Озеровых. — А Светка-то откуда у вас может быть?
— Говорят, раз ты опекунство над ней решил взять, значит, знаешь, где она, — всхлипывая ответила тётка, а я покорил себя за непредусмотрительность. — Мол, на пропавших без вести опекунство не оформляют. А значит, ты всё подстроил и решил обмануть честных купцов и отца с носом оставить.
— Ну да, — сказал я, глядя на то, как Жданов оживляет Дезика и Оралиуса. — Деньги-то он у них уже вперёд взял.
— Это же незаконно, — проговорила тётка, но я понимал, что мысли у неё сейчас вообще не об этом. — Тут ещё дед в ярости, громы и молнии мечет, грозится всех их убить. Я не знаю, что мне делать, не могу разорваться. Туманов-старший тоже с катушек слетел. Весь сине-зелёный, орёт, ругается, матерится! Чуть ли руки уже не распускает… — наконец, её прорвало, и она зарыдала.
— Держись! — я даже не осознал, что кричу это в трубку. — Скоро буду! Уже выезжаю! Пусть меня дождутся!
— Спасибо, — сказала она сквозь слёзы с благодарностью и отключилась.
— Так, — распорядился я, глядя на собравшихся в комнате. — Антона Павловича не обижать, не поить, самим не пить!
— Да я больше ни в жизнь! — прокряхтел Дезик.
— Этой головой, может быть, и нет, — ответил я, а затем перевёл взгляд на врача. — Мне очень срочно надо отбыть. Подлечи их до более-менее терпимого результата, хорошо? А я постараюсь как можно быстрее обернуться!
— Хорошо-хорошо, Игорь, езжай, конечно, — проговорил Антон и склонился над цербером, у которого лишь одна голова двигалась. А две другие лежали с высунутыми языками, словно сдохли. — Если что, позвоню.
— Благодарю, — ответил я и вылетел из комнаты.
А уже через минуту запрыгивал в машину.
* * *
Попадос пришёл домой уставший и злой.
Всё больше требовалось попаданцев в разные миры, чтобы закрыть дефицит по ним. Более того, на следующий год квоты по попаданцам обещали поднять.
«И почему я ещё не верховный бог? — думал про себя Попадос. — Почему не меня, а какого-то вшивого Рандома хотят сделать верховным богом и разрешить ему набирать свой пантеон. За что? За то, что пса моего переманил? У меня и работа важнее! Вот куда в наш век без попаданцев? Скука будет! Застой!»
Примерно с такими мыслями он и пришёл домой. Комфортабельный особняк со всеми удобствами располагался на западном склоне Олимпа. И отсюда были видны просто отличные закаты. А ещё иногда было видно далёкую Землю.
Зайдя в дом, он уже хотел начать ругаться, что его снова никто не встречает. Но услышал, что жена занята. Она с кем-то болтает.
Прислушавшись, он понял, кто именно пожаловал к ним в гости. Это сама бабушка Смерть заглянула ближе к вечеру, видимо, чтобы обменяться последними сплетнями.
Судя по всему, женщины так заболтались, что совершенно не заметили, как пришёл с работы Попадос. И он решил этим воспользоваться и подслушать, о чём там болтают в его отсутствие.
— Ой, ну ты просто себе не представляешь, — хвастливым голосом заявляла Смерть, тоном своим выказывая крайнюю степень удовольствия. — Это так здорово! Я пару тысяч лет сбросила, ей-ей!
— А где ты, говоришь, отдыхала? — спросила её Лаки, явно заинтересованная рассказом бабушки. — И это он тебе всё организовал?
— Да, — ответила Смерть и хихикнула. — Рандом в этом смысле — лучший! Умеет удовлетворить женщину! У него арендованная яхта в Средиземном море, и там просто любой каприз! Там таких мужчин мне привезли, боги! Они мне все мои… ха-ха… дыхательные-пихательные растрясли!
— Слушай, здорово как! — откликнулась Лаки и перешла на заговорщицкий тон. — Это ты теперь добрая будешь и удовлетворённая?
— О, да, — ответила та и тут же с сожалением вздохнула. — Правда, работа останется работой, но я буду гораздо гуманней.
— Это же великолепно! — Лаки вся светилась от счастья. — А как там он?
— Кто он? Рандом что ли? — не поняла Смерть, но Лаки на неё сразу зашикала.
— Да-да, только тише, ради богов! — и перейдя совсем на шёпот. — У него всё хорошо?
— Вполне, — бабушка тоже стала говорить негромко. — А вообще кто тебе мешает, сгоняешь в отпуск от своего?.. На денёчек-другой, а?
— Ой, да ты чего, он у меня такой ревнивый! — Лаки даже шмыгнула носом от расстройства. — Хотя, да, к Ранди я бы сгоняла. Он такой, ах…
У Попадоса до этих слов постепенно расширялись глаза, но от последней фразы жены у него просто сорвало крышу. Он резко выпрямился, словно внутри него сработала невидимая пружина, и выскочил прочь из своего особняка.
Он сначала даже не знал, куда держит путь. Ему хотелось уничтожить и Рандома, и собственную жену, и бабушку Смерть. Вот только жену он слишком любил для этого, а на Смерть лучше было руку не поднимать, она же могла прийти и за ним. И вот тогда бы ему точно не поздоровилось бы.
К тому же он не подозревал, что именно в этот момент Смерть сказала его жене:
— Ладно, пора мне, а то во всей нашей ветке миров меня ждут больше суток, — и унеслась прочь из этого мира и даже из соседних. Ей нужно было выполнять свою работу.
* * *
Попадосу же было не до работы. И вообще не до чего. Его душили ярость и злость.
Лишь подходя к резиденции Дзена, он понял, что идёт жаловаться. А на что? Да неважно, он хотел, чтобы ненавистного Рандома размазали по этой части реальности, как малиновое варенье по куску хлеба.
Но в приёмной Дзена его ждало очередное разочарование. Какая-то из сирен, что сидела на секретарском месте, сказала ему, что верховный бог сегодня больше никого не принимает.
— Но у меня же срочное дело! — вызверился Попадос, брызгая слюной. — Можно сказать, дело жизни и смерти!
— Приходите завтра с полудня до половины первого, в приёмные часы верховного бога, — бесцветным голосом, но с неизменной улыбкой проговорила сирена.
— Ах, так, — рассвирепел бог попаданцев ещё больше. — Ну тогда пеняйте на себя!
Сирена кивнула ему с дежурной улыбкой и перевела взгляд в ноутбук, стоявший перед ней.
И даже в это мгновение Попадос ещё не знал, что будет делать
