Лицо женщины исказилось, она отчаянно напряглась, обрушивая свою
побуждающую к смерти волю на Шики. Беззвучный крик заставил все вокруг на
мгновение выйти из фокуса и расплыться:
– Падай!!!
Проклятие не подействовало. Шики грозно парировала:
– Падай сама.
Лезвие пронзило грудь схваченной женщины. Легко, словно яблоко. И так точно, что даже жертва не могла не оценить безупречности удара.
Крови не было.
Сокрушенная разящим ударом клинка белая женщина только вздрогнула. Шики
без усилия швырнула ее тело через перила, в зияющую над безмолвным городом темную
пустоту.
Миновав эту грань, тело женщины беззвучно и медленно ушло вниз. Ее волосы не
трепетали на ветру, словно во сне, и силуэт в белых одеждах канул и растворился в
океане темноты.
Подобно тонущему в чернильном океане цветку.
Развернувшись, Шики направилась к выходу с крыши.
Оставив за спиной призрачные силуэты парящих девушек.
Грани пустоты: Часть 01 05
Чудовищный удар.
Я вскинулась и очнулась, все еще чувствуя пронзающую мою грудь холодную
сталь.
Насколько сильным нужно быть, чтобы так легко проткнуть насквозь человека.
Или... дело было не в этом? Это не была жестокая, тупая и грубая сила. Нет, в ударе не
было ничего лишнего, острие прошло гладко, чисто и изящно, не задев костей, скользя
среди мускулов, словно обтекая их. Концентрация энергии и чувство меры, вложенное в
удар, поражали.
Я отчетливо ощутила смерть, сокрушившую мое тело. Я слышала хруст своего
распоротого и вскрытого сердца. Этот звук оказался гораздо страшнее, чем сама боль.
Меня охватил страх и одновременно – странное наслаждение. Необычайной, невозможной остроты.
Ледяной холод и дрожь, промчавшиеся по позвоночнику, заставили помутиться
рассудок, а тело – выгнуться в конвульсиях. Невероятное одиночество и скорбь, отчаянная жажда уходящей жизни заставили меня беззвучно зарыдать.
Нет от страха или боли.
Потому, что это чувство подступившей смерти оказалось таким пронизывающе-
острым… даже для меня. Хотя я каждую ночь засыпала не зная, смогу ли встретить утро
живой.
Спастись, избавиться от этого чувства было невозможно.
Я влюбилась в него, совершенно потеряв голову…
Раздался звук открывающейся двери. Часы недавно пробили два, и солнце
ощутимо пекло сквозь закрытое окно. Время обхода еще не пришло, скорее всего, это был
посетитель.
В моей одноместной больничной палате не было больше никого. Только яркие
солнечные лучи, занавески, которые никогда не трепетали на ветру, и эта кровать.
– Простите, вы – Фудзё Кирие?
19
Посетитель оказался женщиной. Заговорив хрипловатым голосом, она подошла и
остановилась над кроватью, не пытаясь присесть. Ее взгляд был отчетливо холодным.
Она была пугающей. В голосе и шагах отчетливо звучала угроза.
Но внутри, в глубине души, я была счастлива. Ведь прошло уже несколько лет с
тех пор, как ко мне кто-то приходил. Я приняла бы любого, пусть даже саму смерть, пришедшую поговорить, прежде чем забрать меня с собой.
– Вы – мой враг, не правда ли?
Посетительница кивнула.
Я напряглась, пытаясь рассмотреть нежданную гостью.
…Из-за резкого солнечного света я видела только ее силуэт. На ней не было
жакета, и отглаженная блузка делала ее немного похожей на учительницу. Я слегка
успокоилась, хотя ярко-оранжевый галстук, слишком яркий для белой блузки, заставил
меня поморщиться.
– Это… вы? Или вы… его знаете?
– Нет. Но я знакома с ними обоими: с тем, кого вы забрали, и с той, которая вас
атаковала. У нас подобралась компания довольно странных людей, вы не находите?
Должно быть, не повезло.
Говоря это, женщина потянулась и вытащила что-то из кармана. Потом, спохватившись, сунула обратно.
– Простите, забыла, что здесь не курят. Кроме того, у вас, как я погляжу, слабые
легкие. Дым повредит вам.
В ее голосе прозвучало огорчение, и я поняла, что это была пачка сигарет. Мне ни
разу в жизни не довелось прикоснуться к ним. Неожиданно захотелось посмотреть, какой
станет гостья с сигаретой. Наверное, сигарета будет смотреться в ее руке так же
естественно, как естественно брюки змеиной кожи обтягивают манекен в витрине.
