"Идет поиск сети", - обнадежила ненадолго всплывшая на экране надпись, но вскоре сменилась на другую безнадежную: "Сеть не обнаружена".
- Облом, - удрученно вздохнул Витя, убирая бесполезный телефон, - И что же дальше?
Впервые Сомов внимательно осмотрелся по сторонам. Он находился на бескрайней зеленой равнине с разбросанными по ней редкими холмами. Далеко на грани видимости миражами маячили серые горы. Местность была покрыта умеренной растительностью, одинокими деревьями и кустарниками, которые где-то вдалеке разрастались в полноценный лес. В окружающем умиротворенном пейзаже не отмечалось никаких следов деятельности человека. В пределах видимости также не наблюдалось не других выживших пассажиров, не следов крушения самолета.
- И где же все остальные? Что за попадос?
Он судорожно сглотнул. Ему стало страшно. Озадаченно озираясь, студент пытался вспомнить все виденное и слышанное им об авиакатастрофах. Информация о крушениях в основном была почерпнута из художественных фильмов и телепередач. Ну да, вроде как были случаи, когда разные части авиалайнеров оказывались в разных местах, и бывало, что люди падали отдельно от обломков самолета, оставаясь при этом даже живыми. Сами обломки могут быть разбросаны на несколько километров и наивно полагать, что все они окажутся в одном месте. Размышляя таким образом, он сам того не замечая, скорее пытался себя успокоить, чем что-то объяснить, а отдельные невозможные факты просто игнорировал. Например, то, что обломки воздушного судна не раскиданы по большой территории, а их вообще нигде нет, будто бы лайнер просто испарился без следа.
Тем не менее, Витя усилием воли взял себя в руки и принял твердое решение, направиться на поиски людей, не дожидаясь появления спасателей. Надо было, как можно скорее выйти к людям, не то родители с ума сойдут, когда узнают о крушении самолета, а от него не будет никаких известий.
Направление он особо не выбирал и просто двинулся в ту сторону, куда глаза глядели. Авось, куда-нибудь да доберусь. Виктор выдержал два часа упорного непрерывного движения. Солнце пекло нещадно, редкие облачка не желали его затмевать и проплывали далеко в стороне, а то и вовсе бесследно растворялись в ярко-голубом небе. Температура поднялась, наверное, градусов под сорок и студент вынужден был снять майку, чтобы прикрыть ей голову. Очень хотелось пить, но с собой не имелось никаких запасов, а природных источников воды в округе не наблюдалось. Сомов упрямо двигался вперед. Местность была однообразная, но вот показалась примятая трава, словно кто-то здесь недавно прошел. Витя двинулся по следу и наткнулся на черный выжженный круг с остатками расплавленного артефакта.
- Пипец! - не выдержав, с отчаянием ругнулся Сомов, - Приехали!
Совершенно расстроенный он доковылял до ближайшего деревца и упал в его тень. Сказывалась общая усталость, а ноги так те просто гудели. Скинул кроссовки, давая ступням остыть, привалился спиной к тонкому стволу дерева и погрузился в невеселые размышления. Два часа он впустую ходил по кругу. Про эффект разных ног он слышал. Была такая спорная теория. Каждый человек немного асимметричен. В частности, одна нога всегда длиннее, чем другая на какие-то миллиметры. Шаг длинной ногой получается чуть больше, чем короткой, а в итоге они вместе, со временем, выписывают круг. В эту теорию Витя верил, но полагал, что такое может происходить лишь в лесу, где нет явных ориентиров, а теперь убедился, что и на равнинах действуют те же правила. Только круг получается больше. Конечно, существовали и другие объяснения, почему человек ходит кругами, только сейчас ему было не до отвлеченных размышлений. Он переживал, что два часа усилий потрачены впустую, но еще сильнее беспокоило то, что за это время так и не появились спасатели. Он часто посматривал на небо в надежде увидеть вертолет или самолет спасательной службы, но голубое пространство над головой было безжизненным и даже без инверсионных полос высоколетящих лайнеров. Это было совершенно необычно и вызывало плохие предчувствия. Почему нет ни дорог, ни линий ЛЭП? В какую глушь он угодил? И совсем зловещим открытием было то, что часы его показывали девять часов вечера, а судя по солнцу, которое гуляло где-то в зените, этого быть никак не могло. Разум, учитывая время вылета, продолжительность полета и хождение по кругу говорил, что часы идут точно, а глаза утверждали обратное. Он включил мобильный и удостоверился, что на них тоже двадцать один час. Возникло ощущение, что он сходит с ума и даже мелькнула мысль, что он все-таки умер не пережив катастрофу, но его тут же отрезвил холодный пот, выступивший бисером на лбу - мертвые не потеют.
