Беременная она, в Ташкент к сестре едет, аборт делать!
ляпнул я первое, что пришло мне в голову. Нож больно кольнул меня, по щеке потекло теплое и липкое. Но его тут же убрали, и даже извинились. После того, как немного ржать перестали. -Не, ты погляди! Мы-то надумали бог знает что, а он училку дрючит. Ну даешь, парень, – меня вроде как шутливо, но больно ткнули носком туфля в подбородок. – За порез извини, ТАКОГО я не ожидал, от неожиданности рука дернулась. Ладно, ничего личного, бизнес. – Меня отпустили. -Пошли, Семен Семеныч. – Парень, который меня вырубил и допрашивал, выпрямился, сложил ножик, и сунул его в карман. -Сейчас, – сильнейший пинок в живот заставил меня согнуться, и хватать ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Еще один в ребра опрокинул на спину. -Семен, хватит! Босс не разрешал увечить парня! – Пусть помнит! – меня еще раз пнули под ребра, но уже так, без особой злобы. И ушли. Минут пять я пытался отдышаться, меня рвало так, что зеленая желчь пошла, голова кружилась, едва я пытался встать. Из ворот выглянул соседский пацан лет лет десяти, и его младший брат. Анвар и Салим, неплохие пацанята, я им змея клеил весной. Вот и сейчас они помогли мне встать, добраться до дувала, за который я хоть мог держаться. Их мать выскочила из ворот, помогла мне добраться до крохотной скамеечки под раскидистой чинарой, принесла тряпку, намоченную в холодной воде, и положила мне ее на голову. Пацанята принесли мне мой пакет с хлебом, и сидели рядом, смотря на меня огромными темно-карими глазенками. Все, завтра весь поселок будет знать, что здесь произошло. Отсидевшись, я поблагодарил хозяйку и детишек, и потихоньку, придерживаясь рукой дувала, пошел к дому. Петух осторожно обошел меня по кругу, недоуменно квохча. -Да я знаю, что если бы ты ходил со мной, мы бы всех заклевали, – усмехнулся я, гладя его по гребешку, и отламывая кусочек горбушки. Выпрямляясь, охнул от боли в боку, и зашел в дом. -Леша! – ахнула Сайёра, поднеся ладони ко рту. – Что с тобой?!! – Салиевы прихвостни постарались, – я поставил пакет на стол, и сел на табурет, пытаясь снять с себя кроссовки. Но девушка гибко опустилась передо мной, и быстро сдернула со смущенного меня обувь. Заставила снять рубашку, оглядела наливающиеся багровым синяки на боку и животе. Покрутила перед моими глазами пальцем.
У тебя точно сотрясение мозга. Плюс сильнейшие ушибы, я не знаю, что у тебя внутри. Похоже, печень и остальное не повреждены, но это только похоже, надо ко врачу.
Сайёра уселась напротив меня, и внимательно поглядела мне в глаза.- Что случилось, Леша? -Алсу поняла, что ты у меня, – Скрывать мне особо нечего. – Утром мне это сказала, и собралась и уехала. Сказала, чтобы ты духами перестала пользоваться. А салиевские следят за двором. Встретили в проулке, поинтересовались. – И что ты им сказал? – удивленно поинтересовалась девушка. -Сказал, что Алсу беременна, и поехала делать аборт. – Я откинулся на стену. Блин, меня опять мутит. Хорошо мне по затылку приложили, те мозги что есть чуть не выбили. -Погоди, ты серьезно? – Сайёра здорово удивилась. – Да нет, не беременная она. Сказала бы, да и предохранялись мы, – ответил я, и понял, что ляпнул лишнего. – Ты это, ничего не думай, там ничего серьезного у нас не было! – Я это поняла, – тихонько смеясь, ответила Сайёра, тоже усаживаясь на стул. – Леша, слушай, ты не парень, а скрытые таланты. Умница, благородный, дерешься как лев, спасаешь беззащитных девушек, трахаешь учительниц. Что еще я о тебе не знаю? – в глазах Сайёры прыгали веселые чертики. – То, что я с испугу и с дуру испортил репутацию хорошей женщине, – блин, угораздило же ляпнуть, а? Конечно, испугался чуть ли не до грязных штанов, но такое? – О репутации Алсу Расимовны пусть ее мясник беспокоится. – Фыркнула девушка, и снова повторила. – Итак, кроме перечисленного, ты еще как ниньдзя по заборам и сараям лазаешь, таскаешь фрукты, что впрочем понятно, организм молодой, растущий, всяких училок трахающий. – Ого, как ее зацепило! – А что я еще не знаю о тебе, Леша? -Кто нас спасать будет из всего этого, – смущенно буркнул я, и веселье с нас мгновенно слетело. Настала звонкая тишина. – И кто же, Леш? – тихонько спросила девушка. -Сегодня вечером отец должен позвонить, ему расскажу. Он обязательно что-нибудь придумает. – Я опять охнул, неловко повернувшись. Сволочи, уроды, привыкли, что они здесь хозяева. Ничего, я им это припомню! – А почему ты не позвонил ему раньше? – Девушка немного оживилась, и стала собирать на стол. Я сидел, смотрел на точные и аккуратные девичьи движения, и думал, что давно не проводил время в такой приятной компании.
