я вернуть разговору серьезность.
— Дай мне пару часов. Думаю, меня отпустят из больницы. А ты уже сможешь подготовить все к моему выступлению. Собери СМИ.
— Сделаю, не переживай. Думаю, мне пора, надо заняться переговорами с девятью главами родов. Сообщить им, что больше не нуждаюсь в их присутствии в органах власти.
Дана вновь рассмеялась, потянулась ко мне и поцеловала.
Она все-таки дала мне список из пяти фамилий, но она не была уверена, что это все.
— Иди, революционер.
Я улыбнулся. Ну еще бы! Не просто какой-то революционер-подпольщик, а самый что ни на есть низвержитель Столпов.
* * *
Ольга сидела за большим овальным столом чуть в отдалении от остальных. Ей, в отличии от других представителей семей, не приставили двоих охранников по бокам. Не было таковых и рядом с княгиней Мироновой, единственной старухой за столом. Зато за спинами остальных дежурили крепкие ребята с винтовками. А вдоль стен стояли с десяток одаренных. Ольга знала некоторых из них, но очень плохо. Видимо, вызвали кого-то новенького. У военных много магов. Все знают об этом, хоть и молчат.
Ольгу вытащили из постели и совершенно бесцеремонно заставили одеваться. Она полагала, что такие отряды разослали по всем особнякам девяти семей. Но она, быстро сообразив в чем дело, заявила, что пойдет добровольно, и вообще, именно она предупредила князя Сибирского, что против него и его пассии затеяли что-то неладное.
Военные не поверили ей на слово, но напор сбавили. А Ольга вела себя очень хорошо, так что сейчас могла наслаждаться спокойным одиночеством в отличии от других. Миронова не в счет. Эта старая карга наверняка тоже поплатится за свое отношение к внучке. А кстати, где Олеся? Почему ее не было с Макаром?
При мыслях о Макаре, щеки Ольги залил румянец. Она не могла сдерживать свои чувства даже просто думая о нем. Вот только он не спешил отвечать ей взаимностью. В последний раз и вовсе произошло, что-то странное. Ольга помнила, как искала Макара, а потом вдруг оказалась дома. Одна и в грязной одежде, словно полночи гуляла непонятно где.
Она списала это на забывчивость, но понимала, что-то здесь не вяжется.
Ее мысли были прерваны какой-то суетой у входа. «Почетный караул» сгрудился у дверей, а затем резко разошелся, заняв места по краям входа.
— Добронравов Макар Андреевич — князь Сибирский! — произнес незнакомый Ольге человек.
Она слышала какое недовольство пронеслось по залу, как скривив рты сидели представители некоторых семей. Пятеро из них были новенькие, и Ольга даже догадывалась почему. Это недовольство начало перерастать в ропот, но стоявшие за спиной военные быстро навели порядок. Не кривились только несколько человек: Миронова, потому что уже была знакома с этим человеком, представители семей Сориных и Авдеевых. Последние вообще с любопытством смотрели на дрогнувшие, и начавшие медленно расходиться створки дверей.
Ольга замерла, казалось, даже перестала дышать.
Макар быстрым шагом вошел в комнату, коротко и по-деловому поздоровался с несколькими людьми, что тоже сидели за столом, но к семьям отношения не имели. Все эти люди смотрели на него с восторгом. Но не как она. И не как плешивые собачонки, а как смотрят на человека во сто крат превосходящего тебя самого, но легко и непринужденно пожимающего тебе руку. Как смотрят на боевого товарища, неоднократно спасшего тебе жизнь. Как смотрят на друга, добившегося возвышения, но не забывшего о тебе.
И Макар возвращал им эти взгляды. Никакой надменности, никакого унижения в глазах. Он был близок с этими людьми, и Ольга сейчас им дико завидовала. Ее сердце хотело выскочить из груди и рассказать Макару, что она чувствует, но холодный взгляд в ее сторону остановил этот процесс. Вместо того, сердце Ольги ушло в пятки да там и осталось.
Она понимала, что предательства он не простит. Единственное, что Ольга решила сделать — с этого момента помогать Макару. Делать все, что он попросит. Так, как он попросит и, может быть тогда, он перестанет так смотреть на нее. Так, словно вместо нее за столом пустота.
— Всем доброго утра, — произнес Макар своим приятным бархатистым голосом.
У Ольги от него аж ноги задрожали, а губы едва заметно принялись шептать его имя. Но она быстро взяла себя в руки. Не хватало, чтобы эти зазнавшиеся главы родов что-то заподозрили. Сидят, смотрят на него, словно думают, можно что-то еще изменить. Ольга прекрасно понимала, что последует дальше, но предпочла услышать, как об этом скажет Макар. Скажет своим ни с чем несравнимым голосом.
— С сегодняшнего дня, — продолжил он, — для многих из вас все изменится. Я не уверен, что вы готовы к подобным переменам, но они случатся. Прямо здесь, прямо сейчас!
Я стоял во главе стола и смотрел на реакцию представителей семей. Мои слова о переменах произвели впечатление, но скорее обескураживающее, чем угрожающее. Хотя особо пугать я и не собирался. Мне было важнее дать понять, что перемены неизбежны и коснутся они всех.
Для начала мне нужно было окончательно выяснить, кто хотел свержения Даны, точнее Розы Ковалевой.
Я знал пять фамилий, но не был уверен, что это все. К тому же, я не мог понять куда делась княгиня Строцкая. Двух человек я спалил, когда освобождал Дану, и Дана подтвердила, что это были двое из пятерки. Двоих растерзала толпа, и по описанию я смог идентифицировать их. Но вот последней представительницы теневиков не было. Сейчас на ее месте за столом сидел довольно молодой человек — представитель семьи. Как отчитались Косте его люди, в доме главы рода не оказалось. Значит, либо она погибла в здании, либо скрывается. Но я не хотел оставлять у себя за спиной потенциального врага, так что собирался выяснить все наверняка. Как и про других возможных участников заговора.
— Ольга, — обратился я к княгине Смирновой, — расскажи кто еще был причастен к этому?
Девушка встала, слегка покраснев, поправила платье и счастливыми глазами уставилась на меня.
— К чему этому? — спросила она, словно не поняла, о чем я спросил.
— К заговору против власти.
— Ах, к этому… — девушке словно нравилось со мной разговаривать, и она хотела продлить это, как можно дольше. — Андреева, Закирова, Строцкая, Каменев, Успенский, — перечислила она фамилии, которые я и так знал. — И я, — скромно добавила она.
Пятеро за столом обернулись к ней разом. Видимо, младшие
