демона, его немаленьким таким, доменом, и его гнусными потрохами в качестве алхимических ингредиентов. Как тебе такая перспектива?
— Темный маг мне этого не простит.
— Так убей его! С тобой ведь даже высший маг пупок надорвет. А, я-то, не высший маг, я пострашней буду, церемониться точно не стану. Прям вот сейчас выверну твой портал в обратную сторону и пойду к вам. Вот уж где повеселюсь. Я за последнюю тысячу лет на такой скудной диете сидел, не позавидуешь, так что аппетит у меня зверский. Я ведь из вашей преисподней поле для гольфа сделаю с лужайками и вашими черепами вместо мячиков. Так что не зли меня болезный.
— Да уж. Если выбирать между тобой и темным магом, уж лучше последнему башку открутить чем тебя прогневать.
— Мы договорились?
— Договорились. Данное тебе слово нарушать не буду. Отпусти душу.
Дав мысленный приказ аркану, я отпустил демона, который, как только почуял что его не держат мгновенно скрылся за мутной пеленой портала.
Запомнив, на всякий случай, узор последних рун этого перехода, я обернулся к Аруху.
Ангел явно пребывал в недоумении и задумался о чем-то своем. Почувствовав на себе мой пристальный взор, он только пожал плечами и сказал:
— А что я? Я не вмешивался.
Пока мы тут с ангелами и демонами разгребали весь этот балаган, я успел неплохо обжиться в теле старика, и теперь чувствуя каждой косточкой его дряхлую плоть, опираясь на тяжелый посох, стал продвигаться ближе к обрыву, откуда было прекрасно видно стоящие друг против друга армии.
— То-то светлым паладинам крышу скособочит, когда мерзкие демоны будут биться на их стороне.
— Да, — согласился Уруртак. — И самого темного мага ждет неприятный сюрприз. А ты коварен, Темиркан.
— Преданные боги, самые жестокие из богов.
— Почему пали боги вашего мира? — поинтересовался Арух приближаясь вплотную к обрыву.
— Технологии. Смертные позабыли о пути духа, занимая свой опухший разум бездушными машинами. Их сердцу стал ближе технический прогресс, сила разума, а не сила духа. Те боги, что еще не растворились в эфире, не сошли с ума от голода, и не впали в сон, пребывают в истощении, и даже очередной потоп устроить и то уже сил нет.
— Печально это слышать. Даже не могу представить твою скорбь и гнев, когда смотришь как смертные продают души данные им, в обмен на пустые игрушки, руководствуясь лишь голым разумом и собственной похотью.
— Печально, — согласился я. — Я был покровителем кузнецов, но со временем они превратились в ремесленников. Их души скукожились настолько, что редкий мастер может выделить хоть искорку на свое творение. Я покровительствовал целителям, что сжигали сердца во благо немощных и нуждающихся, а сейчас очерствели настолько, что используют знания лишь в обмен за звонкую монету. Видя все это станешь не только мстительным и коварным. Станешь воплощенным возмездием за гнусное предательство.
— Что ж, моя миссия закончена…
— Не хочешь остаться и посмотреть на битву?
— Хочу. И посмотрю. Но скрытно. Я и так тут сияю как второе солнце, еще решат, что участвую в битве и совсем с головой рассорятся либо надумают чего лишнего.
— Да, по части фейерверков вы еще те мастера. Рад был знакомству светлый Арух Уруртак.
— И я рад знакомству, Темиркан сын Эрлика. Если что, зови.
Сказав это, ангел исчез в такой же ослепительной вспышке в которой появился прежде.
Архимаг Фаир Дунас еще раз стремительно пронесся верхом на лошади вдоль всего строя по тылам, осматривая отряды магов. Всего сто двенадцать боевиков, от ученика до магистра, ничтожно мало для такой битвы. Но выбирать не приходилось, призвать больше боевых магов было просто неоткуда. Ни одно княжество, ни одно королевство не прислало подмогу. Неслыханное оскорбление для империи и владыки. Сам император отдал свою личную охрану, своих магов-телохранителей бросив их на битву, в которой, если быть честным, очень мало шансов на победу. Битва за южный перевал — решающее сражение, и в случае проигрыша в империи произойдет раскол. Армия темного мага рассечет государство на две части и восточные земли будут потеряны.
Да, один благословленный паладин стоит пяти темных рыцарей, но паладинов чуть больше трех тысяч. Плохо, очень плохо. Фаир никогда в жизни не испытывал такого напряжения. Это будет самая кровавая битва в истории мира. Уже сейчас, Архимаг чувствовал, как дрогнула окружающая поле битвы энергия, как завибрировали тонкие нити силовых линий. Словно солью по свежей ране, проскользнули эманации демонических сущностей. Это наверняка проклятый старик Дидар. Мерзкая тварь! Как он еще не издох! Прислужник темного мага взялся призвать демонов. Эх, знать бы еще где прячется этот предатель. Океан энергий стало штормить. Полярность сил качалась из стороны в сторону, обычные солдаты и те чувствовали нестерпимое напряжение, а маги так и вовсе еле держались на ногах, от такого шторма. Складывалось впечатление, что где-то над полем битвы, сцепились в смертельной схватке все боги и демоны.
— Держать строй! — кричал Архимаг! — Мы последняя надежда империи! За нашими спинами жены и дети. Наши земли и города! Не опозоримся перед ликом богов!
Командующий паладинами в окружении жрецов истинного света возвышался в самом центре войска. Верховный жрец с пылающим, яростным взором глядел на Архимага, пытаясь прислушаться к собственным ощущениям. Да, он тоже почувствовал прорыв. Напряжение пространства росло набегающей штормовой волной. Еще секунда и чуть в стороне от поля битвы распахнулся портал в Инферно. Это был не простой портал, из которого демонолог вытаскивал низкую сущность ограждая всех окружающих защитным барьером, на этом портале защиты не было и сиял знак легиона. А это значило что в мир смертных идет высший демон. Битва будет проиграна, даже не успев начаться.
— За веру и за империю, — прошептал верховный жрец поднимая посох чтобы отдать команду к атаке.
Полчища визжащих, орущих, клацающих зубами, скребущих когтями демонов повалили из портала стремительной лавиной. Тысячи и тысячи тварей рвались в мир готовые вырывать души из слабых человеческих тел. Высший демон в пылающих всепоглощающим огнем доспехах вышел на битву полный безумия, пребывая в состоянии боевого экстаза.
Армия темного мага взметнула флаги и возликовала, надрывая поле битвы пронзительным боевым кличем.
Ни один солдат империи не дрогнул, ни один паладин не ступил хоть пол шага назад. Все прекрасно понимали, что после этого сражения они не вернутся домой. В живых не оставят никого. Это их последняя битва,