Сайёра, если про нас с тобой узнает мачеха, то она сама нас Салиеву сдаст. Лучше не рисковать, она за отцом следит, как коршун!
Я достал из серванта небольшую коробочку сухариков из белого хлеба с тертым сыром и солью. Люблю иногда себя таким побаловать. Вот порой и сушу. Когда ставил на стол, снова невольно охнул. -Леша, ты завтра возьмешь у меня деньги, и съездишь в Дустлык, к травматологу. Пусть проверит, что с тобой! В нашу поликлинику идти не стоит, Салиеву может не понравиться. Я тебе сразу сказала, чтобы ты деньги у меня взял. – Ну да, брать толстую стопку наших сумов у зареванной девчонки. Я что, последняя сволочь? – Нет, Сайёра. Знают все, что у меня немножко денег есть, и если буду таскать пачками – сразу станет подозрительно. – Я покачал головой, чему был не рад, так как голова закружилась- Но, спасибо тебе большое. – Тогда обязательно в нашу. Хотя и толку, наверное, не будет.- Девушка налила мне в пиалу чаю. -Ну почему, травматолог еще с Союза работает. Пройдусь потихоньку, скажу, что с лестницы упал. Не хватало еще с участковым объясняться. – Я взялся за пиалу. Иногда лучше есть, чем говорить. И молчать. Слушать, оно молча лучше, тем более такой красивый голос. Прочем, участковый подошел ко мне еще до вечернего звонка отца Внимательно посмотрел на меня, покачал головой. -Леша, будешь писать заявление? – Капитан участливо поглядел на меня. -О чем? То, что упал с лестницы? – Я усмехнулся. – Мне уже полегче, отлежусь с недельку, и дальше жить буду. Вряд ли я кому-то нужен, просто попал под раздачу. Ничего, осталось пару и уеду отсюда. Отец обещал к совершеннолетию переоформить свою часть дома на меня. – Только обязательно сходи ко врачу, – в голосе участкового послышалось явное облегчение. Не придется поднимать муть со дна, с местной администрацией милиция старается жить в дружбе. Хотя и власти у нее запредельно много, прямо скажем. Но с родней хакима района связываться никто не захочет. Вечером, после того, как позвонил отец, я рассказал ему все как есть. Особо не рисковал, хоть и хватает прослушки в Узбекистане, но она в основном на подрыв устоев и исламский радикализм нацелена. Обычно местные чекисты в разборки местных же властей не лезут, чтобы не раскачивать особо обстановку. Это сейчас успокоилось, буквально в прошлом году в Андижане такое было, что ой-ой. Да и не слушают обычно разговоры русских, им это не грозит ничем. -Так, – отец, выслушав меня, замолчал. Потом, обдумав ситуацию, продолжил.- У тебя как, сотрясение сильное? -Ну, сейчас более-менее, но Сайора говорит, что обязательно с недельку отлежаться надо. Потроха вроде как уже нормально, только брюхо синее, фингал знатный. -Тогда слушай сюда. – Отец успокоился. – Пока ты наверняка уже вне подозрений, иначе бы уже наведались. Но за проулком точно следят, будь осторожен. Девушка из дома нос пусть не показывает, и в переднюю часть не выходит. Вы сейчас одной веревочкой повязаны, и иначе, чем спасаться вместе, вам никак. Но ход для вас есть только один. “Урал” на ходу? -Да, – старый, но надежный, от деда доставшийся мне мотоцикл стоял в сарае. Коляску я с него снял, и иногда гонял по ночным проселкам, чувствуя себя потрясающе свободным. Ночь, звезды, луна, мощный тяжелый мотоцикл подо мной и серебристая пыльная дорога. Только девушки за спиной не хватало. Тут я оглянулся на Сайёру, и представил ее в косухе и на мотоцикле. -Тогда, через неделю, ночью, садись на него, сажай девушку, и выезжай в сторону казахской границы. Знаешь же, дорога через птицеферму, и уходит на север? Там, в ста сорока километрах, есть небольшой поселок, Бурисай называется. Спросите Рахимбека Гилязова, он вас у себя на несколько дней устроит, я ему позвоню. Надежный парень, мы с ним вместе в Афгане были. Потом к тебе приедет человек, скажет тебе, как звали твою черепаху. Помнишь же ее? – давным-давно мне отец привез из пустыни огромную черепаху. Настолько большую и старую, что я на ней катался. -Помню, конечно, – улыбнулся я. – Так вот, слушайся его во всем беспрекословно. Как бы тебе странно все не показалось. Понял? – У отца дрогнул голос.- Береги себя, сынок. -Понял, папа, – я тоже едва не всхлипнул.
Деньги я перешлю на карточку тому человеку, он тебе отдаст. Отдашь ему документы на дом, он его у тебя купит. Деньги оставишь себе. Сайоре скажи, чтобы собрала все документы на дом, если есть возможность, ей его оформят в продажу. Не бесплатно, конечно, но пусть не переживает, с недвижимости кус возьмут, но божеский. Вещи соберите самые ценные, и самые легкие. Ничего большого, только одежду, деньги, документы, и самые дорогие и памятные вещи. Осторожно там, ребята. Сидите, как мыши под веником.
