Народ повыбросит за свой порог.
Сергей Есенин, октябрь 1990.
27
С ПУШКИНЫМ
Я с Пушкиным хотел когда-то *сняться,
Чтоб рядом с ним себя запечатлеть.
Просил фотографов: «Спешите, братцы,
Пока не вздумал умереть!»
Но я пришёл к нему и не во сне, а в яви,
Как к Блоку в Петербурге в первый раз.
И он сказал мне: «Вы, Серёжа, вправе
Быть наравне иль первым среди нас.
Мы пьедесталы все уступим Вам, Серёжа.
Они нам в этом Мире не нужны,
Поскольку в жизни нам всего дороже
Израненная молодость страны!»
Мой Пушкин, за такое откровенье
Готов не только с пьедестала слезть,
Но я почту за чудное мгновенье
Отдать за Вас и молодость и честь!
С.ЕСЕНИН, октябрь 1990.
С ПУШКИНЫМ ВМЕСТЕ
Я не в последний раз бывал над ним,
Над этим памятником вседержавной славы.
Затем встречался с ним, живым,
Мы вместе облетали главы
Знакомых храмов над Москвой-рекой, –
Прекрасное должно быть величавым**. –
И, осеняя их своей рукой,
Мой Пушкин единил простор Державы!
С. ЕСЕНИН, октябрь 1995.
Примечание: С *Пушкиным сняться, – имеется в виду памятник Пушкина в Москве.
**Прекрасное должно быть величавым – известное поэтическое выражение Пушкина.
ДЕКАБРЬСКАЯ МЕССА
Диалог
РОССИЯ-СВИРЕЛЬ:
Ты где, мой друг, и где твоя улыбка,
Походка, жест, лукавое перо,
Берущее строку легко и зыбко
И новым делавшее, что давно старо?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Я здесь давно, молчу, и жду, и верю,
Что ты стихом тетрадку обновишь.
Я не стучу в окно и не скребусь за дверью,
Я слушаю, как ты молчишь.
РОССИЯ-СВИРЕЛЬ:
Скажи, мой друг, кто в сердце звёзды мечет,
Когда молчит звезда и полночь на дворе?
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Конечно же, любовь. Она нас лечит
И зажигает звёзды в декабре.
28
Зажжём свечу. Она – опора в жизни.
С ней легче и терять и находить
Порог и дом покинутой Отчизны
И по Вселенной иногда ходить.
Свеча сгорает. Воск избыл всю силу,
Последней каплей греет старый дом.
Свечой сгоревшей время загасило
Вчерашних дел остывший окаём.
Печаль владеет. Сон берёт за плечи.
Молчаньем дышит полночь на окном.
А стих сквозит и Душу светом лечит
И говорит о милом заодно,
О том, что нежность в сердце не иссякла,
И ждёт, и верит, и летит к тебе.
И новый век – подобие Геракла
Встаёт вдали. Что он в твоей судьбе?
Спасибо, Родина, что в этот тихий час,
Родная, вспомнила об изгнанных, о нас,
Её сынах, чей жребий не угас.
О нас, отшельниках, поёт иконостас
Святым лучом и хором в поднебесье.
И эта тихая и жалобная песня
Стихом твоим восходит на Парнас.
Сергей Есенин, декабрь 1990 года.
ПРИЗНАНИЕ
В Мире я был бесприютен.
Я не любил приручаться.
Звон колоколен и лютен
Мне не помог обвенчаться.
В Мире я был безотказен:
Другу – Душа нараспашку
От луговин до Шираза
И до последней рубашки.
В Мире я был обездолен.
В Мире я был всех богаче.
Венчик Есенинской доли
Краткостью жизни оплачен.
Сергей Есенин, 15 сентября 1995.
ЖИВ СЫН ЕСЕНИНА ГЕОРГИЙ
СВИРЕЛЬ-ТАТЬЯНА: 6 апреля 1990-го года из телевизионной программы я узнала о
судьбе сына Сергея Александровича Есенина Георгия, рождённого в Москве в 1914 году (мать –
Анна Изряднова, корректор типографии Сытина, куда устроился Сергей Есенин, приехав в
Москву).
Георгий Есенин в 1937 году был арестован ОГПУ по ложному доносу в измене стране
Советов и расстрелян. Огепеушники продолжали и довершали своё гнусное дело по уничтожению
самого имени Есенина.
Не в состоянии молчать, я стала разговаривать с Георгием Есениным и выражать ему
сочувствие. Разговор этот состоялся 7 апреля 1990-го года.
29
Татьяна-Свирель: Юрочка, дорогой наш сыночек и братик! – (Нужно сказать, что Мама
звала его Юрой, ведь Георгий и Юрий – это одно имя) – Я так хочу тебя назвать! Я только вчера
узнала о твоей жизни и гибели. Слышишь ли ты меня, Свирель-Татьяну, мой ангел небесный! (я
объяснила Георгию, что принимаю стихи от его отца Сергея Александровича Есенина).
И Георгий мне ответил:
Дорогая Татьяна, я здесь, на планете Душ, как раз в эти дни и узнал, что Свирель-Татьяна
является поэтическим связистом с миром наших поэтов.
