как по истечении контракта они станут свободными, в личное дело каждого из них внесётся информация, что они работали на меня, и это в их сфере добавит им веса. После этого, я уверен, их дела пойдут в гору, и, возможно, другие аристократы ещё присмотрятся к ним.
Особенно если учесть моё положение дел — это им вдвойне добавит чести. Могут потом хвастать, что были на службе у смертника, который всё же вырулил и выжил.
— Приветствую, Геннадий Дмитриевич, — мы пожали руки. — Что нового удалось узнать? Может, были какие-то изменения за текущую ночь? — Я уселся на стул и отпил кофе из термоса.
— Да, узнать кое-что удалось, — он был предельно серьёзен и уселся напротив. — Освежители воздуха, оказывается, нельзя бросать в огонь или держать близко к огню: только что прочитал.
Он точно опасный тип: только такой человек может говорить о подобном с таким хмурым выражением лица. И что-то мне подсказывает, что он не просто так упомянул об этом, а желает показать, каков его характер в полной мере.
— Вот ведь нелепость пишут, — продолжил он. — Я как-то кинул один такой баллончик с освежителем в камин, и одному очень нехорошему человеку оторвало пол-лица. Поэтому я считаю, что всё можно, если только правильно применить.
— Любопытная информация, — кивнул я. — Но, может быть, есть ещё что-нибудь?
— Да, определённо, — его тон перешёл на будничный: он был профессионалом своего дела. — В одном доме, рядом с вами, поселилась группа под прикрытием — и они следят за вами.
— Это тот сосед, который кур пинал и которого я в больницу отправил? Он имеет к этому отношение? — уточнил я.
— Нет, граф, через дом с другой стороны, — пояснил начальник наёмников. — А так, в целом, больше ничего криминального.
Звучит обидно… Я бы сказал, унизительно… Я собираюсь навесить на них горы проблем и вполне могу это сделать, а мои враги как-то раскачиваются слишком медленно, словно находятся в анабиозе.
В самом начале, зато, как кусались и кидались, словно бешеные псы. Теперь же, похоже, решили провернуть всё поступательно, с холодным расчётом. Но ведь время не на их стороне, так что всё это странно.
Но в наёмниках своих я не сомневался: если больше никаких новостей нет, значит, действительно нет. Всё-таки это профи, и действуют они скрытно, под полным прикрытием: их враги сами вряд ли могли их раскусить.
Наёмники превосходно изображают местных жителей: у них даже есть собаки, с которыми они без проблем патрулируют территорию, будто просто выгуливают своих четвероногих. Один раз я даже не смог отличить их человека от обычного жителя. Стою я, значит, на аллее у дома и поливаю из шланга пару клумб, как ни в чем не бывало, и сам при этом смотрю по сторонам.
Да, для графа и аристократа вообще странно заниматься обычными бытовыми делами, но мне не зазорно: корона не упадет, это во-первых, а во-вторых, я не просто граф, а граф, чей Род свинтил подальше из этих мест. В моем положении делать некоторые дела самому вовсе не должно вызывать вопросов.
Так вот, стою я, поливаю цветы и заодно обстановку оцениваю. И тут подходит ко мне милая бабушка в желтом сарафане с подсолнухами и с тарелкой домашнего кекса.
Мало того, что кекс тот был с изюмом, а я его не очень люблю как и сестра, так еще и из чужих рук пробовать что-то не хотелось в тот момент.
А бабуля мне и говорит:
— Попробуй, милок, сама пекла!
— Нет, спасибо, — один раз вежливо ответил я.
— Я каждый четверг пеку кексы и угощаю соседей. Так я поминаю моего покойного муженька, — не унималась старушка.
— Мне очень жаль вашего мужа. Я вам соболезную, но, правда, я не хочу есть, извините, и я занят, — второй раз вежливо сказал я.
— Но он очень вкусный, — она этой тарелкой уже начала чуть ли не тыкать меня.
И тут я не выдержал:
— Бабка, ты что творишь? Обезумела, что ли? Отстань от меня, — покрутил я пальцем у виска.
— Но ты должен его попробовать. Он с начинкой, как ты бы хотел, — у нее нервно задрожало веко, и она схватила меня за шею.
Не думал я, что буду бить бабку, но я и не бил, хотя волосы ей чуть не выдрал… А это оказался парик. И не бабка вовсе, а Арбуз — наемник с таким позывным.
Он хотел через кекс передать мне новые данные. В кексе была записка. Я знал, что они должны были передать информацию, но забыл. Но уж точно не ожидал, что передача будет в таком стиле. Короче, отыграл он на славу…
— Раз больше новостей нет, Геннадий Дмитриевич, то вот вам приказ: устраните ту слежку с моего дома любыми возможными методами, которые вам по душе, — я закрыл термос и поставил его на стол.
— Провести зачистку без огласки мы сможем, — он утвердительно кивнул. — Но все тела скрытно вывезти будет, мягко говоря, проблематично.
— Тела убитых оставьте на месте: это уже будет полностью моя забота, — облегчил я ему задание. Он, в свою очередь, поглядел на меня как на отъявленного потрошителя.
Только вот начальник наемников ошибается, если думает, что трупы можно только потрошить. Все-таки Даром и магией можно пользоваться ох как по-разному…
И я рад лично приложить руку к устранению тех, кто меня «ведёт». Они далеко не ангелы и представляют собой непростую слежку. Это вооружённые люди, которые по любому приказу своего командования применят оружие против меня и моей сестры.
В жизни, если так подумать, всё довольно просто: если берёшь оружие в руки, то будь готов к тому, что тебя будут убивать.
Только вот не всё пока так просто с домами в этом районе. Не все из них продавались, когда я покупал те три. И это надо будет как-то исправить… Стоит выкупить ещё больше, чтобы разместить в них своих людей для охраны.
И, в принципе, деньги у меня на это есть: я неплохо раскрутился в подпольных боях, и бои приносят мне достаточно денег.
Увы, печально и даже дико говорить такое, но наш семейный бизнес по прибыли даже рядом не стоял с моим заработком на арене.
«Хлеба и зрелищ!» — об этом же в Древнем Риме
