Рубанов вернулся за пару дней до премьеры, и мы втроем просматривали прогоны. Оба мэтра с сигаретами в зубах сидели в первом ряду, записывали свои претензии и высказывали их актерам. Я сидел за ними, тоже писал, но, не в силах сдержаться, шипел в ухо одному и другому свои замечания.
За два дня до премьеры Дима предупредил директора: «Готовьтесь, будет сокрушающий успех».
Глава 7. Премьера
Перед генеральной репетицией немногословный Рубанов вдруг впервые произнес: «Мне нравится твоя история».
Я был на седьмом небе.
Мои уговоры вписать Диму или Рубанова в афишу ничем не увенчались. На афише Александр Углов фигурировал и как автор, и как режиссер.
Кстати, вот вам «театральный факт»: Дима вырвал десять дней из своей занятой жизни, прилетел из Москвы (полет, гостиница – все за свой счет), и сидел целыми днями в театре, работая над чужой постановкой, которая не могла принести ему ни денег, ни славы. Желание выручить родственника? Разумеется. Я лишь цинично добавлю: братца хлебом не корми, дай «помять актера».
На генеральную репетицию за день до премьеры приехала пресса. Я дал короткое интервью для телевидения. Заметил, что над спектаклем, кроме меня, работали также известные режиссеры – Владимир Рубанов и Дмитрий Авторхан. И добавил: «Я пригласил Франко Дзеффирелли, но он был занят». Репортер шутки не понял и на следующий день я смотрел мое интервью в утренних телевизионных новостях.
Ко мне подсела милая девушка из местной газеты.
– Герой вашей пьесы – писатель. Он пишет роман. О чем он пишет?
– В пьесе сказано: роман о путешествии двух шведских купцов-гомосексуалистов по Руси в период татаро-монгольского нашествия.
– Тема такая необычная. Нельзя ли поподробнее?
– Вы хотите, чтобы я пересказал вам весь роман? – съехидничал я. И вспомнил, как на одной репетиции Дима вместе с актерами пытался развить тему моего ненаписанного романа.
Пришел день премьеры, 18 апреля 2006 года.
Я пришел в театр и обнаружил директора в жутком волнении. Лицо его было вспотевшим и очень нервным. На меня он внимания не обратил. Я понял – что-то случилось.
Оказалось, ему сообщили, что на премьеру едет мэр города со всей свитой. По театру сразу побежали слухи.
В результате спектакль задержали на полчаса – мэр приехал со своими заместителями и охраной и вошел в зал.
Пришли и старые кадры театра – народные артисты. Рубанов сказал: «Спектакль наделал шуму. Они редко притаскиваются».
Премьера началась. Я в полуобморочном состоянии ходил у входа в зал, наблюдая, как публика реагирует. Сначала сидели слегка замороженные. Потом стали смеяться.
После спектакля были аплодисменты. Цветы. Пришлось выйти и сказать речь. Я поблагодарил театр, директора, Рубанова, Диму. В фойе подходили зрители, благодарили. Артисты обнимали.
Короче, было все, что бывает на всех премьерах – удачных и неудачных.
Бывшая ведущая актриса ТЮЗа, Димина приятельница, поцеловала меня и, вздохнув, сказала: «Я всю жизнь мечтала сыграть такую героиню».
И тут я вспомнил свою злосчастную «Мельхиоровую ложку» – мама ее прочла, вытащила папу из кабинета, и они с сияющими глазами поздравили меня с первым драматургическим опытом.
И вот, двадцать один год спустя, слушая овации зрителей и видя в зале Диму, который тоже встал и аплодировал, я горько пожалел, что мама и папа не дожили до этого времени и тоже не сидели в зале.
Меня просят пройти на банкет-экспромт для избранных. Директор постарался: сервировка, изысканные вина, отменные закуски – присутствие мэра обязывало.
Мэр произнес тост за успех.
И тут Дима не выдержал и объявил, что Александр Углов – это его родной брат и что он живет в Америке. Затем сказал, что у него за океаном три брата.
(Три брата – это Боря, инженер-электронщик, Гриша, тренер по гимнастике, и Саша, автор этих строк. Наш брат Витя, к великому несчастью, уже ушел из жизни.)
Мэр удивился и в шутку спросил: «У вас все братья – такие таланты?»
Дима человек театральный, любит эффекты. Он сделал вид, что задумался, и важно произнес: «Все пишут».
Вскоре мы перебрались на актерский банкет. Там все было проще, почти точь-в-точь как в моем конструкторском бюро тридцать лет назад по случаю празднования дня 8 марта – столы, покрытые белой бумагой, водка, стаканчики, дешевый закусон.
