секретарша.
— Отдыхайте, Василина, — снисходительно разрешил я. — Я не отниму у вашего начальника много времени.
Дверь закрылась.
— Присаживайтесь, — Марицкий собственноручно придвинул мягкий стул. — Излагайте.
— Видите ли, — усевшись, я со скучающим видом посмотрел на чиновника. — Недавно мне пожаловали земли в Красной Поляне. Там ничего нет, и я намерен возвести усадьбу. Хотелось бы узнать насчёт коммуникаций, инженерных сетей и всего такого.
— Документы на землю с собой?
— Конечно, — достаю из рюкзака папку с бумагами. — Вот.
— Секундочку, — чиновник начал листать техпаспорт. — Так, угу. Аааа, понятно… Тот самый участок… Интересно…
— Тот самый? — насторожился я.
— Сейчас проверим, — Семён Афанасьевич ловко извлёк из ящика стола увесистую книжку, похожую на атлас. Открыл примерно посередине, перелистнул несколько страниц и кивнул собственным мыслям. — Да, Ваше Благородие. Этот участок раньше принадлежал графу Канделаки. Раньше — это тридцать четыре года назад.
— И что случилось с графом?
— Ничего хорошего, — нахмурился чиновник. — Он вышел из клана по неизвестным причинам. И почти сразу же ему объявили войну. Там было горячо, как мне дед рассказывал. Какой-то Род сровнял усадьбу с землёй.
— Что значит — сровнял? Это же охраняемая клановая территория.
— Охраняемая, — согласился рассказчик. — Но граф Канделаки выпал из-под крыла Эфы. Войну ему объявили официально, и не было никаких юридических причин не допустить вражескую гвардию в Красную Поляну. Там были мехи и пирокинетики, так что от графских владений одни руины остались.
Я ухмыльнулся.
Тонкий намёк на толстые обстоятельства.
Вот почему Трубецкие пожаловали мне именно ЭТОТ клочок земли. В назидание. Я, правда, не совсем пониманию, что эти ребята будут делать, когда я приду за их головами после разрушения поместья. Или раньше — сразу после официального объявления войны.
— Интересная история, — оценил я. — Но меня интересуют более практичные вещи. Газ, электричество, телефонный кабель, канализация, водопровод. Насколько далеко от моего участка пролегают эти трассы? И есть ли они вообще?
— Конечно, есть, — заверил Марицкий. — Рядом проложена линия электропередач. Канализация и водопровод отведены от системного узла, расположенного поблизости пансионата «Антарес». Газификация… это наша давняя печаль. Горы, оползни, лавины… Слишком опасно. Кто баллоны заказывает, кто на электричестве. Телефонный кабель тоже в наличии. Вы же понимаете, соседи ваши — люди непростые. Элита.
— Понимаю, — кивнул я. — Потому и спросил. Но в чём подвох?
— Баллоны часто взрываются, — начал рассказывать прописные истины чиновник. — Не рекомендую. Отопление в горах лучше завести печное. К телефонному кабелю и электричеству вы подключитесь без проблем. Как, собственно, и к канализации. Что касается водопровода… Магистраль пролегает далеко от вашего участка. Смотрите.
Ко мне придвинули «атлас».
— Тут навскидку… метров пятьдесят. Но старые трубы частично разрушены ударом геоманта. Придётся вызывать бригаду укладчиков с экскаватором и сварочными аппаратами. Вести земельные работы. Влетит в копеечку.
— Я вас услышал, — киваю собеседнику. — Остальные коммуникации покажете?
— Само собой, — улыбнулся чиновник. — Здесь силовые линии. И тут. Здесь телефонный кабель. А вот канализация. Всё в пределах досягаемости. И с соседями проблем не возникнет. Можем оформить карту-схему, но не сразу. Денька три придётся подождать.
— Мне не горит. И ещё вопрос. Кто отвечает за регистрацию домоморфов?
У чиновника едва не отвалилась челюсть.
— Мне послышалось… домоморфы?
— Ну, да. Артефакт такой. Типа жильё, произвольно меняющее конфигурацию.
— Я знаю, что такое домоморф, — кивнул Марицкий. — Редкость в наших краях… Он у вас лицензирован?
— Подозреваю, что нет.
— Ну, тогда подавайте заявку в отдел лицензирования. Бланк заполняется в произвольной форме. Вам подскажут и помогут. Придётся впустить наших сотрудников или продемонстрировать им возможности артефакта на примере наружных изменений. После того, как они установят соответствие домоморфа нормативам градостроительства, вашу заявку рассмотрят. Примерно через месяц назначат заседание специального комитета, ещё через полгода…
— Я понял, — приходится перебить словоохотливого чиновника. Меня такой расклад категорически не устраивал. — А что потом? Если мне выдадут лицензию?
— Тогда к нам, — улыбнулся Марицкий. — Запишем в качестве места базирования домоморфа ваш фактический адрес. И разрешим любые подключения к действующим коммуникациям.
— Но я же могу в нём путешествовать?
— Да сколько угодно!
Распрощавшись с помощником архитектора, я спустился на пятый этаж, без предварительной записи вломился в отдел лицензирования и познакомился с замечательным и невероятно отзывчивым персонажем лет пятидесяти. Дормидонт Поликарпович быстро оценил преимущества денежных купюр над техническими регламентами и выездами специалистов. Не прошло и часа, как я стал обладателем заветной лицензии со всеми необходимыми печатями и подписями.
Надо было видеть лицо Марицкого, когда я переступил порог его кабинета и весело помахал цветной картонкой.
— Регистрируйте, Семён Афанасьевич.
— Ре… что? — наблюдать за реакцией чиновника было невероятно весело. — Уже?
— А чего нам откладывать яйца кота в долгий ящик. Пришёл, увидел, подписал.
— Однако, — помощник архитектора восхищённо покачал головой. — Вы, юноша, очень хорошо уловили суть процессов… хм… происходящих…
— … в городской администрации? — мягко прервал я. — А чего ж тут не понимать. Это Россия. А не какой-нибудь, упасите Древние, Евроблок.
Марицкий хмыкнул.
И шестерёнки завертелись.
Дополнительные купюры полетели в топку, паровоз разогнался до сверхсветовых скоростей, и через сорок минут я уже выходил из кабинета со всеми необходимыми разрешениями, согласованиями, картами и схемами. Теперь ничто не стоит на пути созидания, а я смогу заняться более важными вещами.
Вернувшись домой, я первым делом позвонил Алисе.
— Что выяснила?
— Ты действительно можешь повысить ставки и перевести конфликт… в военную плоскость, — подтвердила девушка. — Но лишь в том случае, если имеешь титул. А это, насколько я помню, для тебя невыполнимо.
— Меньшая из проблем, — отмахнулся я. — Ты сейчас разговариваешь с бароном Ивановым. Прошу любить и жаловать.
На том конце провода — молчание.
— Сергей, ты шутишь?
— Нет. С недавних пор я — титулованная особа. Но всю эту хрень наподобие «Вашего Благородия» можешь опустить. Давай перейдём к этапу, где я начинаю и выигрываю. Что мне светит в плане обогащения?
— Так. — Девушка замялась. — Так. Поздравляю, все дела… И не буду спрашивать, как ты это провернул. Но если предположить, что ты победил в войне с влиятельным аристократическим Родом, тебе положены репарации. Для начала имеешь полное право
