разозлилась Сирин и, вырвавшись, отвернулась. — Ах ты кобель! Ну и иди к ним! Давай, давай!
— Глупышка, — я обнял девушку, уткнувшись ей в макушку. — Я просто тебя дразню. Не хочу уходить. Но и остаться не могу.
— Я знаю, — всхлипнула та, — я… я буду ждать. А теперь иди! Уходи! Времени у тебя уже почти не осталось. Даже мы, боги, имеем свои пределы.
— Конечно, — я отпустил Сирин и уже сделал шаг в сторону клубящейся пелены тумана, но вдруг остановился. — Да, кстати…
— Что… — повернулась девушка, и я тут же сгрёб её в охапку, крепко поцеловав. Та затрепыхалась, но быстро обмякла в моих объятиях и принялась отвечать. Оторвались друг от друга мы только минут через пять. — Давно мечтал это сделать. Не надо было ждать так долго.
— Дурак, — Сирин спрятала лицо у меня на груди. — Я тебя…
— Тс… — я прижал ей палец ко рту. — Ничего не говори. И я не скажу. Вот когда снова встретимся, тогда всё и будет ясно. Хорошо?
— Да, — кивнула та, глядя на меня огромными глазами. — А теперь иди. Пора.
— Я не прощаюсь! — чмокнув её в лоб, я ухватил пускающего пузыри Митьку за шиворот и, не оглядываясь, направился прямо в туман. — И не надейся, что от меня отвяжешься!
— Я буду ждать, — словно сквозь вату донеслись до меня последние слова. — Лю…
Да, сходил что называется за хлебушком. Закрутил роман с богиней. И главное, ни капли об этом не жалел. Понравилась мне Сирин, просто мочи нет. Ни с одной девчонкой такого не было. Да, мои тоже красавицы и не уступят ей в прелести, но что-то вот зацепило меня в волшебной птице, что-то родное, близкое, словно я её уже сто лет знаю.
Как отнесутся к этому мои девушки, я не знал, но, по счастью, вопрос пока стоял не так остро. Будет время провентилировать ситуацию, да и в целом провести исследования на тему отношения к потусторонним… личностям. Назвать сущностью Сирин я не хотел. Перуна — пожалуйста. Сколько угодно. А вот моя птичка всё же не какая-то там неопределённая сущность, а в какой-то мере даже человек. Пусть не очень обычный. Хотя не мне это говорить, я действительно в какой-то мере уже не был человеком, тут я Сирин не обманывал. Наследие зверобога меня сильно изменило. Не то чтобы я людей стал презирать или ненавидеть, нет, с этим ничего не поменялось, но внутренне я ощущал, что другой.
Понятное дело, мне на это было плевать, и любому, кто назвал бы меня нечеловеком, я морду вскрыл бы как здрасьте, но против фактов не попрёшь. Кстати, может, в этом была причина того радушия, с которым меня встретил Перун, и того факта, что еда и питьё не оказали никакого воздействия. Но, опять же, пока не изменилось моё отношение к родным и близким, да и к человечеству в целом, я не считал это проблемой. Хотя, однозначно, следовало поговорить с Юлией на эту тему. Ну и про Сирин рассказать. Обрескова, хоть и могла взорваться от таких новостей, всё же была самой опытной из нас и наверняка даст пару дельных советов. Ну, или прибьёт меня, чтобы не мучился. Это тоже вариант.
Под ногами зачавкала вода, и я выбросил лишние мысли из головы. Буду решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главное нормально вернуться, поймать хулигана и закрыть проход. Ну и разобраться с бандой Арнольда, если те сунутся. В то, что они останутся в стороне, я не верил. И правильно делал, потому что издалека до меня донёсся звук выстрела. Кто-то палил из ружья, и я даже догадывался, кто именно. Так что, дав ускоряющего пенделя Митьке, кинулся вперёд, готовясь к драке.
Из тумана мы вылетели неожиданно, и я тут же шлёпнулся в болотную грязь, а над головой просвистела картечь. Несмотря на лето и бронекомбинезон с терморегуляцией, было не слишком приятно валяться в гнилой жиже. Но с шашкой на пулемёт переть ещё глупей, так что я ухватил Митку за шкирку и пополз, волоча его за собой. Уже немного рассвело, и я хорошо видел Буцефала, за которым укрылись Матвей с Белкой, отстреливаясь от нападавших.
— Тор!!! — неподдельная радость ребят бальзамом пролилась на душу. — Живой!!!
— А вы сомневались?! — короткий рывок, и я тоже скрылся за колёсами машины, и швырнул потеряшку рядом. — Конечно, живой! И с подарками. Это Арнольд?
— Он самый, — скрипнул зубами кузнец. — Ублюдок припёрся пару часов назад, едва Белочку не застрелил. Вон на шлеме след, пуля соскользнула. Ну и печать помогла.
— Ты как? — я всерьёз забеспокоился о здоровье девушки. — Тошнит, голова кружится?
— Я в порядке! — отрезала Бенедетти. — Печать помогла. Поставлю Мико бутылку сакэ. Или ящик. И, может, мы сосредоточимся на проблеме, а не будем меня обсуждать?!
— Ты наш друг, нормально, что мы беспокоимся. — Я пожал плечами. — Но раз всё в порядке, давайте завалим этих уродов.
— Я в деле! — зло оскалилась Белка. — Один вон в тех кустах сидит. Другой пытался обойти нас, но там болото, и ночью он не рискнул лезть. Пострелял по машине и ушёл обратно. Третий вон там, в камышах, возле тумана. Это он по тебе стрелял.
— Твари, за Буцефала они мне ответят, — я скрипнул зубами прикидывая план действий. — Где мой телефон?
— Хочешь подмогу вызвать? — удивился Матвей. — Да кто сейчас сюда сунется? А СОБР ждать — это когда ж они прибудут.
— У нас свой спецназ есть, — я слушал гудки вызова. — Ну, давай, бери трубку, танкист. О! Пулей дуй сюда! К прорыву, куда ещё! Мне плевать, минута у тебя, или не видать тебе скоростного интернета как своих ушей. И я знаю, что у тебя их нет! Давай в темпе!
— Это ты кого так? — улыбнулась Белка, но я не стал объяснять.
— Значит так, слушай мою команду, — я обвёл взглядом своё воинство. — Сейчас мы с Матвеем этих уродов шуганём, придавим огнём. Патроны, я надеюсь, ещё есть? Ну и отлично. А ты, красавица, запускаешь свои руки, которым медведя тогда держала, хватаешь этих уродов и катапультируешь в болото.
— А нам по шапке за это не прилетит? — засомневался Кузнецов. — Всё-таки нападение одарённого на обычного человека.
— Не ссы, боец, всё учтено могучим ураганом.
