В их правилах было невмешательство в путь отдельных сталкеров, их называли просителями. Таких сталкеров было видно сразу, они шли сквозь Зону напрямую к Исполнителю, не за себя, а за других. Они и не планировали возвращаться назад, на Большую землю, но они выкладывались полностью, всю свою силу на один путь. За кого мог идти этот старик? Скорее всего за детей. Его вера в Исполнитель, и в его верном, пусть последнем пути становилась настолько абсолютной, что становилась знанием, и это было главным ключом чтобы открыть единственную дорогу к сердцу Зоны - Монолиту.
Откуда пришло это знание, невозможно было определить, но так бывает. Душа человека в потоках смятений и исканий, исподволь, скрытно не признаваясь разуму человека ищет и нередко находит то самое единственное, что обозначает всю ее жизнь. Старик сердцем знал, и уже заранее был благодарен Монолиту за пока еще не состоявшееся выздоровление своего единственного новорожденного внука, которому не помогали многочисленные операции. И вот он, движимый непонятным чувством уверенности в правильности решения, не делясь ни с кем своей верой, скрытно собрал пожитки, какие были деньги, для подкупа постов и начальную экипировку и пропал без вести. Он не позволил себе ни попрощаться с бабкой, с которой уже не за горами была золотая свадьба, ни взглянуть по другому в глаза сыну, только чуть дольше задержался за стеклом аппарата поддержания жизни, за которым с таким трудом билось сердце его внука. И чем дольше он смотрел, на лежащее за стеклом тельце, опутанное шнурами проводов и систем, тем крепче в нем селилась уверенность в том, что он может, а потому и должен сделать. Единственно о чем жалел старик, так это о том, что его губы столько лет не целовавшие детей, больше не смогут сделать этого вновь.
В душе старика была абсолютная вера, что его внук уже здоров, стоит только дойти до Исполнителя чтобы узнать это. И он шел. Мутанты обходили его стороной, не в силах встретиться с его решимостью, аномалии сердито шипели не желая пересекаться с духом старика и не подпускали его к себе при приближении. Бандиты перешептываясь между собой почему-то решали не трогать слегка сгорбленную, хромающую фигуру в плохоньком комбинезоне, даже выброс сдерживал свою мощь, дожидаясь пока старик сойдет и на время уступит ему дорогу, а Зона поддерживала одиноко бредущего сталкера, в трудную минуту, когда от усталости подкашивались ноги, давала укрытие, подбрасывала ему на пути аптечки, воду, всегда пока в нем горел огонь веры в исцеление ребенка. И вот он дошел. Старик не смог сдержать скупую слезу, лишь слегка сверкнувшую и тут же исчезнувшую в уголках глаз. Остался самый простой и сложный путь, никто теперь не может вмешаться между ним и Зоной, но если сейчас в его душе мелькнет хоть червячок сомнения, хоть одна мысль несущая злость, обиду или недоверие она не пустит его.
"Делай же шаг, сталкер!" – услышал он тихий голос Монолита. Старик едва заметно вздрогнул от неожиданности и расхохотался. Да он слышал то, что должен был услышать. Исполнитель увидел его. Вмиг с него слетела усталость, он распрямился, стал выше, моложе. "Не такой уж и старик" – наблюдая за ним, думал Дым, он не мог знать что именно происходит в голове у старика, но судя по виду ему осталось всего одно испытание эти триста метров контрольной полосы, и уж если он прошел всю Зону, то последние триста метров не должны быть для него большим препятствием. Чуть ярче сверкнула на пути сталкера коварная паутинка, старик замер и склонив голову определял ее границы, затем определив направление бросил болт и миновал. Еще несколько коварных аномалий, часть из которых не были распространенны в Зоне и существовали пока только на контрольной полосе. Одна из них "липучка" она же модифицированная "жадинка". Если "жадинка" была статичной, то "липучка" имея все ее свойства могла передвигаться по метру в каждую сторону, выдавая себя лишь едва заметным склонением травинок. Следующая "огонек" - миниатюрная копия гигантских аномалий "пепельниц", блуждающий возле Припяти. Но если пепельница пожирала все и органику и неорганику обращая ее в серый пепел, оставляя хорошо видимые следы своего существования, то "огонек" переваривал все то, что появлялось спустя несколько часов после того как он сам занял это место. Чистый "огонек" не имел визуальных признаков в дневное время, но достаточно верно распознавался детектором. Пара "рогаток", пара мелких "электр". Сталкер обходил и их, постепенно приближаясь ко входу на территорию группировки. Молочный туман уже практический исчез, едва напоминая о себе светлыми пятнами в небольших ямках, откуда его уже начинал выдувать утренний ветерок. Полностью погруженный в процесс сталкер, прикидывал и сопоставлял пробиваемую им тропинку с видимым проходом, между двумя разрушенными двухэтажками. Под окнами одной из которой пульсировал огромный "трамплин", а в проеме вооруженный СВД, стоял недвижимым изваянием и следил за ним монолитовец в серо-синем комбинезоне.
