Я уже чувствовала, как узел вины развязывался в моей груди. Зная, что он будет доволен, следуя его приказу, я уменьшала агонию, на которую обрекла себя, повесив трубку.
C тех пор, как убежала, снова, хотя обещала, что не сделаю этого больше. Я попросила его наказать меня, если это повторится.
Это все было для меня.
Часы стояли позади меня, и я была благодарна, что из-за этого не будет соблазна посмотреть время. Я не хотела знать. Просто хотела ждать.
Каждый нерв был накален, все мое тело на готовности. Я никогда еще не чувствовала себя более умиротворенной и напряженной одновременно, задыхаясь от предвкушения, основанном лишь на нескольких словах на экране.
Я подумала о первом разе, когда я увидела слова "домашняя дисциплина" и почти хотела засмеяться.
Почти.
Когда я услышала его ключ в замке, мое сердце ушло в пятки. Мгновенно я вся задрожала, крик зародился в моей груди, желая вырваться наружу.
И все это без его прикосновения, не видя его и не слыша его голоса. Его отсутствие было еще более могущественным, чем его присутствие.
Я услышала, как он вошел, затем заговорил... с кем-то? Он говорил по телефону?
Когда я услышала чей-то голос, мое сердце остановилось.
— Здесь, или вы хотите, чтобы я отнес их наверх?
Здесь был кто-то еще. Незнакомец. Что за черт? Он позволил кому-то принести его багаж, зная, что я была тут, ждала его, с практически выглядывающей из под юбки задницей?
— Нет, все в порядке, — ответил Бен. — Спасибо.
— Не за что, — ответил другой мужчина. — Хорошей ночи, сэр.
— Спасибо, вам тоже.
Дверь защелкнулась, и я снова задышала.
Мгновение все, что я слышала, был тихий шум, неотчетливое шуршание, отчего было невозможно понять, что он делал. Затем звук шагов по лестнице. Ближе, ближе... и мимо. Я услышала еще несколько неясных звуков, затем несколько секунд текла вода. Снова шаги.
Он стоял в проходе.
Медленно, очень медленно, он приблизился.
Сначала я почувствовала его руку на спине скользящую выше к плечу и дальше по ключице. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что он проверял, и я приподняла немного торс, чтобы помочь его руке обхватить мою грудь. Он сжал ее легонько, выдохнул, сдавил твердый сосок между пальцами. Я сдавленно застонала.
Другая его рука лежала на моей попке. Опустившись к краю моей юбки, его пальцы обогнули его и проверили отсутствие трусиков, которые я не надела согласно его инструкциям.
Я ждала чего-то для хорошей девочки, или, возможно, я не получила ничего, так как это была прелюдия к наказанию. Но все же, разве не заслужила я что-то за это? За то, что покорно ждала?
Его руки все еще обжигали мою кожу, не двигаясь. Я задержала дыхание.
Прошла вечность, прежде чем он заговорил.
— Я не говорил тебе собирать волосы.
Проклятье. Пульс ускорился, пока я пыталась заговорить. я почувствовала себя немного наглой за то, что сделала это, зная, что он мог не одобрить. Но он не дал мне никаких определенных указаний относительно волос. Так, как он мог злиться на меня?
— Но ты не сказал, что нельзя этого делать.
Его голос был твердым, тихим.
— Я очень ясно сказал о черной юбке... — его рука сжалась на одной из ягодиц. — ...белой блузке... — его пальцы снова ущипнули меня за сосок, и я вздохнула. — И больше ничего. Но на тебе резинка для волос.
— Но резинка для волос это не одежда, — пропищала я, пытаясь понять, почему я просто не могла позволить ему выиграть. Это было бессмысленно — спросить с ним — особенно, когда я хотела поскорее закончить с наказанием и перейти к другой части нашего воссоединения.
Боже, я скучала по нему. Просто хотела почувствовать его внутри себя, ощутить его рот на моем, его зубы на моей шее, ключице, когда он потеряет контроль.
— Я не сказал "больше никакой одежды", я сказал "больше ничего". Точка. Это включает резинки. Украшения. Чертовы часы, — он зарычал, прижимаясь своим телом ко мне. Он был таким твердым, что, наверное, было даже больно. Как он мог так долго сдерживаться? Я сходила с ума. Если бы я контролировала ситуацию, я бы вскочила на него через пять секунд. — Это не сложно.
— Прости, — прошептала я, наконец. — Я не подумала. Я просто хотела убрать волосы от лица.
Я знала, даже не имея возможности видеть его, что он махал головой.