Теперь Сомов стал действовать умнее и решил придерживаться ориентира - самого высокого холма. Если постараться, то доберется до него засветло. Была слабая надежда что, там, на возвышенности сможет заработать сотовая связь. До захода солнца, но совершенно без сил и мучимый жаждой он смог таки взобраться на намеченный холм. Связи не было.
Устроившись на ночлег, он с некоторой опаской посматривал на темнеющее небо, в котором медленно проявлялись звезды. Привычная желтая луна с темными пятнами кратеров и пара знакомых созвездий Большой медведицы и Лебедя, единственные которые он знал, внесли некоторое спокойствие в его душу. Чего греха таить, весь день его не отпускала сидевшая на задворках сознания бредовая мысль, что очнулся он после авиакатастрофы не совсем в своем мире, а может быть даже в загробном. Ведь никто не знает, как выглядит загробный мир, если такой и существует.
Спал юноша беспокойно, урывками, скорее даже и не спал, а лишь дремал, часто и беспричинно приходя в сознание. В прерывистый сон внесли свою лепту комары и боль от сгоревших на солнце плеч. Вместе с ночью пришла прохлада, а под утро от холода стало и вовсе не до сна. Пришлось встать, ходить, приседать и растирать и без того расчесанные от укусов руки в волдырях, чтобы согреться. Состояние у него было подавленным. То дневной жар, то ночной холод оптимизма не добавляли.
С первыми лучами солнца, наслаждаясь теплом, которое скоро должно было смениться солнцепеком, Виктор пошел дальше. Теперь своей целью он выбрал далекую лесную полосу. Нарастающая жажда сменила приоритеты. Найти людей было нужно, но для этого необходимо было выжить хотя бы в ближайшее время. Там где есть бурная растительность, должна быть и вода, разумно посчитал студент. Пить хотелось уже просто безумно.
К полудню он совершенно вымотался. От обезвоживания организма появилась постоянная слабость, мысли путались, перед глазами плавали круги и Виктор решился на отчаянный шаг - выпить свою собственную мочу. За неимением хоть какой-либо подходящей тары, он использовал пластиковую обложку от паспорта. Вывернутая наизнанку она имела пару небольших непромокаемых кармашков. Поступок был омерзительным, но чувство жажды пересилило брезгливость, а затем его вырвало обратно. Придя в себя от неудачного эксперимента и кляня себя за дурость, Сомов собрал остатки сил и, шатаясь, побрел дальше, держа курс на низину с лесом.
Двигаясь уже на автомате, он добрел до леса и вышел к мелкому заросшему водоему. Вспыхнувшая было радость, оказалась преждевременной. Стоячая вода, покрытая тиной, была совершенно непрозрачной и явно не годилась для питья. Скорее это было болото, чем озеро и соответствующе попахивало. Несмотря на безудержное желание напиться, осторожность взяла верх. Риск пить стоячую воду полную паразитов это верный шанс подхватить смертельную болезнь. Это Сомов знал точно. Зато он позволил себе раздеться и, распугивая лягушек, забрался по колено в грязную воду, поплескался, намочил лицо и голову. С трудом удержался, чтобы не хлебнуть хотя бы глоток грязной воды. Но удержался и продолжал поливать себе голову. Попытка хоть таким способом охладиться и уменьшить жажду сработала. Появилась некоторая ясность ума. Он нашел воду, и хоть она была грязная, от нее не следовало удаляться. Нужен был только огонь, чтобы ее обеззаразить. Не беда что нет посуды, можно было бы вырыть ямку в глине и использовать для кипячения, раскаленные в костре камни. Вот только для огня нужна была зажигалка. Будь они не неладны эти правила провозки ручной клади в самолетах, из-за которых он не рискнул взять зажигалку с собой. Сомов смочил одежду тухлой водой и заполз в тень, под кроны деревьев. Ему требовался длительный отдых. И тут ему, наконец-то, повезло. Словно маленькое сердечко в пупырышках, знакомая красная ягода выглядывала из-под травы. Землянику ни с чем невозможно перепутать. Когда она лопнула у него во рту, растекаясь влагой и сладостью, Виктор даже застонал от наслаждения. Ягод было много, и следующий час он азартно ползал в траве, насыщаясь и забыв про все на свете. А жизнь то налаживается, улыбнулся он, вспомнив бородатый анекдот.
