взглядом.
— Благодарю. Обязательно учту, — не сдержавшись, бросил я, отлично понимая, что война была начата намного раньше, чем эта фурия вообще вошла в кабинет.
Ни за что не поверю, что Черкасова была назначена на это место каким-то случайным образом.
Обменявшись с Лизой взглядами из-под бровей, каждый из нас вернулся к своему занятию: она — вести вводную лекцию, а я — трясти бесов, чтобы они нашли мой учебный план и проверили его на наличие ещё каких-нибудь сюрпризов.
Настя же в это время, едва услышав адресованное нам замечание, молча уставилась на доску и больше со мной ни в какие дискуссии не вступала. Такая реакция благородной девушки из древнего рода, наверное, была единственно возможной в данной ситуации — всё же получать публичные замечания от преподавателя было однозначно не лучшим вариантом, чтобы выделиться.
Занятия в университете в первый день учёбы закончились, толком не успев начаться. Под конец вводной лекции Черкасова включила проектор и продемонстрировала небольшой видеоролик. На записи были наглядно показаны планы двух основных корпусов, где у нас и будет проходить учебный процесс, а также оптимальные схемы передвижения внутри них с отображением ключевых мест, таких как библиотека, наша кафедра, непосредственно сам учебный блок и, например, спортивный зал.
Одновременно с тем, о чём вещала мой новый куратор, я на экране смартфона изучал файл с фотографиями и короткой биографией всех своих одногруппниц. Служба безопасности добыла мне эту информацию ещё неделю назад, но проанализировать документ и, что немаловажно, при этом понаблюдать за девушками воочию, возможность представилась только сейчас.
Как оказалось, из двадцати девяти прекрасных барышень, присутствующих в этом кабинете, только двадцать четыре были благородных кровей. По правилам министерства образования, как минимум пять простолюдинов должно было быть в абсолютно каждой группе по специальной квоте. Соблюдалось оно и у нас.
Скосив взгляд в сторону, я отметил, что эти девушки даже сидели своей компанией все вместе, заняв отдельный ряд. Впрочем, не думаю, что это какой-то негатив или вызов обществу с их стороны, просто девчонкам в своём кругу сейчас на первых порах однозначно комфортнее. Да и не факт, что находящиеся здесь в большинстве светские львицы вообще захотят пускать в свой круг простолюдинок. По крайней мере, в Потенциале такое было сплошь и рядом.
Закончив с изучением своего ближайшего на следующие четыре года окружения, я среди всех одногруппниц заметно выделил ещё одну барышню. Среднего роста шатенка с длинными волосами и неизменно серьёзным выражением лица, она была одета в строгий брючный костюм, и среди всех прочих, на первый взгляд, ничем особо не выделялась. Но это только если смотреть поверхностно. А вот если обращать внимание на детали, то например, те же простолюдинки, хоть и поглядывали периодически в мою сторону, но делали это больше с некоторой настороженностью и, возможно, с совсем лёгким любопытством, нежели чем с интересом во взгляде.
Благородные, к примеру, в большинстве своём этот самый интерес скрывать особо не старались, но я уже привык этого не замечать. А вот что касалось запримеченной мной шатенки, то тут всё складывалось очень интересно: эта девушка, казалось, всем своим видом излучала неприязнь по отношению ко мне. Возможно, ощущение этого усиливалось из-за легкой чёрной дымки, которая исходила от её тела, что, кстати, и привлекло моё внимание. Но, справедливости ради, и на убийцу она тоже не тянула — судя по небольшому количеству и плотности этого самого дыма, это была именно что неприязнь, и уж точно не желание отправить меня на тот свет.
Быстро открыв файл с её личным делом, я едва не присвистнул. Виктория Светлицкая — младшая дочь патриарха Московского и всея Руси, была одной из представительниц древней династии адептов «сил света и добра», сумевших занять невероятно высокое место в нашей империи. К слову, географии их интересов и сфере возможностей мог позавидовать любой князь в нашей империи, и это не преувеличение.
Если, вспоминая фанатиков, поднимать разговор о религии внутри нашего огромного государства, то стоит добавить, что при углубленном изучении этого вопроса выяснился один очень неприятный для меня момент. Как оказалось, не так уж и давно, всего лишь пару столетий назад, произошло так называемое «Великое объединение церкви». До этого события род Светлицких был просто богатым, сильным и крепким кланом, который на территории своего княжества, несмотря на подданство Российской Империи, исповедовал свою особенную религию. Последняя являлась неким суррогатом традиционного христианства с поправкой на стихию, адептами которой и являлись Светлицкие.
И вот те самые пару столетий назад в нашей империи настали трудные времена. Известная всем кровопролитная война с французами и тяжелейшее положение армии и нашего императора оказались серьёзным испытанием для всей страны. Именно тот момент истории позже и ознаменуется «Великим объединением церкви», последствия которого не только, как говорится в учебниках, «мобилизовали всю страну, подняли боевой дух и объединили нацию», но и изменили облик распространённой на территории империи религии.
Тогда ход войны под мощным влиянием ранее едва заметной на фронте стихии, был резко изменён. Получив передышку и новую кровь, наша армия наглухо разбила французов в генеральном сражении и гнала «лягушатников» до самого Парижа, где их посрамлённым военачальникам пришлось принимать своё поражение и подписывать капитуляцию.
Как уже было сказано выше, в учебниках по истории эта победа, к слову, местами небезосновательно, стала тесно связываться со святошами и их видоизменённой религией.
Но вот какой ценой для страны произошло это Объединение — вопрос на века. Опуская моральные нюансы произошедшей аферы, когда простым людям неожиданно подменили, можно сказать, основу их идентичности, фанатики, с молчаливого согласия императора, оказавшегося в слабой позиции и вынужденного принять их предложение, быстро окутали своей сетью буквально всю центральную часть империи. Цена за помощь Светлицких оказалась одновременно ничтожна и очень велика — всего лишь дать обещание не мешать распространению их веры.
Громкая победа на войне и вернувшаяся на подъёме армия делали своё дело, фанатики получили невероятное распространение, власть и возможности. К слову, есть основания считать, что именно то время и стало точкой отсчёта начала уничтожения их главных, можно сказать, экзистенциальных врагов — моего рода.
Одновременно с этим можно было констатировать, что, несмотря на все свои успехи, светлым всё же не удалось достигнуть каких-либо значимых успехов за Уралом. Да, присутствие их агентов и проповедников было практически по всей стране, но у тех же Белорецких, к примеру, ни одна церковь им так и не подчинилась.
Это объяснялось тем, что быстро взявшиеся за головы князья на уровне своих
