- Я стараюсь понять новости, - жалуется она и указывает на экран. Мы смотрим вверх.
Снова сообщение о террористах. Пойман кто-то, кто хотел саботировать воздушно-
циклическую систему. Худшее, что можно себе представить. Купол без кислорода. Мы были
бы пойманы внутри и постепенно бы задыхались. По телу бегут мурашки.
" Предполагаемый террорист Абель Бун, - говорит ведущий новостей, - член
террористической группировки "Армия повстанцев", был найден сегодня мертвым.
Предположительно Бун погиб при попытке повредить восточную соединительную трубу
сооружения воздушно-замкнутого цикла и купол. В ближайшие дни будет принято решение о
задержании остальных членов группировки. Президент призывает население сохранять
спокойствие."
Теперь засветился президент, рядом с ним журналист. - К счастью, нам удалось
предотвратить трагедию. Мы благодарим наших смотрителей за бдительность и
решительность. Мы беспрерывно работаем над тем, чтобы и дальше гарантировать
безопасность купола и не допустим того, чтобы яростные действия террористов против
десяти тысяч ни в чем не повинных людей остались безнаказанными. Я продолжаю
призывать всех сограждан к спокойствию.
- А что Вы скажете террористам, господин президент?
- Террористам я скажу: Убирайтесь. Убирайтесь, и поскорее.- Он посмотрел в камеру и
хохотнул над своей шуткой, потому что убегающий житель - это арестованный житель, если
он занимается спортом без кислородных баллонов,- журналист тоже смеется, как и женщина
перед нами. Но я не смеюсь. Я нахожу шутку тупой.
Прежде, чем начался неминуемый рекламный блок, экран гаснет.
Когда мы доезжаем до нашей остановки, Квинн осается сидеть на своем месте.
- Ты уверенна, что нам не нужно поехать в институт и поговорить с профессором Феллингом?
- спрашивает он.
-Да, уверена, - абсолютно бессмысленно говорить с кем-то, если решение уже принято,
его никогда не изменят. Поэтому мы выходим и идем в направлении магазина для кемпинга,
где приобретаем светло голубую палатку и два экстра теплых спальных мешка для нашего
путешествия. Кроме того Квинн настаивает на том, чтобы купить в женском отделе Премиум
для меня сапоги, пальто, шапку, шарф и перчатки. Когда он наконец расплачивается и
протягивает наивной продавщице кредитную карточку отца, я предпочитаю отвернуться.
- Как-то странно при мысли, что я покину купол. Никогда бы не подумала, - говорю я
вполголоса на обратном пути к остановке. - Там нет воздуха? Пф, что за странное заявление.
-Ах, не бери в голову. И вообще: со всем этими террактами, возможно, снаружи
безопаснее, чем внутри. И если нам все же придется задохнуться, то делать это вместе
веселее? -он слегка щипает меня, пытаясь избавить меня от страха. Он даже не понимает, что
в конце я хотела бы оказаться с ним рядом. Имею в виду именно конец. Я лучше умру вместе
с ним снаружи, чем с кем-то другим в куполе.
-О, мой умный мальчик! - моя мама бросается ко мне и прижимает меня к сердцу, едва
я успеваю переступить порог. Немного неловко пытаюсь выбраться из объятий.
Я говорю привет, и тут уже подходит мой отец, похлопывает меня по спине.
-Да, я такой, - говорю я, хотя мне понятно, что вдруг проявленный интерес ко мне
никак не относится к моему возвращению домой.
Затем в зале я вижу причину: Там стоит Президент, Кейн Кнавери собственной
персоной, одна рука за спиной, в другой стакан с чем-то. Во время интервью на мониторе в
трамвае он выглядел серьезным и решительным. Теперь он кажется расслабленным. Или
скорее сказать: навеселе. Он стоит рядом с камином, где вместо старой картины, написанной
масляными красками , родители повесили портрет президента. Странно Кейн Кнавери стоит
рядом с самим собой. Так всегда происходит, когда он посещает нас. Мои родители меняют
картину и ее личность.
-Ха! А вот и он, молодой человек!- президент протягивает мне свою волосатую руку, на
каждом пальце которой красуется минимум одно кольцо. - Ну, Каффри младший, поздравляю!
Ты заставляешь родителей гордиться, - он показывает на моих мать и отца, на случай, если я
не знаю кто они.
- Спасибо, - я трясу его липкую, всю в кольцах руку.
- Сколько лет тебе сейчас? - он не отпускает мою руку.
- Шестнадцать, сэр.
