за гранью!».
С тем он и отошёл.
Любящие братья Ваши Эштеван да Гама и Паулу да Гама».
Копия исторического документа вернулась на стол, и в кабинете на целую длинную минуту воцарилась глубокая тишина.
– Тяжёлые времена, – наконец, вздохнул архиепископ. Он устремил глаза на стоящего напротив и продолжил. – Нам необходим сей документ, дорогой друг. Для этой цели вы поедете в Видигейру, где в церкви Богоматери реликвий, справа от алтаря, под крышкой, из скверно отполированных простых каменных плит, покоятся уже почти три столетия останки вице-короля. Каким образом вы доберётесь до того, что вложено в его руки – решать вам…
***
Останки славного морехода были преданы земле и спустя 15 лет перевезены из Индии Франсишку де Гама. Об этом перезахоронении не обнаружено свидетельств, но сын внёс достаточно средств для проведения ежедневных молебнов, памяти своих достойных матери и отца в старой церкви Богоматери реликвий. Новую построили в 1593 году. Адмирала извлекли из земли и в третий раз перезахоронили рядом с сыном и женой.
28 мая 1834 года не терпящим возражений правительственным запретом все монастырские постройки и саму церковь внезапно предписывается ликвидировать. В тот же вечер, (с необъяснимой скоростью), серебро и ценные культовые предметы упаковываются и вывозятся.
В ночь на 30 мая в брошенный храм ворвались грабители. Сломав могильные плиты, они разорили могилы...
Только 21 сентября 1841 года дон Жузе Жил на свои средства смог отремонтировать осквернённый храм. То, что осталось от могил, привели в надлежащий вид.
В 1844 году аббат Антониу Дамазу ди Каштру написал петицию правительству «О необходимости увековечения памяти Васко де Гама». Он просил установить достойный надгробный памятник. Так общественность узнала об осквернении. Но произошло невероятное. Королевским указом разворованную могилу опечатали. Отныне к ней было даже не разрешено приближаться!
Спустя почти тридцать лет, 24 февраля 1871 года, историк мореплавания А. Тейшейра ди Араган сумел удивить любящего интересные истории короля, который распорядился создать комиссию по расследованию инцидента. Принимается странное решение о новом перемещении останков. На этот раз в монастырь иеронимитов, «откуда начался славный путь».
Архитектору Рафаэлу ди Каштру заказывается памятник. 10 июня 1880 года, «с милостивого согласия прямого потомка Васко де Гамы, дона Томаша, плиты в церкви были подняты, и в домовину из сандалового дерева помещены останки». Для изъятия выделили два часа. Укладывая кости в новый гроб, комиссия отметила, что в старой могиле покоились черепа и берцовые кости, принадлежащие четырём разным скелетам. Историк Араган зафиксировал этот факт в своём отчете. Тем не менее, спустя 382 года и 11 месяцев уже в пятый раз беспокойный адмирал с большими почестями переехал на новое место вечной стоянки – в Лиссабоне.
***
Ян сидел в широком кресле, с высокой спинкой и львиными ножками-лапами, расположив на коленях большую жестяную коробку с печеньем. Данный предмет мебели был его первым приобретением, с момента приезда в Лондон. Начальник созерцал длинные тени, которые отбрасывало весеннее яркое солнце на чёрную землю внутреннего двора.
«Обжива-а-ет», – сообщил домочадцам всезнающий Олладий. Выслушавших сие замечание, при этом, сразу охватило недоброе предчувствие. Видимо, сидеть начальник собрался в нём довольно часто, а вот что делать им в этой серой стране, до сих пор никому не разъяснил.
Ян догрыз почти все печенюшки, когда в комнату влетел Мрак. Его всегда гладкая жёсткая и густая чёрная шерсть стояла дыбом. Сам он, имея крайне воинственный вид, практически прыгнул к столу. И, затормозив всеми четырьмя лапами, с явным раздражением, оценил кресло, проигнорировав сидящего в нём хозяина.
Лицо начальника было таким свежим и добрым…
– Борис Евгеньевич, там в чайнике ничего не осталось? Мне кажется, пора выпить чайку, по чашечке, – присутствующие вздрогнули.
Пёс же, от неожиданности, рухнул на жалобно заскрипевшие полы.
– Да, Мрак, ты прав, у нас новый жилец. Сейчас будем знакомиться, но вначале, чайку. Без воды мои кишки раздуются, и я рискую попасть в лазарет с классическим панкреатитом.
Ян подошёл к серванту и достал блестящую серебряным боком сахарницу.
– Блинов надо бы на ужин, с джемом, апельсиновым…
– Это совершенно невозможно, сэр… – одновременно раздался мягкий голос в голове у каждого члена команды. Причём общался сей голос отчего-то по-русски, хотя слова совершенно точно были произнесены на британском наречии.
– Are you sure of that, my friend? (3) – поинтересовался, неизвестно у кого, начальник.
– Вам ли не знать, мой лорд, традиции прежде всего. Помнится, на ужин вы предпочитали тушёное мясо ягнёнка, с овощами и картофелем…
– Lancashire hotpot… м-м-м-м...
Ксения вздрогнула от того, как Ян почмокал губами. Видимо, воспоминание было вкусным, но ни она, ни все остальные, решительно не могли понять, откуда исходит странный голос.
– Я попрошу вас предложить Борису Евгеньевичу, для начала, несколько приятных блюд, простых в изготовлении, чтобы он освоился, – между тем продолжал издеваться начальник.
Его лицо, за какую-то секунду, претерпело поразительную метаморфозу. Полковник стал похож на нашкодившего пятилетнего мальчишку. В глазах играли маленькими светляками чертята… по крайней мере, так оценила его вид Ксения.
Первым не выдержал Илья.
В совершенно не характерной для себя манере, богатырь, сморщив лоб, и, разместив, как школьник, свои лопатообразные ладони на коленях, тихо и жалобно спросил:
– Ян Геннадьевич, мне хотелось бы попросить вас об одной услуге.
Начальник, удивлённый таким фразеологическим оборотом, в устах своего, отнюдь не красноречивого подчинённого, сделал брови домиком. Все напряглись.
– Вы не могли бы пояснить, кто конкретно влез ко мне в голову, и сколько можно нам здесь жить, – Илья смог закончить фразу, понизив звук до шёпота. Лицо его покраснело, и, если бы не Танюша, положившая руки ему на плечи, он бы сдался и промолчал…
Чертята в глазах начальства выросли в полноценных чертей.
– О-о-о-о, конечно-конечно, – услышали ошарашенные присутствующие. – Для начала, позвольте представиться и представить здесь сидящих. Перед вами – Ян Артур Джон граф Арундел герцог Норфолк (младший).
– Это, – новоиспеченный граф ткнул пальцем в сидящую семью. – Татьяна Вальдек-Пьермонт, дочь и признанная наследница герцога Николая Ольденбургского, она же Татьяна Андреевна Петракова, (по матери и деду), и Пескова, (по мужу). С мужем всё ясно. Он муж, богатырь и русский… эт я ни изменить, ни подделать не смогу, Илюх, эт в крови… – Следующий муж, вот этой возмущённой особы, – улыбка стала сардонической, и он смерил Ксению с головы до ног оценивающим взглядом, причём, черти там уже пустились в полноценный пляс. – Бернагард
