Завтра всё будет готово к ней. Вам время на подготовку надо?
— Издеваетесь?
— Понял.
Акция прошла скучно, хотя мы были рады наконец-то покинуть наше убежище и немного размяться. Хотя что там бункер, что тут — никакой разницы. У нас даже уютнее, так как трупы на полу не валяются. Устроили маленькую войнушку, изрешетив все стены и лабораторную технику. Потом прошлись огнемётами, оставив лишь парочку ничего не значащих комнат, в одной из которых Бельмондо смачно плюнул по моему указу, а в другой остался нечёткий след Такса. Ну и надпись, конечно, не забыл нанести. Тихо слиняли домой, оставив подоспевшую группу быстрого реагирования разбираться с нашим творчеством.
Два дня сидим, пялясь в телевизор и мониторя интернет. Никаких новостей о нашей прогулке. Полная глухота и немота, как и должно было быть. Значит, никаких утечек не произошло, и наши подвиги якобы сильно скрывают от общественности.
Хреново другое: император опять приказал сидеть и ждать. Мне это совсем не нравится. Слишком осторожно играет там, где можно просто пройтись танками по окопам неприятеля. Понимаю, что политика и всё такое, только она сейчас на хрен не нужна. Вирус — вот что должно волновать в первую очередь.
Посовещался с Таксом, и мы с ним пришли к единогласному мнению, что пора открывать собственную охоту. Связываться с Годуновым не стал — бесполезно. Опять начнёт канючить про отношения между государствами и о прочей лабуде, что занимает львиную долю всего времени любого правителя.
Дождавшись ночи, переместился домой к следователю Иванову.
— Твою мать, Макс! — выругался он, когда я по старой привычке возник за спиной в его кабинете и тихо поздоровался. — Как же я НЕрад тебя видеть! Решил не заикой сделать, а сразу разрыв сердца подарить⁈
— Чтобы не расслаблялись, Михаил Сергеевич.
— С вами тут расслабишься… Как понимаю, не чаи гонять пришёл?
— Подбери себе «левый» телефон, из тех, номера которых я знаю. Завтра позвоню на него и потребую какую-нибудь квартиру в столице, из незасвеченных.
— Зачем старый? Могу новый номер дать.
— Не надо. Я его как бы не должен знать. Ты, естественно, начнёшь меня посылать и отбрыкиваться. Я стану шантажировать прошлыми делишками. Потом сломаешься и предоставишь хатку. Нужно, чтобы это хотя бы мельком слышал кто-то из выявленных в твоём отделе «крыс»…
— Предлагаю другой вариант. Есть шикарный аппарат с поставленным «жучком». Кому он информацию сливает, не знаю, но явно не в СБ. Единственное, не уверен, что наш разговор попадёт в нужные уши.
— Попадёт, — успокоил я следователя. — Сейчас вся столичная преступность меня ищет. Тебе ли не знать!
— Согласен. С дворцом всё согласованно?
— А как же! — легко соврал за меня Такс. — С самим императором. СБ, правда, пока не подключаем. Там у них новая утечка информации образовалась, и даже майор Филонов пока не в курсе. Временно действуем в автономном режиме.
— Как скажете… Чайку?
— В другой раз. Всего хорошего, Михаил Сергеевич, — попрощался я, и мы переместились в родной бункер.
Новость о том, что я завтра в одну харю отправляюсь в столицу, вызвала в группе возмущение. Пришлось долго утихомиривать народ и объяснять свои новые задумки.
— Император за такое не только разжалует повторно, но и башки поотрывает, — недовольно произнёс Глыба. — Это же прямое неподчинение получается.
— Хочешь выйти из игры? — уничижительно посмотрела на него Мышка.
— Нет. Просто расставляю точки с запятыми в своём смертном приговоре. Макса мы всё равно не отговорим, так что всю ответственность делим с ним по-любому. Да и тут торчать, когда командир рискует, не очень приятное занятие.
— Не торчать, а находиться в полной боевой готовности, — пояснил я. — Если будет туго, то Такс моментально переместит вас ко мне на подмогу.
— Может, сразу? — предложил Жан.
— Нет. Не стоит сильно настораживать опытных разведчиков.
Рано утром перенёсся в Петербург. Как и договаривались, позвонил Иванову, и тот, после долгих разборок на повышенных тонах, дал мне адрес одной «берлоги» на окраине столицы. Во время движения по городу не заметил никакой слежки. В принципе и не ожидал её, так как на наш разговор со следователем ещё нужно среагировать. Но если люди опытные мне хотят сесть на хвост, то даже рыпаться не будут в этом направлении, а сразу же явятся по назначенному адресу.
Убогая однокомнатная квартирка на последнем этаже не вызвала никаких положительных эмоций. Зато у неё был большой плюс: за обшарпанной входной дверью пряталась ещё одна, явно бронированная и с массивным внутренним запором. Случись чего, никто не вломится, так как снаружи нет никаких отверстий для ключа.
Почти три часа томительного ожидания закончились тем, что послышался шорох на лестнице. Чуть уловимый, но не для меня, почувствовавшего гостей ещё на первом этаже.
— Сильно расстраиваются бедолаги? — поинтересовался я у Такса.
— Да стоят и тупят двое, не понимая, что делать дальше. Если не совсем умишком убогие, то с крыши в окно залезть попытаются.
— Дом хоть окружили?
— Пять человек всего прибыло.
— Отлично. Значит, не бандиты. Те любят толпой штурмовать.
В окно никто не полез, но неожиданно ожил старый пыльный стационарный телефон с перемотанной изолентой трубкой. Молча снял её.
— Здравствуйте, — не представившись, вежливо поприветствовал меня собеседник на том конце провода.
— Это ваши парни вокруг дома цирк устраивают? — спросил я, не выказывая никаких эмоций.
— Да. И они в недоумении, как доставить вас ко мне.
— Я упрощу им задачу. Приезжайте сами.
— Но…
— Не спорьте, — перебиваю собеседника. — Даю сорок минут или больше вы меня никогда не увидите. Я и так рискую, идя на поводу у вашей нерасторопности.
— Неожиданно. Значит, вы понимаете, с кем имеете дело, раз инсценировали встречу сами. Буду через двадцать… извините, двадцать три минуты. И постарайтесь без сюрпризов обойтись.
— Жду. Ломиться не надо, дверь будет не заперта.
Ровно в назначенное время в прихожей послышался скрип половиц. Гость прибыл.
— Добрый день, господин Достоевский, — вежливо поздоровавшись,
