Мама не даёт ему конфеток.
Потому что у него нет мамы, и нет папы.
И мы с Максимом – два дебила, оторванные от реальности. Два ребёнка.
Морозов стоял со сжатыми кулаками и глубоко дышал после крика. Он не хотел плакать, по крайней мере не заметно, но по глазам видно – ему обидно и стыдно в таком признаваться. Обидно, что мы его не поймём. Стыдно – что показывает слабость.
Я глянул на свою ладонь. У меня оставалась ещё одна конфетка, я планировал её съесть с чаем. Но…
— На, - протягиваю я, - Мою положи, но от себя.
— Да, и мою! – сказал Максим.
Мы протянули ему барбариску и крокант. Наше сокровище. Нашу главную страсть.
— Мне не нужны ваши подачки, - процедил Леонид.
— Тебе нет. Сироткам да! А иначе, - Максим включил самую детскую, но идеальную тактику, - Иначе я сам ничего не положу! Я… я выкину вообще! Вот. И это будет на твоей совести!
Я ахнул от такой наглости! Выкинуть?! И не положить?! Но потом до меня допёрло, что это очередная его манипуляция. А вот до Морозова не допёрло – он распахнул глаза от шока!
— Всё-ё-ё, ща выкину! – Максим медленно переворачивал руку, - И детям не достанется! И будут плакать! Гро-о-о-омко! Из-за тебя-я-я!
— Л-ладно, ладно! – резко подбежал Морозов, - Ты вообще сумасшедший?
Он быстро взял из наших рук конфеты и положил сверху.
Хы-хы. Крутяк.
— Всё, довольны?! – он развернулся и увидел наши лыбы, - И что вы улыбаетесь как идиоты?!
Люди пешки… а мы их… м… э-э… пешководы, не знаю, идите нафиг.
Мы с Максимом переглянулись, и теперь уж точно – на душе спокойно и хорошо.
Да и… не знаю, откровение Леонида, кажется, срубило тот барьер, который нагнетал атмосферу.
У меня хорошее предчувствие на этот счё…
— Ладно, пойдём уже дальше коробки таска…
Я резко вскидываю руку! Морозов, уже почти ушедший, останавливается, а Максим замирает. Я вслушиваюсь. Слышу… шорохи. Голоса. Слышу…
Будто кто-то вскрывает коробки и шелестит упаковками.
Я хмурюсь, говорю всем замолчать и тихо следовать за мной. Ориентируясь на сверх-слух, мы шагали по уже оттаявшей земле в сторону шума. Он становился громче и отчётливее. Голоса. Парней. Троих. Далековато от всей кучки. Шорох коробок и пачек конфет. Завоняло табаком.
— Камер нет, - шепотом подметил Леонид, указывая на стены.
Смотрю. И впрямь – слепая зона.
Мы подходим к углу, садимся, вдыхаем и выглядываем. Сначала ничего понятно не было. Ну трое парней, ну с коробками. Как и все тут. Помогают.
Ответ пришёл, когда они нагло вскрыли пачку конфет и распихали по карманам.
— Одну парашу взяли, - пробормотал кто-то из их троицы.
У меня в груди всё перехватило. Это… как вообще… так? В смысле? Что они делают? Это же не их…
Это что?!
Они посмотрели в нашу сторону, но мы тут же спрятались и вроде не спалились.
— Данил. Чемпион наш в юниорах, - прошептал Морозов, - Тоже сирота.
— Так он это что…, - я не мог поверить, - Ворует?.. У своих? Он же… он же понимает, что это фигня полная! Зачем он так?! Он же взрослый!
— Не все хотят быть щедрыми и добрыми.
Мы с Максимом переглянулись. Нас это повергло в шок.
Да, я видел смерть. Да, я убил человека. Да, прошёл через ад. Но такое…
Что-то во мне сжалось. Мне очень неприятно на это смотреть. И не на сам факт воровства, а на факт ТАКОГО воровства.
«Надо что-то делать», - хмурюсь, - «Надо мусорнуться»
Максим снова выглянул, потом спрятался, нахмурился и серьёзно поднял глаза. В его голове родилась очередная гениальная идея.
— Не, это фигня какая-то. Ребята, давайте мусорнёмся, - предложил он.
— Бро, ты НЕ поверишь, что я хотел пръедложить…, - вскинул я брови.
— Вы чё, гоните?.., - повернулся на нас Морозов, - Да это же менты! С ними делать иметь вообще нельзя! Нас ещё припишут!
— А это воры. Взрослые. Сильные. Воры что? Должны сидеть в турме.
— Да-да, и спать под шконкой! – закивал Макс.
— Во-во, - закивал я, - Правда я не знаю, что это.
— Я тоже.
Морозов нахмурился, поправил круглые очки и снова выглянул. Подумал. И вздохнул.
— Да. Этих точно не вывезем, - сказал он, - И что делаем?
— Снимем на телефон и сдадим. Если не посадим, так из зала погонят, - достаю смартфон, - Нужно доказательство. Максим, на! Ты ближе всех к углу.
Он кивает, нажимает кнопку записи, высовывает край телефона и… гаджет резко выбивает из его рук!
Телефон отлетает в сторону.
Я слышу, как в нашу сторону резко пошли.
— Ну надо же, крысы завелись, - сказал кто-то.
Леонид распахнул глаза.
— Он пробудился?! Ох блин, плохо, плохо, плохо! Очень плохо! – он сжал кулаки.
Взрослый, да ещё и маг? Вот это РЕАЛЬНО плохо!
Я резко сую руку в карман и решаю не играть с судьбой, не играть в героя и богатыря-супермена. Зажимаю кнопку, чувствую вибрацию. Перевожу палец на последнюю кнопку и…
— Уа-а-а! – вскрикиваю, когда меня резко выносит из-за угла!
Меня выдёргивают телекинезом, и от неожиданности я вскидываю руку и выпускаю кнопочный телефон. Ох блин… ох, ЧËРТ!
— Ыа-а-а, уроды, - зарычал Максим и бросился с кулаками на старших.
— Да угомонись ты! – ему без промедлений пробивают с ноги в живот.
Максим хватается за корпус и падает на колени, пытаясь вдохнуть! Ударил его тот самый маг, пробуждённый.
Я только сейчас начинаю подниматься. Леонид выскакивает, встаёт в стойку, но… когда человек пробуждается, ему незачем драться в рукопашную. Особенно взрослый – со взрослым ядром.
Морозова точно так же швыряет в стену телекинезом, и он резко выкашливает воздух.
Ох, плохо. Ох, очень плохо! В прямом бою со взрослым магом я ещё не дрался!
Смотрю на некроруку. Нет, не успею поглотить. Вспоминаю про нож Максима – нет, не добегу, а сам Макс в нокдауне, ему пробили в солнечное. Амулет от зла? Дед сказал, что ему осталось три дня, чтобы доделать! И отец, чёрт возьми, так близко, но при этом так далеко! Фиг он это всё увидит! Ну как всегда! Что за удача такая?!
«Уроды… уроды… ТВАРИ! ПОГАНЫЕ ТВАРИ!»
«Вы вошли в энергопсихоз!»
— Ыа-а! – с
