В больнице есть кто-нибудь от императора?
— Так вся больница — императорская, — фыркает Садист. — Я повёз тебя в обычную, но меня развернули по пути. Они как будто знали, что случилось. Операционная была уже готова.
— Может, и знали, — пожимаю плечами и вздыхаю. — От его величества тяжело что-то скрыть.
Выходим в коридор, и рядом тут же появляется мужик в строгом костюме и со строгим выражением лица.
— Доброе утро, господин Могильный. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. Давай сразу к делу.
— Вас хочет видеть император.
— Какое прелестное совпадение, я тоже хочу его видеть. Поехали.
Прощаемся с Садюгой. Вместе со строгим мужиком иду по коридору, и откуда-то появляются другие, такие же строгие ребята. В итоге я окружён ими со всех сторон. Как важная особа, на которую могут организовать покушение.
Выходим на парковку. Вижу Абигора, и он тоже меня чует — заводит мотор и радостно рычит.
— Я на нём поеду, — тычу пальцем в мотоцикл.
— У нас приказ доставить вас на машине.
— Думаете, я слинять хочу?
— Нет, господин. Это для вашей безопасности. Есть информация, что вас хотят убить.
— Тоже мне, новости, — фыркаю я. — А кто хочет?
— Не думаю, что имею право это рассказывать. Пожалуйста, пройдёмте в машину.
Что ж, ладно. Командую Аби-габи, чтобы ехал следом, а сам залезаю в бронированный лимузин. Офигенно мощно бронированный, двери толщиной с две мои ладони. Не говоря уж о понапиханных всюду артефактах.
Едем в Кремль. Мне не терпится как можно скорее взяться за дело. Вообще нет настроения долго болтать и тем более слушать, как его величество будет меня отчитывать. А он наверняка будет.
Эксперимент с Могильными не удался, Холода чуть не убил, очередную шумиху устроил. Хорошего, с точки зрения императора, мало.
Но мне плевать. Надо спасти Лизу и Валеру, всё остальное фигня. Если кто-нибудь из них пострадает, я себе не прощу.
В конце концов, они сейчас в плену именно потому, что близки со мной.
В Кремле меня проводят в уже знакомый кабинет, и там я сижу грёбаные полчаса, глушу кофе и поминутно проверяю смартфон. Даже пытаюсь дозвониться на тот номер, с которого звонил мне Холод. Безуспешно, само собой.
Но вот, наконец, двери открываются, и в кабинет заходит Пётр Романович.
— Здравствуйте, ваше императорское величество, — кланяюсь. — Извините, если это прозвучит грубо, но мы можем перейти сразу к делу?
— Можем. Сядь, — сухо говорит государь.
Сажусь. Жду, пока усядется император, и внимательно слушаю.
— Ты расстроил меня, Дима, — начинает он.
— Знаю, знаю. Ещё раз извините, давайте без прелюдий.
— Ты куда-то торопишься? — хмурится Пётр Романович.
— Да. Мне надо спасти друзей, которые в плену у Братства свободы.
— И как же ты намерен это сделать?
— Спросить у вас, где прячется Холод, отправится туда и оторвать ему башку.
Моя фраза вызывает у владыки улыбку. Мгновенно погасив её, он говорит:
— Для начала расскажи, что с Могильными.
— Опыт провалился. И теперь семья окончательно меня возненавидела.
Рассказываю императору, что к чему. Он слушает, не перебивая, а потом спрашивает:
— То есть если найдётся человек с таким же проклятием, как у тебя, то всё должно получиться?
— Уверен, что да. А что, такой человек у вас есть?
— Найдём, — говорит Пётр Романович.
Так я и думал. Император просто нашлёт на кого-нибудь проклятие, а меня заставит с ним поработать.
Ну и ладно. Собственно, на такой вариант развития событий я и рассчитывал изначально. Жаль, что ради этого пришлось лишить силы своего двоюродного братца.
Жаль, но не слишком. Сейчас меня это совсем не волнует.
— Твои родные действительно очень расстроились, — произносит его величество. — Твой дядя даже нанял убийц, чтобы тебе отомстить.
— А, так это он? Неудивительно.
— Не переживай, мы с этим уже разобрались. Исполнители задержаны. Правда, могут быть другие, поэтому пока тебе стоит быть осторожным.
— Я всегда осторожен.
— Смешная шутка, — фыркает император. — Теперь рассказывай, зачем ты схлестнулся с Александром.
— Так он сам меня вызвал, ваше величество. Схватил невинного студента, сказал, что нам надо поговорить. Ну и вот, разговор не очень удался.
— О чём вы с ним говорили?
— Ну-у… в общем, он знает, что это вы контролируете Братство свободы. Хочет избавиться от вашего влияния и действовать по-своему. Предлагал мне предать вас и встать на его сторону. Я отказался.
— Похвально, — кивает Пётр Романович и замолкает.
Думает, наверное, какой информацией можно со мной делиться, а какой не стоит. Я покорно жду, хотя от нетерпения мышцы судорогой сводит.
— Я знал, что это рано или поздно случится, — говорит, наконец, император. — Александр всегда был бунтарём. И когда-нибудь он должен был понять, кто на самом деле его финансирует.
— И кто поставляет ему оружие против магов, — брякаю я.
— Надо же как-то его испытывать.
Ага, надо. Только почему-то его испытывают на мне, и уже не в первый раз. Неприятно.
— Можешь не беспокоиться. Я сделаю так, что твоих друзей освободят, — говорит император.
— Я хочу сам, и не хочу ждать. Пожалуйста, ваше величество, просто скажите мне, где прячется Холод.
— Ты ведь намерен убить его, не так ли?
— Да. По-вашему, такого человека стоит оставлять в живых? Особенно учитывая, что он сорвался с поводка.
— Он только думает, что сорвался, — хмыкает Пётр Романович.
— Мне так не кажется. По-моему, он намерен устроить что-то серьёзное. Особенно теперь — он ведь понимает, что я расскажу вам про него. И про ваших шпионов в его рядах точно знает. Они ещё живы вообще?
— Всё под контролем, Дима.
— Ну не знаю. Когда всё под контролем, обычно никого не похищают и не пытаются убить.
— Ты сомневаешься в моих словах? — хмурится император.
— Вынужден, государь. Вы ведь тоже всего не знаете. Про зелье перерождения, например. Вы вот заперли Антона в лаборатории и мучаете его, а на самом деле зелье приготовил кто-то другой. Антон рецепта не знает.
Пётр Романович смотрит на меня тяжёлым взглядом, а затем спрашивает:
— Что?
От этого вопроса стёкла в окнах дрожат, а меня вжимает в кресло. Осознанно или под воздействием гнева, но император выпустил часть своей силы. Блин, вот это мощь.