— Слишком поздно. Ты могла извиниться, когда я спросил тебя, но ты решила пререкаться, — резким движением он отпустил мою плоть, заставляя меня дрожать от холода и жары одновременно. Он пальцами поддел резинку для волос, стянул ее и откинул в сторону. Затем он взял мои волосы в кулак и нежно потянул. Затем сильнее. Отпустив их, он провел рукой по моему лицу, медленно прокладывая путь к губам. Я послушно открыла рот, принимая его пальцы внутрь, и с рвением начала их посасывать.
Он выдохнул с тихим стоном. Волна триумфа пронзила меня. Теперь не такой холодный и сдержанный.
— Я позволю тебе выбрать свое наказание, — сказал он грубо. — Больше порки или отсутствие оргазма в течении недели?
— Как много порки? — спросила я, задыхаясь.
В его голосе слышалась усмешка.
— Это имеет значение?
Конечно, нет. Я выдержала бы любое количество наказаний, если это означало облегчение от постоянной наполненности между ног.
— Порка, — ответила я, сдаваясь.
Он не тратил времени.
Я вскрикнула — удар сотряс все мое тело, обжигая кожу и зажигая каждый нерв. Я продержалась столько, сколько смогла выдержать, и потом еще немного. Я поняла, что была сильнее, чем думала.
Он протиснул одну ногу между моих лодыжек, раздвигая их. Я знала, что за этим последует. Извиваясь от нетерпения, я выгнула спину так сильно, как только смогла, подставляя ему себя, как животное в брачный период. Я слышала его низкий, грубый смех, когда он расстегивал ширинку.
Я никогда бы не устала от этих ощущений. Кожа на моей попке горела и болела, все между ног набухло и истекало соками, желая получить внимание.
— Очень красиво, — пробормотал он, хватая меня за талию и притягивая ближе к себе, так, чтобы его твердость оказалась между половинок моей попы. — Но сегодня не так. Мне нужно видеть твое лицо.
Он повернул меня, поднял на стол так, что я едва держалась на краешке. Стол был идеальной высоты. Я задумалась, не выбрал ли он его специально для этого. Он держал мои ноги поднятыми, зная, что так войдет глубже.
Тихий звук, который он издал, войдя в меня, был почти таким же приятным, как и чувство наполненности им. Он резко наклонился надо мной, одной рукой проведя по моей щеке и вниз по телу, словно боготворя.
— Я скучал по тебе, — прошептал он. — Эти несколько дней были адом без возможности услышать твой голос. — Он скользнул внутрь и обратно наружу, медленно, упиваясь ощущениями.
— Ты мог позвонить, — сказала я мягко. Я все еще чувствовала себя нежеланной, отвергнутой, потому что, хотя я и понимала его раздражение, я не думала, что была какая-то причина вести себя безразлично со мной.
— Как и ты, — сказал он с глубоким толчком, щипая сосок. Я закричала, качнув бедрами в его сторону.
Конечно он был прав. Я была жуткой трусихой.
— Прости, — прошептала я.
— И ты прости, — он аккуратно опустил мои ноги, чтобы иметь возможность наклониться и поцеловать меня. — Больше никаких игр в молчанки.
Кивая в знак согласия, я отдалась чувствам.
По мере того, как мы оба поднимались ввысь, ускоряясь, теряясь друг в друге, я позволила себе поверить.
По мере того, как разбивалось мое сознание, я позволила себе забыться.
Глава 28
Дженна
Я сидела на краю кровати и ждала его. Сердце вырывалось из груди.
Несмотря на то, что Бен убедил меня прошлым вечером, что наказание закончено, он все еще хотел "устранить проблему". Я не знала, что это значило, но нервы были на пределе.
Наконец, он вошел в комнату. На нем был темно-серый костюм с жилеткой, но без пиджака, рукава засучены — вид, от которого слюнки текут. Он определенно знал, как стать неотразимым.
Также у него было что-то в руках, что он позже положил на кровать. Я поняла, что это набор из четырех кожаных наручников, предназначенных для того, чтобы приковать меня, распростертую, к кровати. Тело мгновенно отреагировало, согреваясь изнутри.
— Что это? — спросила я мягко.
Он улыбнулся.
— Время для твоего мастер-класса актерской игры. Ты мне веришь?
Я втянула воздух.
— Да.
— Скажешь, если нужно будет остановиться?
Я кивнула.
— Скажи, что, думаешь я сделаю, — сказал он. Его голос был низкий и соблазнительный, и он едва ощутимо наклонился ко мне.
Я тяжело сглотнула.
— Привяжешь меня к спинкам кровати, разведя мои руки и ноги, — я посмотрела на него, ожидая одобрения. — А дальше не имею понятия.
Он засмеялся.
— Очень хорошо. Ты готова?
