у расставленных палаток наемники бросились к оставленным машинам, но два похожих на дыхание дракона языка пламени обрушились им на головы.
Пылали палатки, метались охваченные огнем люди и лошади. Горела земля.
Не самое приятное, напоминающее о прошлом-будущем и вместе с тем странно завораживающее зрелище. Опять все легко и просто — людей нет, есть цели. Цели нужно уничтожить, иначе они уничтожат тебя.
Без злости, ярости и ненависти. И без сострадания.
— Рыцари, вперед! Героев слава ждет! — пробормотал я строчки знакомой песни.
Огнеметатель выплеснул последнюю струю огнесмеси и раздраженно зашипел пустым баком. Под ногами пылала земля. Дело сделано — лагерь превращен в филиал огненной преисподней. Ни один из наемников не сумел добраться до своих машин. Да и как до них доберешься? Вон они стоят, пылают?
— Огнем все залив, готовьте прорыв… — В бок впился луч светового копья, чтобы бессильно потонуть в полыхнувшем бледно-синем отблеске щита. — Дэя, Амита, почему второй оруженосец еще цел?
Первый вон валяется, успокоенный. Я и заметить не успел, когда это произошло.
— Ловкий, гад. Опытный, — просипела Амита.
— Скачет, словно блоха, — подтвердила Дэя.
— Бахал, помоги им, — приказал я, продолжая громить охваченный огнем лагерь. Баки огнеметателя пусты? А сам «Протектор» на что?
С вступлением в игру рыцаря, удача оруженосца наемников резко закончилась. Ему бы сразу в бега, тогда был бы шанс уйти. Гоняться за ним мы бы не стали. Но он решил поиграть в героя. Решение смелое, но глупое. Один оруженосец против семи машин, включая двух рыцарей, да еще и на малой дистанции — результат предсказуем.
Лишившаяся левой ноги машина врезалась в склон, пропахала на нем глубокую борозду и взорвалась синим пламенем, разбрасывая куски корпуса и детали.
— Все, уходим, — приказал я, мазнув задумчивым взглядом по все еще горящим, но целым мехам уничтоженного отряда наемников.
Не знаю, на что я надеюсь. Но почему бы не оставить их тут? Когда выберемся из этой переделки можно попытаться их затрофеить. Не получится, местные любители обнаружат раньше нас — да и демоны с ним. В любом случае, опасности со стороны «Северного ветра» можно больше не ждать.
— Веселей! У нас впереди целая ночь марша!
Оставив за собой хаос, разрушение, огонь и смерть, копье уходило в наступающую ночь.
Остановились мы еще до рассвета, отыскав неплохое укрытие в ложбине между двумя холмами. Этот марш был самым долгим из всех, да и про бой забывать не стоит. Но остановка не стала отдыхом. Сперва требовалось вновь замаскировать все мехи. А процедура это не то чтобы быстрая. К ее концу все валились с ног. И тут же привычно завалились спать в кабинах машин.
За этим действом я с Бахалом наблюдал с замаскированного «Протектора» наемника, поставленного в качестве наблюдательного пункта чуть в стороне от основных сил.
— Ты сделал это специально? — констатировал Бахал, заметив с каким трудом все заползают, по другому не скажешь, в свои машины. Единственная мысль — спать, так и написана на лицах.
— Что именно? — уточнил я, борясь с сонливостью.
— Загонял их до невменяемого состояния. Первая кровь… такое не забываешь.
Вот что значит опытный, много всего повидавший человек — сразу догадался.
Да, вчера мы убили не меньше двух дюжин человек. Многих убили страшно — сожгли заживо. Пусть большая часть трупов на нас с Бахалом, остальные тоже убивали. Мехи прошли через пылающий лагерь, втаптывая в землю живых и мертвых, калеча лошадей.
Это тебе не турнир, где после боя победитель и проигравший салютуют друг другу и расходятся. Тут все по настоящему — ты или тебя.
Во время боя Дэя и остальные сами не до конца понимали, что происходит. Действовали, как учили. Действовали хорошо. Но бой заканчивается, адреналиновый раж проходит… А трупы, вот только что бывшие живыми людьми, остаются. И Бахал прав, первое убийство не забывается.
К счастью, по прошлой жизни мне известен отличный способ, избавляющий от возможных душевных терзаний. Не факт, что они будут, но страховка не помешает.
Ночной марш не оставил Дэе и остальным времени на ненужные размышления о произошедшем. Вести мех ночью по пересеченной местности довольно сложно. Мы рано выступили и я безжалостно гнал машины вперед, заставляя сосредоточиться только на пути. Теперь, когда мы встали на долгожданный отдых, если кого-то и накроет, то эффект будет уже не тот. Усталость сожрет остатки переживаний. Были они или нет — это уже другой вопрос. К вечеру от них не останется и следа.
— Трупы они видели и раньше. Во время того же захвата долины, — напомнил я, не желая признавать правоту опытного наемника.
— Но убивать им не приходилось. Не так ли? — отметил Бахал. Про меня он все понял каким-то шестым чутьем, а потому и не спрашивал.
— Большинству не приходилось, — согласился я. Все же ликаны не в счет. Они настолько от нас отличаются, что довольно трудно воспринимать их иначе, чем животных. — Но они сильные. Справятся.
Я подарил наемнику кривую усмешку. Его-то кошмары терзать точно не станут. Думаю, Бахал видел всякое. В том числе и похуже картинки.
Ну а я тоже всякого повидал, да и сжигать людей заживо привычен. Зачистка зараженных поселений только первые два раза сложная. На третий пулю в лоб себе уже пускать не хочется, только напиться. И от жареного мяса воротит. А к пятой ты и живых людей не видишь — просто зараженные тела, которые следует сжечь. Они могут кричать, плакать, проклинать, молить о пощаде, бросаться на стальные машины с вилами, но тебе уже все равно.
А может и не все равно, ведь порой и меня терзают кошмары…
— Знаешь, если бы не наша ситуация, то я бы посчитал, что ты их специально притащил в Вольную марку, чтобы волчата попробовали крови, — сказал Бахал, равнодушно наблюдая с высоты «Протектора» за окрестностями.
— Мне столько же лет, сколько и им, — напомнил я.
— Но ты другой. Старше, чем выглядишь, опытнее. Словно рыцарь времен регенства первого Железного маркграфа переродился в молодом теле.
А в проницательности ему не откажешь. Многие замечали, что со мной что-то не так. Но из всех озвученных версий, эта наиболее близка к реальности. Только не из прошлого я пришел, а из до омерзения отвратительного будущего.
— Просто рыцарь? Может быть я
