природными условиями, как в случае с другими планетами Солнечной системы? Впрочем, такая информация вряд ли могла принести мне хоть какую-нибудь пользу — я размышлял об этом лишь потому, что делать пока что было абсолютно нечего.
Секунды и минуты неторопливо уплывали куда-то вдаль, выросшая на дороге трава мягко шелестела под моими ногами, аромат цветущих растений незаметно усиливался и где-то через четверть часа я услышал то, от чего уже успел отвыкнуть — в зарослях бурьяна сонно попискивала невидимая птичка. Новый мир все-таки был живым. Пусть даже частично.
— Ну и хорошо.
Речка показалась рядом с дорогой еще спустя десять минут, дальше мне пришлось свернуть на узенький проселок, а затем впереди наконец-то возникли очертания защищавшего деревушку частокола. Я подошел немного ближе и остановился.
Частокол действительно являлся надежным защитным сооружением — в энергетическом диапазоне темные бревна были снизу доверху расчерчены непонятными золотистыми символами, а каждый ствол казался уходившей далеко вверх и окутанной тревожным багрянцем черной колонной. Издалека рассмотреть подробности было трудновато, но передо мной однозначно находилась самая настоящая крепость. Маленькая, но отлично защищенная от любых магических угроз.
Навязывать местным обитателям свое общество прямо посреди ночи казалось мне не совсем дальновидным поступком, так что я нашел маленький пенек, сел на него и принялся думать о жизни. А если точнее, то о Лакарсис и ее последних действиях.
Явившаяся на мой зов и уничтожившая гарнизон имперского форта богиня являла собой образец уверенности, ее расправа над армией колдунов стала демонстрацией истинного могущества, но затем что-то однозначно пошло не так — силы оказались растрачены впустую, я не оправдал возложенных на меня ожиданий, расправившая было крылья религия благополучно загнулась, а в итоге нас попросту вышвырнули из чужого мира. Мне к подобным вывертам судьбы было уже не привыкать, но вот Лакарсис явно растеряла большую часть своего божественного потенциала — откровенно говоря, я не верил, что она прямо сейчас решилась бы встать на пути у той же самой медузы. То есть, моя покровительница, заступничество которой я привык всегда и везде считать ультимативным аргументом в споре с любыми возможными противниками, превратилась во что-то откровенно непонятное. Время от времени я все еще слышал отголоски ее чувств, но эта связь быстро исчезала. Возникал вполне закономерный вопрос — а что мне делать после того, как хрупкий контакт окончательно разрушится?
По спине пробежал неприятный холодок, я ради успокоения души попытался вызвать оранжевую дымку, но эта затея ни к чему не привела — мое самое главное оружие попросту закончилось. Как и любая другая поддержка со стороны богини.
— Дерьмово…
Следующие несколько часов прошли в однообразных и не слишком-то веселых размышлениях, которые смог оборвать только начавшийся рассвет. С трудом дождавшись того момента когда краешек солнца выглянет из-за дальнего леса, я вернулся на дорогу, а затем принялся демонстративно разминаться. Бдительность здешних часовых оказалась ужасающе низкой, однако минут через двадцать ворота все-таки открылись, выпустив наружу двух высоких мужиков в легкой солдатской экипировке. Во всяком случае, мне она показалась именно солдатской.
— Привет, — я улыбнулся во весь рот, помахал рукой и сделал несколько шагов вперед. — Не стреляйте.
Меня никто не понял, однако демонстрация мирных намерений возымела свое действие — солдаты подошли чуть ближе и остановились, с любопытством рассматривая мою одежду. Потом левый из них что-то спросил — достаточно миролюбиво, но твердо.
— Не знаю вашего языка. Нужно как следует поговорить, чтобы я его выучил. Это ведь не станет проблемой?
Мои собеседники переглянулись, затем один из них почесал макушку и выдал еще один вопрос, сопровождая его интенсивной жестикуляцией. Мне показалось, что таким образом он пытается узнать, откуда я пришел.
— Из города. Вон там город, видите?
По лицу собеседника промелькнула тень подозрения, он бросил пару слов товарищу, а затем резко ткнул пальцем в сторону маячивших на горизонте домов:
— Шашхан? Тан шашхан?
— Не уверен насчет шашхана, но я точно оттуда пришел. Вот прям оттуда, куда ты показываешь.
Это заявление вызвало еще один короткий и непонятный диалог, который завершился новым вопросом:
— Саран ша лама дахано?
— Не знаю, о чем ты говоришь, — вздохнул я, с трудом удерживаясь от того, чтобы зевнуть. — Меня только вчера в этот гребаный мир забросили. Вы тут про Лакарсис вообще что-нибудь знаете?
— Лакарсис? — теперь в голосе собеседника прозвучала искренняя настороженность. — Лакарсис хан шапар на? Лакарсис?
— Лакарсис, Лакарсис. Я на нее уже год работаю.
К сожалению, имя моей покровительницы произвело на солдат не совсем тот эффект, на который я рассчитывал — помимо легкой тревоги, в их поведении стала чувствоваться откровенная неуверенность. Было видно, что в качестве врага меня пока никто не рассматривает, но вот что именно делать с непонятным гостем, местные стражники тоже не знают.
— Мне бы поговорить с кем-нибудь часик-другой, — сообщил я. — У вас тут как, золото ценится?
Появившаяся из кармана монета стала именно тем лекарством, которое требовалось в данной ситуации — часовые заметно расслабились, а на их лицах даже появились улыбки. Создавалось впечатление, что я неосознанно сделал очень верный шаг, однозначно идентифицировавший меня в качестве будущего делового партнера и полезного члена общества.
— Тар, ша на камаш. Ан.
— Полностью согласен. Может, у вас еще и пожрать что-нибудь есть? Ам-ам?
— Ам, — согласно кивнул разговаривавший со мной солдат. — Ам, камаш.
Наш высокоинтеллектуальный разговор продолжался в таком же роде еще минуты две-три, но затем до солдат все-таки дошло, что проблема выходит за рамки их полномочий. Мне указали точку на дороге, несколькими взмахами руки предложили не сближаться с частоколом, после чего оба собеседника ретировались, быстро скрывшись за оградой. Я догадался, что меня собираются представить кому-то гораздо более значимому и не стал делать глупостей, оставшись на прежнем месте. Самый первый контакт прошел достаточно гладко, предпосылок к дальнейшей вражде не наблюдалось, так что имело смысл действовать в соответствии с запросами аборигенов и не париться по пустякам.
Ожидание затянулось где-то на четверть часа, однако первые признаки интереса со стороны жителей деревушки я ощутил буквально сразу — над частоколом появились несколько загорелых лиц, из-за приоткрытой створки ворот выглянул какой-то пацан, а затем на дорогу выскочила небольшая рыжая собачонка, без тени сомнений подбежавшая ко мне и тут же взявшаяся деловито обнюхивать мои сапоги. Благо, что Лакарсис по-прежнему отсутствовала — животное, удовлетворившись первичным осмотром, весело умчалось домой, а еще через несколько минут