– У вас плохо не только с легкими? По всему вашему телу – опухоли, а внутри
саркома, еще хуже. Кажется, волосы – единственное, что еще здорово. Удивительно, все
же, сколько в вас еще осталось сил. Ведь обычный человек умер бы уже давно, не
перенеся этих тягот. Сколько же лет вы провели здесь, Фудзё Кирие?
Ответить я не смогла.
– Не знаю. Я давно потеряла счет.
Потому, что это было бессмысленно. Я не выйду отсюда до самой смерти.
Женщина кивнула:
– Понимаю.
В ее голосе не было ни сочувствия, ни вражды – мне это не понравилось. Ведь
единственное, чего люди не жалели для меня – это сострадание. Она же не расщедрилась
даже на это.
– Ваша грудь, которую проткнула Шики, не болит? Она сказала, что ударила точно
в сердце, рядом с аортой. Предположу, что это был легочный клапан.
Сказав это совершенно нормальным тоном, она вопросительно посмотрела на
меня. Удивительная женщина. Я не смогла сдержать улыбки.
– Вы странная. Разве я бы смогла говорить с вами, будь это так? С рассеченным
сердцем?
– Безусловно. Я спросила только уверенности ради.
Конечно. Она просто убедилась в том, что я была именно той, кого ударила
странная девушка, одетая в причудливую смесь японской и европейской одежды.
– Эффект не замедлит сказаться. Глаза Шики могущественны. Даже если то
существо было вашей второй ипостасью, удар настигнет и вас через некоторое время.
Перед этим мне хотелось бы спросить вас кое о чем. Поэтому я и пришла.
Вторая ипостась? Должно быть, она имела в виду вторую «меня».
Она продолжала:
20
– Не могу представить себе, что это вы парили там в реальности. Можете
объяснить, что же это было?
– Я не знаю, также как и вы. Много лет не видела уже ничего, кроме этого окна. И
это было ужасно. Я смотрела на мир из него сверху вниз. Деревья меняли цвет с
круговоротом сезонов, люди приходили и уходили из госпиталя. А я оставалась здесь.
Они не услышали бы меня, даже если бы я кричала, и мои руки не могли дотронуться до
живых листьев, как бы я ни тянула их. Эта комната пропитана моим страданием. Страдая, я ненавидела тот мир. Разве не это называют проклятием?
– Вот как. Надо полагать – это кровь Фудзё. Древняя чистокровная линия. Клан
жрецов и служителей. Вероятно, их настоящей силой были проклятия. Сама фамилия
Фудзё происходит от знака «фудзё», что значит – «нечистый».
Линия крови.
Моя семья. Она исчезла несколько лет назад. Вскоре после того, как я была
госпитализирована, мои родители и брат погибли в автокатастрофе. С того времени мое
пребывание здесь оплачивал друг отца.
– Проклятие не бывает бессознательным. Чего вы хотели добиться?
Я не знала сама. Даже ей не разобраться.
Но я ответила:
– Вам ведь не приходилось тянуться к внешнему миру? Отчаянно, безнадежно?
Бесконечно? Столько лет, что вы утратили связь с реальностью? Я ненавидела, презирала
и страшилась его. Я пожирала его глазами отсюда, не зная ни минуты покоя. И мои глаза
стали странными. Чувствуя себя так, словно парю в небе, над этим садом, я взирала на
мир с высоты. Это было чувство, словно мои глаза отделились от тела и сознания, бросив
их здесь. Но сама я так и не смогла тронуться с места, и осталась тут, безнадежно глядя
вниз через окно.
– Вероятно, вы запечатлели этот вид в сознании так плотно, что смогли видеть его
сразу со всех сторон… Тогда вы и начали терять зрение?
Удивительно. Она заметила, что я практически ослепла?
Мне осталось только кивнуть.
– Верно. Мир выцвел, и под конец вокруг не осталось ничего. Сначала я думала, что все исчезнет и растворится. Но ошиблась. Действительно исчезло все. По крайней
мере, все, что можно было увидеть. Но это ничего не значило – мои глаза к тому времени
уже парили отдельно от меня. И хотя все, что мне осталось видеть – пейзаж вокруг
больницы, этого было достаточно. Я ведь все равно не могла выйти из нее. Ничего не
изменилось. Ничего…
Кашель прервал меня. Мне так давно не приходилось столько разговаривать, что
горло горело огнем.
– Понимаю. Ваше сознание ушло в небо. Но как получилось, что вы еще живы?
Если бы призрак на крыше здания Фудзё нес его в себе, вы бы уже были мертвы от руки
