Мортена: Перерождение - М. Борзых

сновали женщины и мужчины в одеждах цвета индиго. Гул разговоров, жарки, варки, выкриков. Посреди кулинарного хаоса, размахивая скалкой, стояла Ури, поторапливая своих подчинённых и снимая пробы с подносимых блюд.

Мы с Раму застыли, боясь привлечь к себе внимание, но от зоркого глаза Ури ничего не укрылось. Она всплеснула руками, увидев нас, и ринулась в атаку:

— Да как же это? Зачем, маленькая айше? Мы бы всё убрали, — она выхватила поднос из рук Раму и тут же передала пробегающей мимо девушке. — Здесь душно, и гомон. Вам может стать плохо. Пойдёмте на свежий воздух.

Ури взяла меня под руку и повела за собой в маленький внутренний дворик, скорее напоминавший колодец, увитый плющом. Где-то высоко в небе светило солнце, но его лучи не достигали земли, здесь царила приятная прохлада и полумрак. На маленьких скамейках сидели с коктейлями в руках и отдыхали подчинённые Ури. Они ретировались, едва заметив нас. Словно из ниоткуда возник ещё один коктейль специально для меня. Я отметила, что жидкость в нём переливалась золотистым цветом.

— Что это? — я полюбопытствовала, присматриваясь к искрящимся звёздочкам внутри. Они шипели пузырьками газа, словно шампанское.

— Энергетический напиток для восполнения сил.

Я отпила глоток и почувствовала, как по горлу скатывается прохладный комочек и взрывается маленьким солнышком. Кофе проигрывал этому энергетику всухую. Казалось, я могу свернуть горы одним мановением руки. Зрение обострилось, различая ранее незаметные морщинки в уголках глаз Ури. Слух улавливал её мерное глубокое дыхание и даже спокойное сердцебиение. Я смутилась. Чтобы отвлечься, перевела взгляд на стены искусственного «колодца». Обвитые местным плющом и лианами они подсвечивались белыми точками. Я осторожно прикоснулась к одной из точек, ощутив чуть шершавый выступ на стене, который достаточно удобно обхватывался пальцами. В задумчивости поглаживая камень, я пыталась уловить навязчивую мысль или скорее воспоминание за хвост.

— ЯГУ, ты дорогу сюда запомнила?

— Да.

— Нужно будет сюда наведаться.

Я ещё не понимала зачем, но смутные ассоциации вертелись в голове. Отвесная стена, выступы разной формы, лианы-веревки, высота, адреналин в крови, секунда свободного падения до срабатывания системы…

Скалодром. Это природный скалодром, один из лучших тренажеров для тела. Я чуть не запрыгала от радости.

Окинув взглядом высоту скальных выступов, пришлось признать, что пока мне не светит покорить тридцатиметровые, хоть и не отвесные стены. Но зато в памяти всплывали осколки забытых знаний про тренировки, комплекс разминки, базовые занятия для укрепления вестибулярного аппарата. Вот чем я займусь, прежде чем напрашиваться к Муар в личное ученичество.

— Ури, а мы могли бы пересмотреть мой рацион?

* * *

Сурам наблюдал за тщательной уборкой следов неудавшегося покушения на маленькую айше. Шаг за шагом он восстанавливал в памяти разрозненные факты и малозначительные события так или иначе связанные с Редой. Воин пытался понять, почему сегодня откликнулся на странную просьбу ребёнка. Да, в их традиции дети — превыше всего, но выживает сильнейший, а таковой, к сожалению, Рогнеда не была.

Две старшие дочери айше Дары уже притягивали взгляд упругостью тела, воинственным дерзким нравом, младшая же… Болела. Двуипостасные практически не болеют. Могут восстанавливаться от ран, могут умирать, но не болеют. Болеют выбраковки.

Тем горше было видеть, как мучается гордая дочь своего народа при взгляде на младшую дочь. Молчаливый позор семьи. Тем необычней была позиция амори по отношению к этому ребенку. Воины не судачили, не пристало им обсуждать семейные дела своего предводителя. Но в тайне каждый из них не понимал, к чему такое пристальное внимание к заведомо бесполезной выбраковке.

Однако же, когда девчонка сорвалась со скалы, позиция многих изменилась. Во-первых, айше выжила. Неизвестно как, но она дожила до того, как её доставили к тотему. А это уже говорило о многом, в том числе и о скрытых резервах организма.

Во-вторых, нашлись те, кто видел, как айше «помогли» оступиться. Это только кажется, что в полупустом дворце никто ничего не видит. Как бы не относились к Реде до этого, но сейчас зрело справедливое возмущение подобным самоуправством. Общество держится на традициях, амори — первейшие блюстители устоев. Даже если в их семье родилась выбраковка, она должна была покинуть клан в свой срок и в соответствии со всеми традициями.

И, в-третьих, когда айше Миа тайком улизнула с праздника Единения, Сурам проследил за ней. Как один из самых перспективных бойцов он присматривал себе не менее статусную партнёршу. Почему бы не замахнуться на одну из айше. Невольно он стал свидетелем ссоры амори и айше, и заметил рваные кровоточащие раны на лице у Мии. Отпечаток был чужой. Следы когтей Муар Сурам носил на груди, Ума с причитаниями шагала за сестрой, заламывая руки, и руки эти были чисты. Оставалась только Рогнеда, а это означало, что у маленькой айше прорезались коготки.

Когда после тренировки Сурам вызвался доставить Реду в покои, он и подумать не мог, чем это закончится. Малышка не просто не вырывалась, как это было во время приступов, она спокойно лежала, осматриваясь по сторонам совершенно осознанным взрослым взглядом. Отмечая про себя странности, он добрался до покоев в рекордное время.

Увидев старую няньку, приставленную айше Дарой к младшенькой, Сурам поморщился. Она безотчётно вызывала у него отторжение. И вроде бы не её вина, что она дожила до глубокой старости, но ассоциаций с ходячим трупом избегать не удавалось. То ли от того, что страхи Реды удивительно совпали с его, то ли от сладковатого запаха тлена и разложения, витавшего в воздухе, но воин убедил себя остаться у двери покоев. Интуиция твердила, что так нужно, а своей интуиции Сурам привык доверять. Она и в этот раз не подвела, вот только опасность была намного более изощрённой, чем предполагалось. Мариса.

Приглядывая, как сноровисто убирают остатки заразы из покоев, Сурам поморщился. Где-то на грани слышимости разносился надоедливый звон, словно кто-то намеренно бил посуду. Звуки то приближались, становясь громче, то отдалялись, пока из-за угла не появилась маленькая айше с подносом. Она шла по камням, словно новорожденный котёнок, неспособный устоять на лапках. Природная грация двуипостаных позволяла им передвигаться бесшумно, но не в этом случае. А уж беседа оставила неизгладимое впечатление.

Айше спокойно смотрела ему в глаза при разговоре, не тушевалась, не избегала, не боялась, как это ранее бывало. Именно поэтому Сурам не сразу понял, какое предложение сорвалось с её уст. Прогулка в зал памяти после заката от ребёнка — это попросту противоестественно.

Его много куда приглашали: любоваться закатами и звёздным