Но с отцом своим я встретился уже в 1939 году тоже на планете Душ. Он сокрушался, что
не сможет долго видеться со своими детьми, рождёнными от Зинаиды Райх и от Надежды
Вольпин. Он знал, что в наказанье за его легкомыслие в отношении к оставляемым с такой
лёгкостью детям, он будет от них отторгнут на долгие годы. Несмотря ни на что, я очень люблю
своего отца. Он как был безусым юношей Поэтом, так и останется им навсегда. Мне он кажется
моим сыном, и я ему посвятил свой стих:
Серёженька, ну, как тебя назвать
Могу я через все десятилетья?
Не упрекать, а вместе помолчать,
Поплакать и Творцу хвалу воздать
За то, что скоро вместе мы столетье
Твоё с Рязанью будем отмечать!
Ты сердцем чист, и я тебя прощаю,
Как сына, как ребёнка своего!
Не надо слёз, тебе я обещаю –
Упрёка не услышишь моего.
Встань, распрямись!
Тебе не быть согбенным
Под грузом тягот, и ошибок, и обид.
Мне сердце Родины сегодня говорит,
Что ты летишь, Творцом благословленный,
Над плёсом радости и юностью ракит
И мечешь стих в окно твоей Рязани,
И молвишь слово, как бывало, в синеву:
«Любимая, моё ты наказанье!
Приди ко мне во сне иль наяву!»
Свирель-Татьяна: Дорогой наш Юрочка! Как прекрасны твои стихи! Они говорят о твоей
добрейшей Душе!
Твой Отец Сергей Александрович Есенин для России действительно навсегда останется
любимым юным золотокудрым Поэтом-ребёнком.
Недаром поэт Николай Клюев звал Серёженьку ДИТЯТЕЙ.
Спасибо тебе за всё! Расскажи, пожалуйста, о своей жизни.
Георгий Есенин:
Я посвятил свою жизнь изучению русской истории и литературы. Пишу стихи, участвую в
издании литературных журналов, организую школу обучения молодых поэтов. Уделяю внимание
медитативной практике.
У меня много друзей. Среди них Осип Мандельштам, Мариночка Цветаева. Благоволит ко
мне и Анна Андреевна Ахматова. Скажу стихом:
Щедрее жить, щедрее, шире,
Не отнимать у жизни вздох,
Другим дарующий о Мире
Известий полный чудный рог,
Всеведающий постоянство
Любви всевышней и земной,
Незатемнённое пространство
Между звездами и Луной.
30
Свирель-Татьяна: Вы для меня – един поток огня Российский радости и боли. И стих твой –
вестник для меня, который вечно Русью болен.
ГЕОРГИЙ ЕСЕНИН:
Давно я стал считать годов подлунных поступь.
С тех пор не расставался с дневником,
Своей судьбы отсчитывая вёсны
И меря зимы цокотом подков.
Я на коне, прозвавшемся Пегасом.
Лечу в водовороте звёздных дней,
Шепчу стихи соратникам Парнаса,
Ловлю фонтаны ласковых огней,
Несущих вести из моей России.
О, ты, Есенинская вечная печать!
Тобой печатает свою любовь Мессия
Наш Пушкин ласковый.
С него нам стих начать
И продолжать, и падать в Поднебесье
Всей силой чувства, веры и Ума!
Грядёт над Миром праздничная песня –
Да это же Рассеюшка сама!
Свирель-Татьяна: Юрочка, спаси тебя Христос от бед, отчаянья и гроз, какие на Земле
гремели! Да будет свет над вашей головой!
Размещено на страницах книги о Сергее Есенине в День Покрова, октябрь, 2015.
ЭНЕРГИЯ СТИХА
поэма
август 1989.
СВИРЕЛЬ:
Есенин, ты разлив полей, ты – золото дубрав.
Налей скорее мне, налей вина твоих забав.
В ладонь протянутой руки роняй свою слезу.
Свети, забвенью вопреки, и в вёдро и в грозу!
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
Как светел он – твой стих, как ручеёк в лесу.
Кто вечное постиг, того я пронесу
Сквозь время, сквозь грозу, сквозь ворох неудач.
Утри свою слезу, ну, милая, не плачь!
Я в этом зеркале Души тебя узнал.
Ты так же золотисто-беззащитна.
И где начало жизни, где финал? –
Он на ковре судьбы нелёгкой выткан.
Рисует естество рисунок тот.
Он лёгок, и воздушен и послушен,
Сквознее ветра, легче слов и нот
И к зависти бездонно равнодушен.
Взять в руки свиток этот не дано.
Он вьётся ручейком и гасит речи
Судьбы, стучащей в каждое окно.
И мне легко дышать, когда дышать уж нечем!
СВИРЕЛЬ:
Загадочно, Серёжа, говоришь.
Мне разгадать твои слова непросто.
СЕРЁЖА ЕСЕНИН:
31
Я – о стихе, который ты творишь.
В нём эликсир любви и пашни остынь.
Тоска и нега, и судьба и воля,
