неё и дома их куча, мама задаривает. Сплетни? Да про кого, тут все зануды неинтересные. Издевательства и подколки? Да все либо сразу реветь, либо им плевать! Она даже над Максимом пыталась издеваться, но тому всё равно, что по камню долбить! Толку нет. А Теодор ей надоел в тот момент, когда начал навязываться.
Как бы Катя ни хотела признавать, но признать надо. В конце концов она уже взрослая, ей почти шесть!
Без Михаэля… всё не то. У него была лучшая реакция на всё, что любила Катя. Он не вёл себя как ребёнок, но и стоической взрослой реакции от него тоже можно не ждать. Вот прям… идеально! Идеально приставать, идеально задирать!
А сейчас, когда его нет… в садике тоскливо.
— Эх… — вздохнула девица, сидя на подоконнике и смотря в окно.
Она глянула на открытую дверь в третью игровую комнатку. Вот уж кто, а они духа не теряли.
Максим стоял в центре детского сборища и тихо шептал.
— Моя мама… позвонила его маме! — махал руками Смоленцев.
— О-о-о-о! — дети впечатлились.
— Мама сказала, что Михаэль жив и скоро вернётся! Так что… да, пусть его сейчас и нет, но слово его живёт! — он сжал кулаки вместе, будто что-то ломает, — Давайте! Дети…
— Вместе…
— Сила!
Катя вздохнула и покачала головой. Ну что за дураки… что за дети. И им почти шесть? Эх. Вот Катя уже взрослая… а они так… мелочь пузатая. Вот Катя уже взрослая…
Михаэль тоже вот взрослый был. А сейчас его нет…
Эх…
Да уж…
Но тут! Бах! Дверь в коридор резко открывается, и Катя, сидевшая в первой комнатке, резко поворачивается вместе с остальными детьми!
В дверях стоял… незнакомец.
Мальчик. Черноволосый, в круглых очках. На его губе была заживающая рана, на брови шрам, а костяшки кулаков содраны.
Он встал и внимательно оглядел садик, в котором не был вот уже почти год.
Леонид Морозов, пробуждённый в четыре года сирота, вернулся.
* * *
Примерно в то же время. Бездна.
Люксурия медленно ступила на каменную кладку Алушаниры.
Высокая беловолосая девушка с вишнёвыми, почти розовыми глазами огляделась. Её призвали. Суккубы, её дочери, её подчинённые. Она способна к ним перемещаться, а потому сейчас стояла на пороге того самого борделя.
Она знала, что здесь происходит в последнее время, и что затевает Пурсон. Поэтому она удивилась, когда не почуяла и не услышала музыки. Магия, которой Пурсон вводил всех в гипноз, пропала.
Наоборот — слышалась суета. Все кричали, бегали. Была суета! И Асмодее это не нравилось.
Она протяжно выдохнула. Невидимый розовый туман начал заполнять улицы, и отряд воинов с арбалетами, бежавший по улице… замер. Медленно, будто со скрипом, они повернули свои головы на источник дурмана, и, встретившись взглядом с женщиной…
Попадали на колени. Их ноги отказывали, а разум выворачивался… приказывал! Он шептал, он требовал!
Смотри.
На.
Похоть.
Только вот саму Госпожу не интересовали скучные, страшные и убогие демоны! Она их просто остановила из личного каприза, ей не нравится шум.
Нет, Люксурия искала ту скотину, которая отобрала у неё единственный шанс на Герцога! Единственный шанс на гордость! На агента в мире людей! Эту наглую, мелкую личинку Греха!
Ба-бах! Взрыв и грохот!
Женщина медленно поворачивается в сторону шума и видит, как разрываются ворота.
Её глаз дёргается. Ох… снова шум. Какая-то война. Да что за чёрт! Почему стены Алушаниры взрывают в её присутствии⁈
— Окружать, — щёлкает она пальцами.
Все, кто стоял перед ней на коленях, резко подскочили и побежали выстраивать круг вокруг своей госпожи!
Облако пыли начало рассеиваться, и за взорванными воротами медленно появлялся силуэт. Большой, огромный мужчина, явно гуманоидной формы. Выше Похоти, а она высока даже по меркам демонов. А это удивительно.
— Ну а ты ещё кто? — спросила она голосом, который невозможно не услышать.
— Похоть… — оскалился демон, — Ну что за чудесный день, ха-ха!
Облако осело. Незнакомцем оказался… незнакомец. Люксурия его действительно не знает. Но это действительно гуманоидный мужчина с огромными мышцами, хищной полуубыкой и увесистыми, но спиленными рогами.
Он с грохотом опустил секиру на землю, с интересом рассматривая Асмодею, повелительницу суккуб. Только вот была проблема…
Во взгляде был ЛИШЬ интерес. Без обожания и похоти.
— Двух зайцев разом убью, — улыбнулся он.
— Милый мой… — вздохнула Похоть, явно ощущая неприязнь этого демона, — Оно того не стоит. Поверь. Ты, конечно, большой и рогатый, выглядишь грозно, но дорогой, тебе сейчас бы с Пурсоном разобраться, — хмыкнула она, — А то ему не нравится когда его город…
— О, не переживай. Уже поговорили! Пурсон ОЧЕНЬ ждал и готовился к нашей встрече.
И хмыкнув, он снимает что-то со спины и швыряет к Похоти. Круглый объект летит сквозь пыль, падает и подкатывается прямо к ногам окруживших Люксурию демонов.
Отрубленная Голова Пурсона. Короля Гоэтии.
А вот сейчас уже дело приняло серьёзный оборот.
Похоть быстро поднимает голову и смотрит прямо в глаза незнакомцу! Её магия активируется, берёт под контроль тело мужчины и…
Он резко пробивает себе пальцами в глазницы и вырывает собственные глаза!
— Х-ха?.., — даже Похоть вскинула брови, — Ты ваще поехавший⁈
— Жалкий трюк, проститутка, — прорычал незнакомец, — Думаешь мне нужны глаза, чтобы справиться с королевой всех борделей?
— Ты типичный тупой идиот! Думаешь раз Похоть — то обязательно проститутка и неверность? Жалкий мужлан! — а вот это её задело, — Похоть — про сексуальность, раскрепощённость и удовольствие! Это не обязано быть…
— Бла-бла-бла, да хватит п*здеть!
«Женщина» оскорбилась ещё сильнее, что отразилось на её распахнутых больших глазках.
— Тупой мужлан! — заорала она, — Что тебе здесь вообще надо⁈ Ты вообще кто⁈ Как ты убил Пурсона⁈
— Я тот, кто ГОДАМИ ждал Его пришествия! Ждал, когда появится Тот, Кто Убивает! И я пришёл за ним! Но