Открыл банкет Рубанов. Он встал и раскрыл мое инкогнито:
«Углов – тра-та-та-та-та, приехал из Нью-Йорка, никакой не режиссер, простите нас за то, что мы подставили вас под непрофессионала... и спасибо вам, что вы не устроили ему кровавую баню, терпели...»
Дальше Рубанов сказал, что эта пьеса новая, нигде не ставилась. А с новой пьесой всегда больше хлопот. И вспомнил, как в молодости ставил пьесу Вампилова «Прощание в июне» и они тоже много меняли...
Дальше он похвалил Юлю с самой лучшей ролью в ее карьере. Дальше он похвалил Славу и сказал, что тот поднялся на новые творческие высоты.
Было много выпито и сказано, но все это было уже не так интересно.
Актеры сидели с загадочными улыбками на каменных лицах и не смотрели на меня. Я испугался, подошел, уверил: актеров выбирал я. И только я! (Что было правдой.) Ребята смягчились. Да и чего кукситься – ведь успех! А после успешной премьеры (мне так сказали) режиссер может два дня ходить по театру без штанов.
На следующий день директор затребовал меня в театр.
Рубанов тут же «просчитал ситуацию»: спектакль получился, мэр города доволен, и не дать Углову комиссионные – значит угодить в «историю».
И вот на следующий день я иду в театр. Подписываю новый контракт, в котором сказано – автор получает пять процентов со сбора. Этих денег едва ли хватит сходить раз в месяц в ресторан, но я все равно счастлив: я не подвел театр – затея удалась.
Идет второй показ. Снова смех, слезы, аплодисменты, цветы. После спектакля иду к артистам в гримерную, ставлю французский коньяк “Hennessy”, привезенный из Нью-Йорка, дарю Андрею американскую майку-сувенир, снимаюсь с артистами на память.
На следующий день утром, 20 апреля, выхожу из гостиницы. Меня ждет «белая газель». Финита ля комедия. Я лечу домой.
В самолете «Москва-Нью-Йорк» я мысленно оцениваю свою уральскую эпопею и делаю несколько практических наблюдений:
Первое. Я потерял три килограмма.
Второе. У меня нет таланта режиссера.
Третье. Тяжело начинать в 55 лет.
Прилетев домой, я первым делом позвонил моему знакомому театральному зубру и доложил: «Абрам Львович! Актеры меня не съели, я живой».
Послесловие
Прошел год со дня премьеры. Вчера на интернете я посмотрел афишу Екатеринбургского Академического Театра драмы. Пьеса «Билет в один конец» по-прежнему в репертуаре, только теперь рядом с фамилией постановщика спектакля появились скобочки, а в скобочках стоит «США» – Соединенные Штаты Америки.
И еще я обнаружил, что на мой спектакль билеты стоят 250 рублей, а на все остальные спектакли малой сцены – 150. Пустячок, а приятно.
Послесловие к послесловию
Во время генеральной репетиции я обратил внимание на одну женщину. Она была из пошивочного цеха. Она сидела в последнем ряду, смотрела на сцену и горько плакала. После прогона я подошел к ней и спросил, чего она плачет? «Я очень за нее переживаю...» – ответила женщина. Она имела в виду главную героиню.
На премьере я снова заметил эту женщину. Она сидела в последнем ряду, нарядно одетая, с мужем. И смотрела во все глаза. И опять плакала.
Предвижу реакцию театрала: видали мы истеричек на премьерах.
Театрал прав. И все же...
Вернувшись домой, много месяцев спустя, я несколько раз задавал себе вопрос: стоило ли городить весь этот огород? Сочинять, писать, переписывать, тащиться к черту на рога, пытаться стать тем, кем ты, очевидно, никогда не станешь, тратить нервы, силы, время.
Время, которого так мало и которое совсем не спешит превратиться в деньги.
И добавим еще: и которое ни за какие деньги не купишь.
Я несколько раз принимался мысленно калькулировать. И каждый раз бросал это занятие и вспоминал ту женщину из пошивочного цеха.
Александр Басков (Бродский) – родился в 1937 году. Окончил Ленинградский театральный институт по специальности «театроведение» в 1961 году. Работал на телевидении в Петрозаводске и Ленинграде, в документальном и научно-популярном кино. Написал более 80 сценариев документальных и учебных короткометражных фильмов и телеочерков. В 25 лет стал членом Союза журналистов СССР. В Америке 34 года. Начал со статей, потом перешел на сатиру и юмор. Печатался в «Новом Американце», «Новом Русском Слове» и других изданиях. Книга литературных пародий «Извините за внимание» вышла 30 лет назад. Сейчас на пенсии. Женат, трое детей и пять внуков.
Пародии разных лет