Неожиданно что-то изменилось, словно поменялся и слегка запах чем-то неуловимым воздух. Дым неотрывно следивший за стариком перевел взгляд с него на Мертвый Лес. "Ходок!" – понял он. Хоть он и не видел сталкера, с невероятным умением маскировки, который несколько дней назад был здесь, он точно знал что это тот самый Ходок. Изменение пси-фона при появлении ходоков было уникальным как и сами ходоки. И теперь этот ходок, которого видели и остановили в прошлый раз, наблюдал за стариком, испытывая чувства возмущения, досады и непонимания. Дым словно читал его мысли о том, что старику, которому просто везло по глупости, везет и теперь, старик, совершенно неподготовленный уже прошел большую половину контрольной полосы, а его ходока вычислили еще в начале! Наверняка наблюдающий за ним сталкер сейчас считывал каждый шаг старика, запоминая дорогу. А идущий старик сам того не желая послужил отмычкой, давая огромное преимущество попытающемуся пройти вскоре за ним Ходоку.
"А вот это уже нехорошо" – думал Дым, давая сигнал и второму номеру. На изменение пси - фона, от ходока реагировало все, мутанты, аномалии, люди (смотрите книгу 1 "Страж Монолита" – прим. автора.), и кажущиеся покорными аномалии, сами того не желая могут убить старика. Между тем, волна скрытого гнева и возмущения исходящая от Ходока, делала свое дело. Аномалии, оставшиеся за стариком злобно вспыхивали разрядами, потрескивали силовыми полями, торопливо подбирая и отпуская травинки в поисках источника возмущения. Старик тем временем проделал большую часть пути до окончания тропы, где он очутился бы на чистой от аномалии территории Монолита, и теперь до нее оставалось менее пятидесяти метров. Сталкер на контрольной полосе, казалось не замечал изменения окружающей среды, возможно он слишком был занят продвижением вперед, чтобы лишний раз оглянуться или почувствовать сверлящий его спину взгляд. Сталкеры долго находящиеся в Зоне, практически всегда начинают очень хорошо чувствовать изменения пси-фона. Одни это называют "чуйкой", другие интуицией, но в целом и те и другие своим выживанием и благополучием обязаны именно этому обострившемуся чувству Зоны. Это чувство позволяет замереть в шаге от невидимой аномалии, избежать гиблого места, вовремя скрыться от начавшего охоту на человека мутанта. Чего уж говорить о самих мутантах и их чувстве Зоны. Но Старик не имел такого чувства, он прошел еще десяток метров, все более приближаясь к последнему для себя препятствию – аномальному растению горох, но тут на другом конце тропы у Мертвого Леса, где в принципе должен был находиться Ходок, обозначилось движение. Молодой кровосос, воспринявший волны гнева и возмущения от Ходока буквально материализовался из стелс-режима в гневе раздувая и шевеля щупальцами. Кровососы крайне редко отличаются умом, особенно если перед вами молодая особь, будьте уверены, она кинется на что угодно, не разбираясь, подобно жадному молодому окуню на любую сверкающую блесну. Через секунду кровосос увидел одиноко бредущего старика, уже заканчивавшего свой путь. Грозно рыкнув и снова войдя в стелс-режим, он устремился за ним. Дым четко видел, как мутант оставляя цепочку следов взрыхленной землей, устремился к старику. Чтобы преодолеть двести пятьдесят метров до сталкера кровососу нужно около пятнадцати секунд, с учетом аномалии еще пять-десять. Старик же по - прежнему еле полз оставшиеся десятки метров, тщательно вглядываясь в каждую травинку, в каждое движение и всполох на земле.
Монолитовец скомандовал второму номеру "готовность". Заранее сокрушаясь о том, что сидящий в Мертвом Лесу сталкер вычислит местоположение обоих монолитовцев. Дым приник к оптике СВД, отслеживая цепочку следов атакующего кровососа. Старик уже счастливо миновал несколько рядов гороха и теперь Дым хоть и мог стрелять вдоль двухэтажного строения не задевая зону действия трамплина, понимая сложность выстрела полностью превратился в наводчика для второго номера, который мог бить в лоб кровососу. Тихо отсчитывая оставшиеся метры от мутанта до сталкера, Дым передавал картинку предоставляя напарнику самому выбирать момент выстрела. Едва заметная цепочка следов огибая небольшие аномалии бесшумно несла быструю смерть старику. Негромко, даже в такой утренней тишине визгнул выстрел из Гаусса, пространство за стариком чавкнув плотью, внезапно превратилось в серо-бурую, с глухим грохотом кубарем летящую по земле массу. Старик вздрогнул и обернулся, только сейчас увидев что происходит. Кровосос из которого бешенной скоростью пули вошедшей в грудину, было выбито сразу несколько позвонков, кувырком катился к ногам сталкера. Дед в растерянности сделал шаг в сторону, сдвигаясь с пути тела, но труп мутанта не докатился до него, бездыханно замерев в метре.
