class="p1">– Из-за ерунды? – ледяным тоном уточнил барон, но его прервали.
«Извлечь саблю из ножен и этим же движением атаковать «араба» в правую руку. Затем разворот и очередь барона…»
– О, господи. Серафим, что вы тут вытворяете? – послышался сзади женский голос и приглушенный ковром стук каблуков. – Вы тоже… простите, не знаю вашего имени.
Напряжение немного спало. Кем бы не была эта незнакомка, Бладберг к ее мнению прислушивался и отступил назад. А следом за хозяином и жуткий верзила убрал руку с оружия. Георгий, потратив полсекунды на проверку будущего, последовал его примеру. Смерть ему уже не грозила. Точнее, пока не грозила.
– Меня зовут Георгий Летичев, – представился он, оборачиваясь и выпрямляясь. – Это моя вина, я отвлекся и чуть не сбил с ног их благородие. Позвольте принести свои извинения.
– Летичев… Летичев? – переспросила незнакомка. – Я не помню такой фамилии. Откуда вы родом?
Есть на свете люди, которых можно всей душой ненавидеть, а можно боготворить, но никогда не получится остаться равнодушными к ним. Эта женщина явно была из таких. Георгий, стараясь не выпускать из поля зрения баронского телохранителя, все же позволил себе роскошь рассмотреть ее. Красивая. Очень красивая. На вид – двадцать пять, тридцать, никак не больше... но есть в чертах лица что-то неуловимое, приходящее лишь с возрастом. Платье и изящная шляпка черные, но не траурные. И глаза, эти потрясающие, невообразимые глаза, два бездонных изумрудных колодца в которые хочется окунуться с головой, и радостно утонуть в них навечно… спохватившись, Георгий проклял себя вторично, и отработанным движением мысли возвел вокруг своего разума непроницаемый для внушений щит. Впрочем, излучаемого незнакомкой губительного очарования это не ослабило. И, с другой стороны, почему «незнакомкой»? Про нее предсказатель тоже кое-что знал.
Графиня Августина Базилевская, в узких кругах носящая прозвище «Стальная ведьма». И подобные прозвища не даются за одну лишь красоту глаз.
– В глубине сибирских руд, как писал Пушкин, – Георгий слегка поклонился и постарался дружелюбно улыбнуться. – Мы происходим из Томской губернии, там же и живем большую часть времени. До столицы выбираемся редко.
– На вас военный мундир… вы армейский офицер, - графиня подошла поближе. – Что же привело вас в Петербург? Вы здесь по службе или по иным мотивам?
– Я ушел со службы после войны, с сохранением права на ношение формы, - Георгий коснулся красно-золотого ордена на своей шее. – Так что последнее время путешествую, да занимаюсь приобретениями.
Базилевская приблизилась еще на шаг.
– И кажется, ваши путешествия привели вас к князю Еропкину? Коридор за вашей спиной оканчивается только одной дверью. Может, вы обсуждали поставки меда и соболиных шкурок?
Это все больше походило на форменный допрос, да, по сути, им и являлось. Пальцы Георгию пока не резали, и кипятком не обваривали, но взгляд Стальной ведьмы действовал не хуже. По-хорошему, ему следовало немедленно опустить глаза, продемонстрировать слабость, и таким образом избавиться от излишнего внимания. Но изумрудные колодцы манили к себе, раззадоривали гордость. Пусть и не обещали ничего хорошего.
– Долго рассказывать, ваше сиятельство, а коридор – не лучшее место для бесед.
– О, это не беда. Так уж вышло, что завтра вечером я устраиваю прием в своей резиденции. Будет много гостей, не только из Петербурга. Буду очень рада, если вы составите мне компанию.
– Звучит заманчиво, но меня зовут различные дела, так что…
- Я настаиваю. Вы ведь не откажете даме?
За столь милую улыбку графини многие мужчины, наверное, отдали бы палец. Увы, Георгий слишком хорошо понимал подлинный смысл приглашения: «Только попробуйте отказаться, и живым город не покинете». Уйти он, при желании, мог, но не горел желанием заиметь во врагах одного из сильнейших магов России.
– В таком случае, почту за честь присутствовать, – Георгий повернулся к барону Бладбергу. – Еще раз приношу извинения за этот досадный инцидент. До встречи.
– Каменный остров, к шести часам вечера, – добавила графиня. – Моя резиденция на Западной аллее, не пропустите.
Предсказатель уже скрылся за поворотом. Бладберг и Базилевская какое-то время молчали, напряженно размышляя, после чего барон первым высказал общее мнение.
– Он не отвел глаза.
В мире есть множество простых и логичных правил, соблюдение которых облегчает жизнь и спасает от многих неприятностей. Если схватить рукой раскаленную кочергу то, скорее всего, обожжёшься. Если глубоко порезать ножом руку – пойдет кровь. Если глотнешь из бутылочки с надписью «яд» – вскоре почувствуешь себя неважно.
Если не смог выдержать взгляд другого мага – не вздумай затевать с ним вражду, ведь и так ясно, что тебе недостанет сил.
– Если бы только это, Серафим, – графиня покачала головой. – Я действительно не знаю фамилии «Летичевы». И вы, наверняка, тоже. А между тем, его принимал у себя князь. Сильные маги с неба не падают, а этот юноша искусство начал изучать явно не вчера.
– Вы так считаете?
– Вот видите, вы даже не заметили. Он творил магию с того момента, как ваш слуга материализовался у него за спиной, и до того, как я вас разняла.
– Я не просил вас вмешиваться, Августина! Аль-Маут уничтожил бы его, вздумай он достать оружие.
– Это вполне вероятно. Дожили бы вы до этого момента – другой вопрос. Ничего, завтра будет возможность поглядеть на него вблизи, - графиня напряженно поджала губы. – Летичев… обождите, что-то припоминаю.
- Вы его знаете?!
- Не уверена, проверю отцовские записи. Кажется, он сталкивался с магом этой фамилии, но еще в Крымскую войну, или сразу после нее, еще до моего рождения. В любом случае, завтра я точно выясню, что за темная лошадка к нам прискакала.
Между тем Георгий Летичев спустился в вестибюль, жестом приказал камердинеру следовать за ним и принял из рук лакея шинель. Не проронив больше ни слова, он сунул в руки слуги саквояж и торопливо вышел на улицу. После разговора с Базилевской и Бладбергом его до сих пор била нервная дрожь, и было от чего.
Невозможно стать сильным магом, не переступив через свою человечность. Это аксиома, и за тысячи лет, что существует магическое искусство, еще никто не смог делом доказать обратное. Те, с кем он сегодня говорил, были сильны. Невероятно сильны. Если в русском языке было слово, которое бы дало им точное определение, то этим словом было «чудовища». Георгий остановился, достал из кармана