- Шестнадцать! Ха! По-настоящему ценный экземпляр. Был бы ты
двадцатиоднолетним. Джад, дайте мужчине выпивку, -
наконец-то он отпускает меня и указывает в сторону бутылки виски на серванте. Мой отец
спешит туда и наливает немного янтарной жидкости в стакан.
- Что? Так мало? Ха! Не будьте скрягой, Джад! - фыркая, смеется президент.
Мой отец хихикает и вручает мне полный стакан. В действительности же все скорее
грубо и безжалостно, потому что это всегда интересная игра - видеть его мальчиком на
побегушках у президента. Вся ситуация настолько абсурдна, что не остается ничего другого,
кроме как выпить. Итак, я поднимаю мой стакан и делаю большой глоток. В этот момент я
вижу Леннона и Кина, моих братьев-близнецов, которые сидят на диване, тоже со стаканом
виски в руках и дико хохочут, Леннон скалит зубы и бормоча, поднимает свой стакан: - Ура!-
Им обоим десять!
Если бы Беа была здесь, она бы пошла к ним и, посмотрев на них строгим взглядом,
отобрала бы стаканы. А затем скорее всего сама попробовала бы глоток. Но если я расскажу
ей потом обо всем этом, она просто не поверит.
Президент откашливается, и мой отец бежит, чтобы снова наполнить его стакан.
-Добрый человек, спасибо. Ха! Что с вашей женой? Синтия, не хотите ли выпить тоже
глоток?
О, господи, сколько нужно выпить, чтобы не заметить, что моя мама выглядит, как
будто она проглотила баскетбольный мяч.
-Здесь внутри ребенок, Кейн, - мама показывает на живот и я инстинктивно
отворачиваюсь. Всегда, когда вижу, как она так делает, перед глазами появляется картина с
участием родителей, которая отталкивает меня, - так или иначе, это большой день для
Квинна, - говорит мама и подходит ко мне.
-Я думаю он еще ничего не знает. Расскажите ему, Кейн. Пожалуйста, доставьте нам
удовольствие, - мой отец улыбается настолько напряженно, что видны его коренные зубы. И
что более невыносимо, слюну. Я делаю глоток.
-Есть новости? - спрашиваю я всех в комнате. Они такие счастливые ходят вокруг меня,
должно быть, то что они хотят мне сообщить, действительно что-то из ряда вон выходящее.
Может быть они сейчас сообщат мне, что я тоже беременный.
-Ну, мой мальчик, я безумно рад, могу сообщать тебе, что ты выдержал экзамен для
руководящих работников, и настолько удачно, что профессор Феллинг допустил тебя до
заключительного экзамена, так что тебе не надо будет проходить следующие четыре
проверочных круга, - ухмыляется президент.
Я поперхнулся, и начинаю кашлять и выплевываю виски. Как ради всего святого я
должен объяснить это Беа? Сегодня это ужасное сообщение разбило ее так, что она даже не
могла говорить об этом.
-Мой ковер! - визжит мама и спешит на кухню.
-Теперь, Квинн, мой юный друг, - президент энергично стучит по моей спине, так что я
спотыкаюсь и расплескиваю еще больше виски, как раз, когда мама выходит из кухни.
-О Боже! - она уже стоит на коленях на полу, чтобы вытереть пятна.
Мой отец сияет, братья ухмыляются, президент напряженно таращит на меня
налившиеся кровью глаза - все ждут, что я подниму руки вверх и буду издавать крики
ликования. Если бы я станцевал сейчас перед ними канкан, они бы совсем потеряли голову.
-Там наверное какая-то ошибка, - говорю я наконец.
Моя мать дышит с трудом. Улыбка отца исчезает.
-Что? - глаза президента сужаются.
-Я хорошо справился, но Беа Виткрафт была гораздо лучше. И она провалилась. Так
что я вряд ли мог выдержать этот экзамен.
-Никакой ошибки нет, - говорит мой отец, очень медленно. Мои братья сползают с
дивана и растворяются в прихожей, даже мама снова исчезает в кухне.
-Он высказывает сомнения! Ха-ха!- президент стучит меня по спине, да так сильно, что
мне приходится держаться за каминную полку. - Мне нравятся мужчины с сомнениями!
Я ловлю его взгляд и пытаюсь еще раз. - Беа Вирткрафт заслуживает пройти дальше. Я
думаю, это была ошибочная оценка.
В несколько шагов мой отец пересекает комнату и хватает меня за воротник, прежде
чем я успеваю защититься. - Слышал ли ты, что я сказал? Никакой ошибки нет!
Очень тяжело дышать, момент я борюсь с ним, пока не замечаю, что он не хочет драки,
