Юга хочу, хватит с меня севера... Ростов, говорят, отстраивать будут: там руки точно нужны. Что думаешь?
Григорий улыбнулся и чокнулся с другом...
Жека ещё раз огляделся по сторонам: никого. Поправил вещмешок за спиной, трусцой пересёк тёмную площадь, занырнул в подворотню. Пройдя насквозь, сверился под фонарём с часами и, пригнувшись, подбежал к невысокому забору. Перемахнул через него, мягко приземлился. Развернулся — в грудь беглецу уставилось дуло пистолета:
— Далеко собрались, товарищ капитан?
Жека выматерился. Поднял голову, посмотрел внимательно на подполковника, прищурился:
— Борька? Борька Зибель, фронтовая разведка?
— Жека, ты?
Подполковник опустил пистолет, убрал его в кобуру. Приобнял капитана. Тот похлопал парня по погонам:
— Во вымахал, а! Когда успел? Мы, поди, с Минска не виделись?
— Агась. У меня потом много всего было... Вот, пару дней как последний укрепрайон зачистили, меня сюда прикомандировали за порядком следить. Дескать, чтоб наши к америкосам не шастали.
— Боевой офицер, а поставили границу охранять...
Борис слегка улыбнулся. Многозначительно посмотрел на вещмешок за спиной капитана:
— Ты драпануть решил? К союзникам?
— Нельзя мне в Союз... Это пока я герой войны. Гвардии капитан, с майорами дружу. А чуть только мирная жизнь начнётся — первый вертухай мои наколки спалит и на карандаш. И всё, в оборот, здравствуй Колыма! А я не хочу так больше! Я жить хочу! Как все, нормально! Семью, там, работу какую...
— Эх... Ты немецкий-то хоть знаешь?
Жека кивнул: за годы войны он научился неплохо шпрехать на языке врага...
Подполковник коротко оглянулся по сторонам, посмотрел в глаза бывшему уголовнику и партизану:
— Так, я вообще покурить вышел... Караул сейчас как раз меняют, у тебя есть минут десять. Я тебя не видел... Беги прямо метров триста, а как развалины особняка начнутся — налево, до перекрёстка и снова прямо до упора, там пост американский. Авось в переводчики возьмут.
— Борька, спасибо! Даже не знаю, как тебя...
— А, не надо. Как любит повторять товарищ Испанец: «Каждому своё»... Всё, дуй давай! Удачи!
Мужчины обнялись на прощание и капитан побежал, пригибаясь, как ему указал подполковник. Борис постоял, покурил в задумчивости, улыбнулся чему-то своему. Мудрый всё-таки человек товарищ Испанец. Вернее, гвардии майор Белько, герой войны, орденоносец.
Дверь тюремной камеры с противным скрипом пропустила Якова Степановича в маленькое помещение с серыми стенами. На грязном кривом стуле сидел ссутулившийся мужчина лет пятидесяти. Давно не мытые волосы, многодневная щетина, на правой скуле кровоподтёк. Взгляд загнанный и смертельно уставший. Военный следователь вздохнул, сел напротив и открыл личное дело.
Богданов Павел Васильевич, 1900 г.р. Генерал-майор (1940).
Национальность: русский.
Происхождение: пролетарское.
Атеист.
Родился 15 января 1900 года в Орле. Мать и отец — русские, отец — рабочий завода... После окончания шести классов городского училища работал на заводе вместе с отцом... В РККА пришёл добровольно в 1918 году, участвовал...
Дальше сухим машинописным текстом повествовалось об участии тов. Богданова П. В. в Гражданской войне, в кампании против белополяков, о прохождении Московских курсов комсостава РККА и высших командных курсов «Выстрел» уже к 1926 году. Послужной список от командира батальона до генерал-майора, «XX лет рабоче-крестьянской» и благодарственные листы с учений. И так далее в том же духе...
Политически сознательный, в партии с ...
Так, ладно, это уже слишком. Надо бы поговорить.
— Товарищ Богданов, Павел Васильевич?
— Так точно.
— Генерал-майор РККА?
Обвиняемый понуро улыбнулся.
— Был таковым с четвёртого июня тысяча девятьсот сорокового года по семнадцатое июля тысяча девятьсот сорок первого.
— А потом?
Молчание.
— Товарищ Богданов, вы ведь воевали в Гражданскую.
— Было дело. Сначала Скоропадского громили, потом Петлюру.
— И на Юге успели, против банд Деникина.
Богданов спокойно кивнул, не поднимая взгляда от щербатого стола.
— Благодарности, даже к награде представили.
— Есть такое. За Киев и Харьков.
— Потом ещё белополяков гнали. Дошли далеко?
Взгляд оторвался от тёмно-бурого пятна на деревянной поверхности, улыбнулся с горечью.
— Да до Сувалок. Первый раз там тогда был.
— А второй в немецком плену?
— А то вы не знаете.
Долгая пауза и тишина.
Дивизия под командованием тов. П. В. Богданова, генерал-майора РККА, приняла участие в первых же боях с немецко-фашистским захватчиком. 22 июня 1941 г. в районе Райсейняй (72 км от Каунаса) дивизия подверглась авианалёту со стороны немцев, после вступила в неравный бой с превосходящими силами противника. Понеся большие потери, 48-я стр. дивизия отступила к Каунасу, затем к Вильнюсу. К 1 июля 1941 г. в строю находилось не более половины личного состава, в боях было утеряно до двух третей техники и боеприпасов, моральный дух солдат и офицеров существенно подорван. Командующий дивизией, ген.-майор Богданов, по свидетельствам очевидцев, пытался организовать поэтапное отступление вверенных ему частей по направлению к бывшей советско-литовской границе, неоднократно выходя на связь со штабом и запрашивая подкрепление (см. приложенные документы и рапорты тов. Собенникова П. П.). Примерно 12 июля тов. Богданов скрылся в неизвестном направлении на служебном автотранспорте. Согласно данным разведки, перешёл на сторону противника между 15 и 19 июля 1941 года в том же районе. Не будучи ранен или захвачен врасплох опергруппой, сдался в плен добровольно...
«Сдался в плен добровольно.» Как много скрыто за этими четырьмя словами. «Сдался в плен добровольно»...
— Павел Васильевич, вы ведь были генералом, командовали дивизией. Бой с немцами приняли, запрашивали у штаба подкрепления.
— Так точно.
— И сдались добровольно? Даже не будучи раненым?
Долгий взгляд в упор. Холодный и ничего не выражающий.
—
