Другого выхода я не вижу. Притом я не помню, как мы ругались с ними.
— Зато помнят наши отцы, — усмехнулся батя.
— И что они помнят? Что говорит твой отец? — спросила маман.
— Наташ, ну ты же знаешь всё, — раздражённо ответил батя. — После смерти матери он ушёл в себя. Засел у себя в подмосковном доме. Я с ним уже давно не общался.
— Значит, самое время… — намекнула маман.
Я услышал — точнее, змейка передала — звук пиликающего телефона.
— Кто там? — спросила маман.
— Неизвестный номер, — растерянно пробормотал батя.
Затем он, видимо, принял звонок.
— Алло… Да… Иван Смирнов… А вы — Владимир Кутузов… — батя немного растерялся. — Нет, Серёжа не рассказывал, что спас вашего сына. Да к тому же он у нас ещё только учится разговаривать. На ужин? Да… почему бы и нет. Там и поговорим.
ДА! ПОЛУЧИЛОСЬ!
Я отозвал змейку и отправил её обратно в астрал, напоследок поблагодарив.
Ну что же, мы идём сегодня на ужин к Кутузовым! И если наши семьи помирятся, то у Смирновых появится первый ключевой союзник.
Это станет отправной точкой, началом возвышения рода. Как же я обрадовался.
Да так, что когда Лариса закрыла книжку и попыталась меня усыпить, я лишь сделал вид, что уснул. Сам же прокручивал дальнейшие варианты. Как можно укрепить род? Кто ещё может быть серьёзным союзником в этих условиях?
Надо бы потребовать у маман сегодня на ночь не сказку, а более подробный расклад по родам и кланам столицы.
Тогда более-менее всё будет понятно.
На этих мыслях я начал клевать носом. Сказалось чувство сытости и то, что я всё ещё младенец. Закрыл глаза и отключился.
* * *
В гостях у Кутузовых, вечер.
Не сказал бы, что поместье Кутузовых просторней нашего. Но слуг было гораздо больше. Только садовников несколько. А не наш, Захарыч, который и стол помогает накрывать, и ремонт делает и кусты подстригает. И бухает батин коньяк… Нет, это к перечню его достоинств не относится. За это он уже отхватил лещей.
Когда мы подъезжали к дому, я даже видел нескольких охранников. У нас это тот же Захарыч. Который не с боевыми артефактами ходит, как эти, а с кулаками и громким матом… может ещё вилы на крайняк прихватить, это что б ваще было страшно.
Вот мы вышли из коробки на колёсах и миновали лестницу, я увидел ещё несколько отличий. Мебель дороже, прислуги больше, ковры на полах потолще. В общем, сразу видно, что семья обеспеченная и ни в чём себе не отказывает.
Нас с Мишей отвели в его детскую, которая была раза в два больше моей. Мишка похвастался своими игрушками. Затем мы начали собирать большой конструктор, а Лариса между тем разговорилась с миловидной няней моего друга.
Но мне было неинтересно ни то, ни другое. Я напряг младенческие ушные раковины на приём сигнала из гостиной. Именно оттуда раздавались голоса родителей и густой бас Кутузова.
Но… не судьба. Пышка слишком эмоционально вела беседу, изредка смеясь, и мне пришлось вызывать своего ядовитого шпиона.
Когда змейка притаилась у входа в комнату, где вершилась история, я услышал чёткие голоса.
Видно, Кутузов уже пересказал историю спасения со слов Миши. И мой батя был в шоке.
— Демидов — сучёныш, конечно. Весь в отца, — процедил батя.
— Это точно, — басом ответил Кутузов. — Поэтому я с ним дел никаких не имею. Очень ненадёжный товарищ. Недавно опять наседал на мой бизнес. Я же сейчас ещё одну кофейню открыл, в центре.
— Я думаю, что нам нужно мириться с тобой, Владимир Ярославович, — вздохнул мой батя, очень красиво подбирающий слова. — На меня ведь тоже этот паразит наседает. Даже взорвать пытался недавно, представляешь?
— Да, я слышал. И сначала не поверил, — удивлённо ответил граф. — Я согласен с тобой, Иван Александрович. Вместе мы точно выстоим.
— Если объединим усилия, точно выстоим, — подтвердил мой батя-красавчик.
— Тогда выпьем же за это, господа! — воскликнула, видимо, Мишина мама, потому что голос был незнакомым. — За воссоединение!
— Я поддерживаю! — это уже была моя маман.
Раздался звон бокалов, затем кряхтенье и скрипучий голос у порога:
— Вы что тут устроили, ироды⁈ Глазам своим не верю, кхе-кхе… Чтобы враги вот так общались.
— Отец, ну зачем ты так, — тут же среагировал Кутузов. — Этому есть причины.
— В зад засунь себе эти причины! — каркнул вредный старик. — Да ты… ты даже не представляешь, сын, как сильно вот эти нас подставили!
Когда этот старик назвал моих родителей «вот этими», я вскипел. Ах ты ж, пердун старый. Да я тебе за такое глаз на жопу натяну!
Но тут вступил мой батя:
— Если уж так рассуждать, то никто так ничего и не объяснил… — ответил он, — … на одном из светских вечеров убили нашего слугу. И вроде бы кто-то видел, что это сделали именно Смирновы. Всё, что мне сказал отец. После этого наши семьи начали враждовать. Но что там случилось — никто не знает.
— Демидовы видели всё. Они и подтвердили это, — просипел вредный старый пердун.
Ну, теперь всё понятно. Хитрожопый дед Демидова просто разбил два сильных рода.
— Так… А Демидовы здесь при чём? — голос бати был растерян.
Я услышал, как граф Кутузов рассмеялся.
— В общем, всё понятно… — раздался его удивлённый бас. Насколько я понял, граф слышит об этом впервые. — И мы после этого начали враждовать⁈ Отец, ты не думал, что Демидову было выгодно нас рассорить?
— Ты чего мелешь, Володя⁈ Какой, итить твою мать, выгодно⁈ — громче заскрипел старик. — Это князь! Ты князю не веришь⁈
— Да, я подонкам не верю, отец! — повысил голос Кутузов.
— Подонкам? Ты совсем ополоумел⁈ — зарычал старый пердун.
— Да угомонись уже… То, что Демидовы подонки — это и так уже всем давно известно, — резко ответил Кутузов и обратился к остальным. — В общем, Иван… Наталья, забудем о
