незнакомым мужиком. — Это как понимать?
На моих простынях! На моих подушках какой-то потный волосатый мужик с грязными ногами трется своими муденями об мой любимый плед.
— Эй, — взревела эта накачанная детина, сползшая с моей сестры. — Это ты кто? Что ты делаешь в квартире моей Уляшечки. Пошла отсюда, пока мы заняты, вобла плоская...
И вот на этом месте запас моей стойкости дал течь.
Во-первых, я не плоская — у меня второй!
Во-вторых, я себе не позволяю с грязными ногами лезть на расправленную постель.
А в-третьих, не нужно бесить расстроенную увольнением женщину.
И абсолютно все равно, что в доме благодаря мне у местных кумушек родилось новое сказание о том, как из окна квартиры номер шестьдесят шесть при свете дня вылетели сначала мужские вещи, затем женские. После по лестничным пролетам, тряся бубенцами, летел мужик с воплем: «Там мой телефон, коза бешенная». В следующем акте представления во дворе появилась и вторая участница скандала, стыдливо прикрываясь простыней. Петляя, она босиком неслась к ближайшим девятиэтажкам. Ну я же не зверь сестру гнать, в чем мать родила. Уж не стала отбирать тряпицу-то. Тем более что жила она с маман рядом.
Добежит, поганка!
И пусть спасибо скажет, что я ее жениху Артурчику ничего не скажу.
***
Вечерело... Или более поэтично... Смеркалось.
Немного остыв, я собрала постельное белье с кровати и закинула его в мусорное ведро. Меня буквально мелкой дрожью било от брезгливости. Нет, ну, хватило же ума притащить мужика, пока я на работе! Ключи раздобыла где-то.
Поганка избалованная!
Пройдя на кухню, открыла шкаф и достала от туда заначку «красного» и бокал. Мне нужно было исключительно с лечебными целями, чтобы восстановить покосившееся душевное равновесие.
Скорее бы закончился этот день.
В животе заурчало. Распахнув холодильник, тяжело вздохнула и пальцами щёлкнула повесившуюся на собственном хвосте серую мышь. Она раскачалась, как маячок, но удержалась на полочке. Хороший все-таки сувенир.
Отлично отражает все внутреннее содержание моего холодильника. Хотя наверху сиротливо стояли рыбные консервы, а в специальном отделе покоились завернутые в пакет два ломтика хлеба.
— Ладно, — обреченно пожала плечами, — с голода на хвосте не повисну. Уже неплохо.
По-хорошему, я должна была закупиться еще на выходных, но не успела, потому что позвонила мама и, не слушая меня, скомандовала явиться с личным автомобилем к подъезду. Им срочно приспичило перевести старые вещи с балкона на дачу.
А то, что у меня пустой холодильник, никого не волновало. Явись, все вытащи на улицу, загрузи и вперед. Ульяна решила установить на балконе велотренажер, так что дело срочное.
Вернулась я с дачи затемно. Пока машину загнала на мойку... В общем, какие продукты? Себя бы до постели донести.
А с утра новая рабочая неделя. И не до магазинов. В итоге передо мной на столе стояла открытая баночка с сардинеллой и два ломаных кусочка черного хлеба. Самое то к бокалу с «красненьким»...
... Прицеливаясь вилкой в кусочек рыбки, вздрогнула. В коридоре ожил мой телефон, огласив пространство стандартной мелодией. Первое желание — оглохнуть, пока он не умолкнет — подавила. Вдруг что-то важное. Убрав вилку в сторону, поднялась и поплелась выяснять, кому и что опять от меня нужно.
— Арина, как ты посмела так поступить с Ульяночкой! Девочка час рыдала, рассказывая, как ты ее гнала в одной простыне на улицу, — из моего телефона вырвался громогласный ор.
— Мама, а ничего, что она с мужиком кувыркалась на моей кровати? — попыталась я вставить несколько слов в поток брани.
— А тебе какое дело? Арина, если завидно, что младшая сестра у мужчин популярна, так держи это в себе. Как у тебя духу хватило так ее опозорить?! Пришла домой, услышала сестру, так и выйди погулять. Что ты вылезла в комнату? Как ты посмела вмешаться?!
— Мам, — я оказалась в некотором шоке. — Это моя квартира! Моя постель! Откуда у нее вообще ключи?
— Как откуда? — голос мамы превратился в визг. — Я, конечно, дала. А что, простаивает квартира, пока ты в своем офисе юбки протираешь. А Рустам Сулейманович — владелец фитнес-центра, куда ходит Ульяночка. И он давно в ней заинтересован. А ты! Слов у меня на тебя нет. Жизнь сестре травишь своей завистью к ее успехам. Я еле ее успокоила. Такой позор!
У меня странно забарабанило сердце, сильно, отдаваясь в ушах. Как-то все, что я услышала сейчас, никак не могло улечься в голове.
— То есть ты дала ключи от моей квартиры, чтобы Уля там с каким-то мужиком изменяла жениху? Мам, ты в своем уме?
— Ой, что тот жених, ни кола, ни двора! — фыркнула она. — А здесь уважаемый человек...
— ... которому больше завалить доступную девку негде, кроме как в квартире ее сестры. И часто ты вот так ключи давала?
— Не ори на меня, Арина. Тебе что жалко для счастья сестры хоть немного напрячься? Она из кожи вон лезет, чтобы пробиться наверх. Выйти удачно замуж. Стать кем-то, а не...
— А не секретаршей, да? — договорила за нее.
— Да хоть бы и так! Тоже мне специальность! И ключи верни, Ульяночка их забыла там у тебя. И еще тут коллекторы письмо прислали... Не пойму, откуда просрочка. Мы все вовремя платили за машину...
У меня резко потемнело перед глазами. Нет, и раньше я выслушивала нечто подобное, но не в таком тоне. Надо же покувыркаться с мужиком помешали диточки. Наверх она лезет... На моем горбе и в сладкую, безбедную жизнь.
— Значит так, мама, — мой голос стал ледяным, хотя в душе все горело от такой несправедливости, — с этого дня моя квартира — не ваша забота. Это не бордель для одной шалавы. Ключи останутся на моей тумбочке. В гости не зову и не жду. Кредиты платите сами! Пусть Ульяна поработает немного, может, поймет, как оно дается. Хочет и дальше под мужиков заползать — пусть снимает себе квартиру. Со своими дачами и прочим ко мне не лезть. Я вам не частный извоз и не бесплатная рабочая сила. Фразу «Ты есть это будешь зимой» — оставьте при себе, потому что все это уходит на местный рынок, где бабушкой и продается. Все! Лавочка закрыта! Крутитесь, как хотите.
Наверное, остынь сейчас мама и попроси прощения, признай она, что перегнула палку, может, я
