своим удобством она слегка злорадно гордилась.
— Нда… общее дело сближает, и очень сильно, — сказал Раяр, стараясь слегка подвинуть ноги Веры так, чтобы её ботинки не слишком грязнили его брюки.
Так и поехали. Пришлось даже окна приоткрыть — и это в холодную погоду! Какое простудимся? Семерым в салоне даже жарковато. Хороший способ экономить на обогревании, кстати… Только удобства это не добавляло. Такое впечатление, что мы утрамбовались в ровные кубики, было страшно предполагать, как мы будем вылезать из машины — не станет ли это заметнее и шумнее, чем просто подлететь? Эх, лишь бы Нармэла в багажнике не задохнулась…
Кстати… какое-то странное имя. Думаешь даже, прозвище, а не имя. Хотелось бы потом уточнить настоящее. Пока что расспросишь остальных, чтобы отвлечься.
— Ну вот зачем тебе такие нюансы? — удивилась художница. — Ты ведь не имеешь дела с нашими паспортами, а так лучше называй нас так, как нам нравится. Марта, — протянула тебе через плечо руку. Пожал ты её как-то криво из-за своей позы:
— Да, твоё я помню. А ты? — Чтобы поглядеть на Лину, пришлось наклонить голову и чуть вытянуть вперёд шею.
— Акулина. Руки не предлагаю, — водитель сменила передачу перед светофором.
— Вера, — Арвера пошевелила кроссовкой.
— Раэ… — рыкнула задавленная между троих Эса.
— Павел, загадывай желание! — Лина улыбнулась мне в стекло заднего вида. — Сидишь между двумя Раями!
У меня опять возникло желание прижать уши к голове, но я лишь смущённо нахмурился, отвернувшись к окну. Но от навязанной «близости» девушек деваться всё равно было некуда. Особенно настораживала голова Арверы на моих коленях.
— В следующий раз лучше возьмём десантный вертолёт вместо легковушки… — Вера была примерно такого же мнения о прелестях путешествия. — Я чувствую себя шпротой в консерве.
— Где собралась брать вертолёт? — приглушённо крикнули из багажника.
— Да хоть сама соберу, это проще, чем потом осанку выправлять…
Даже не хочется вспоминать, как мы вылезали… Лине с Мартой пришлось нас буквально выковыривать. Хотя Нарик сама выскочила из багажника, как только его раскрыли.
Солнце садится рано поздней осенью, поэтому на тот момент, как мы доехали до пункта назначения, на окраину города опустилась ночная темнота. Да, вы выехали за пределы самой Москвы, остановившись в каком-то коттеджном посёлке для «сливок общества». Больше нигде нет таких трёхметровых заборов и безвкусных домов. Единственная странность — ты так и не обратил внимания, как именно вы пробрались на охраняемую территорию. Ну неужели сюда пускают без пропусков?
— Формально — не пускают, — Марта захлопнула крышку багажника, — но ты же знаешь, какие у нас в стране охранники…
Как только ты вылез и распрямился, можно было, наконец, осмотреться внимательнее. В «эпицентре», в глубине заросшего участка за совсем мелким (особенно в сравнении с остальными неподалёку) забором, действительно находился замок — не древний, конечно, это было сразу понятно по его планировке и стилю (не строили таких на территории нашей Родины до девяностых годов). Настоящему укреплённому сооружению ни к чему эти мостки между башенками и большие балконы. Но, с другой стороны, странно делать в жилом доме внутренний двор, а вместо широких окон, предоставляющих хорошее освещение, прорезать узкие, гарантирующие безопасность бойницы. Да… ещё одно творение безумного архитектора, выполнявшего заказ такого же безумного сноба.
Проникли на территорию участка с замком мы даже не возясь с калиткой — просто перелезли через ограду. Наверное, бывший владелец был настолько уверен в неприступности твердыни, что не стал заморачиваться с забором. А на небольшой парк под каменными стенами ему было наплевать.
Убедившись, что за нами никто не наблюдает, девушки решили скинуть маскировку… в зверином состоянии (на заметку тем, кто не знал!) проще перелезать или даже перепрыгивать через преграды. Да уж… целое нашествие инопланетян, «война миров». Мохнатые и чешуйчатые существа самой разнообразной раскраски (хотя в палитре преобладали белый, рыжий и чёрный) подпрыгивали в воздух, резко взмахивая крыльями, чтобы ловко и бесшумно приземлиться по ту сторону ограды. Тебя жутко раздражали две вещи: то, что драконы разговаривали практически теми же голосами, что и находясь в бескрылом состоянии… и что тебе самому перелезать через забор было не столь просто, по сравнению с их спорым перепархиванием. Да эти товарищи запросто могут войти в дом через балкон! Согласись, ты в компании с нами смотрелся как минимум выделяющимся.
Кстати, насчёт балкона… вернее, «крепостной стены», на которой сейчас находилась ещё одна массивная тень. Тебе кажется, или это ещё один «демон», который сейчас за нами наблюдает? На фоне тёмного неба его почти не рассмотреть, хотя не было впечатления, что существо намеренно прячется — в таком случае, возможно, ты бы и вовсе его не различил.
Для меня, напротив, Тёмный на стене замка был отчётливо виден благодаря багровому силуэту вокруг его фигуры. При этом различались не только очертания, но и основные черты характера, которые мне не понравились ещё давно. Пускай этот крылатый был из Тёмных, но насколько же он искажал всю их мораль… Не понимая, что такое миропонимание ведёт к саморазрушению.
Да, это и был Бафомет. Убийца и маньяк, которого теперь узнали все, высунулся за зубчатый парапет, чтобы обратиться к незваным гостям:
— Ради чего вы пожаловали, решили принять моё начальство? Почему среди вас человек? Это же… — прищурившись, рогатый всмотрелся в твоё лицо… и, кажется, понял, что встречал тебя раньше. Только вот где, и при каких обстоятельствах… Зато ты сам слишком хорошо помнил все подробности.
Как только Акулина увидела Бафомета, то начала необратимо меняться: сначала похолодел взгляд, обычно задорный и жизнелюбивый, а потом сверкнула обычная для превращения вспышка. Только Акулина не поменяла «расу», оставшись драконом, однако выглядела уже совершенно по-другому. Коричневые грива и перепонки сменили цвет на блекло-жёлтый, рыжая шерсть побледнела. Я отметил, что даже аура сменилась на более соответствующую Тёмной, чем аура Акулины.
— Они по твою душу, Бафомет! — Крикнула ему «Лина». — Нанятые Мандилионом убийцы!
— Эй, ТЫ КТО? — Заорала Нармэла, поразившись превращению или же снятием иллюзии. — Верни Лину, СРРОЧНО! — Нарик, забыв
