если Генерал ни раз говорил, что тот будет сильнее него. В разы сильнее.
Из двери бани показалась морда Грома, тот посмотрел на нас, а затем получил щелбан от Агареса, исчезнув внутри помещения.
Мы остались с Тимофеем одни, а он всё также был на коленях и не шевелился. Барьер Воды за его спиной исчез.
— Пойдём, — помог я ему встать, чему он вообще не сопротивлялся. — Хватит на сегодня тренировок.
Парень кивнул, крепко сжал челюсть, а его синие губы превратились в одну тонкую нить.
— Скажи, Дим, — тихо заговорил он, шлёпая голыми ногами по мокрой земле. — Она ведь и правда была, да? Я видел её?
— Была, — кивнул я, придерживая его за плечо.
Тимофей вздохнул, отстранился от меня и медленно побрёл в баню сам, но пройдя несколько шагов — остановился.
— Ты не обидишься, если я поеду домой? Мне нужно…
— Я понимаю, — перебил его и улыбнулся. — Как придёшь в себя — возвращайся. Двери моего дома всегда открыты для тебя.
Не поворачивая головы он кивнул и побрёл дальше, а я остановился и посмотрел на небо и пробивающееся солнце.
Правильно говорили наставники и Гранд Мастер Вульф. Сила не приходит без боли. Нельзя получить всё без ничего. И если кто-то платит за силу потом и кровью, то другие… Душевными страданиям.
— Он справится, Пап, — раздался рядом со мной детский голос.
Я опустил взгляд с неба и посмотрел на Елену. В развязанных ботинках с мехом внутри, часть которого торчала у голени. Зелёная зимняя курточка, шапка ушанка и варежки. Из всех домочадцев хуже всего холод переносила именно она.
В руках малышка держала тарелку с бутербродами, которые явно несла нам.
— Я знаю, — улыбнулся ей и взял тарелку. — Спасибо.
— Да не за что, — пожала она плечиками и чихнула.
— Будь здорова, — взял я один из бутеров, откусил.
— Спасибо! — она обняла меня, а когда отпустила — пошла домой. — Приятного аппетита!
— Поблагодари от меня Снежинку, — крикнул ей вслед.
Малышка обернулась, хитро улыбнулась и спросила:
— Как ты понял?
— Она опять перепутала майонез со сметаной.
Была у эльфийки такая привычка. Язык он местный выучила, но затыки происходили.
Елена засмеялась, махнула мне рукой и побежала обратно в дом, крикнув на последок:
— Передам!
Захомячив свой бутер, я двинул обратно в баню. Да уж, из одной тренировки в другую, может и не лучший вариант для Тимофея, но это дало плоды. Вот только… Кто такая Лиза? Элементаль точно выдернул образ и воспоминание об этой девушке, но Неврозов о ней не рассказывал. Да и если вспомнить он с девушками часто робеет, чем может сказать что-то путное.
Но да ладно. Надо будет — расскажет.
— Дима, спаси! — высунулся из окна бани красный, как рак, Ярик.
— Дима, не спасай его! — показалась ещё одна башка, принадлежавшая Заебосу. Демон широко улыбнулся и скосил взгляд на мальчишку. — Надо бы добавить градусов, а то сидим, как в холодильнике!
— Н-е-е-ет!!!
— И что это? — поднял я на уровень глаз колбочку, внутри которой находилась одна единственная белая таблетка.
Взъерошенный Митяй улыбался. Уставший, с синими кругами под глазами, он напоминал собой вид безумного учёного, а грязный и заляпанный пятнами халат дополнял этот образ.
— Я решил пойти дальше, — облизнул он пересохшие и потрескавшиеся губы. — Всё это время мы пытались стабилизировать Разломную энергию, изменить исходную форму и избежать потерь…
Кивнув, дал ему возможность продолжить.
— Вот тут я и подумал, — он заходил взад-вперёд по лаборатории. — А что, если не пытаться придать изначально стабильную форму веществу, а раздробить её? Те записи, что ты предоставил, Дим, были в слишком жёстких ограничениях. Действуя по ним, не отходя ни на шаг от правил, я постепенно добивался результата, но этого было мало. Тут я и понял: а зачем действовать по закону сохранения формы энергии, если эту энергию можно распределить? Взять часть, переработать, преобразовать, а затем добавлять постепенно другие. Наслаивать их, как пирог.
— Таблетка не подойдёт, — посмотрел я на парня. — Слишком высокая токсичность. В сыром виде желейки бьют по организму, но терпимо. Максимум — изжога и несварение при большой дозе. Таблетка же банально уничтожит печень.
— Это лишь прототип, — махнул Митяй рукой и вырвал у меня колбочку. — Да, ты прав, токсичность энергии возрастает, как и риск. Я протестировал… — он потупился под моим взглядом. — Не на себе! На Гарри!
Я вздохнул, понял, что это надолго, и присел на стул.
— Фармацевтика — хорошее направление, Митяй. Полезное, выгодное и очень прибыльное. Но исходная проблема в том, что тестировать новинку я собирался на себе. Изначально было задумано…
— Мармелад! Да, я помню! — перебил он меня. — Но если пойти дальше, Дим? Способ рабочий, от твоих записей пусть и отличается, но суть одна. Мне нужно больше времени и я выведу формулу, чтобы доделать задумку. Да, мармелад не получится, но жевательные таблетки? Драже? Почему нет? Суть одна, содержание энергии тоже.
— Сколько на данный момент потеря?
Суть вопроса он понял сходу, немного скуксился, но ответил.
— Сорок шесть процентов.
— Почти половина, — поморщился я. — И это на красных и белых желейках. С чёрными и радужными потери вырастут многократно.
Митяй выпучил глаза и, облизнув губы, спросил:
— А такие есть? Мне бы парочку…
Я заржал.
— Ага, держи карман шире, — дал ему ответ, отчего он вздохнул.
Воцарилась тишина. Митяй ушёл в себя и усиленно думал, поймав какую-то мысль. Как я это понял? В такие периоды он начинал хлопать правой ладонью по бедру, будто входя в транс.
Не став мешать юному гению, поднялся со стула и прошёл к доске с записями. Помимо моих листов, исписанных различными формулами алхимии, были и другие. Свежие или частично заляпанные реагентами. Стоит признать — Митяй проделал огромную работу за столь короткий срок. С одной стороны это хорошо, а с другой — проблема. Он слишком погружен. Тамара Петровна сказала, что парень не приходит на обед и ужин. Только завтрак и то, пара бутербродов с кофе. Гвардейцы, что при патруле проходят мимо лаборатории, докладывали о свете посреди ночи. Вид парня только подтверждает всё сказанное.
Такими темпами
