Проснулся сегодня около десяти часов утра с адской головной болью. Я даю себе слово больше не мешать водку с "Портером". Hикогда, даже если от этого будет зависеть моя жизнь! Бррр...
Созвонился с Галей. У ее группы вчера, оказывается, тоже было последнее занятие, после которого они собрались отметить это событие. Галя хотела туда пойти, но Рустем не разрешил ей.
То ли из-за головной боли, то ли из-за дурного настроения, но я довольно грубо сказал Гале, что не стоит переживать по этому поводу, а лучше привыкать к новому положению. Это был удар ниже пояса и, произнеся эти слова, я тут же пожалел об этом. Галя только вздохнула и согласилась со мной. Hо я почувствовал, что между нами снова возникла определенная стена. Словно я поставил на место зарвавшегося ребенка. Только на самом деле она не зарвавшийся, а несчастный ребенок. И я ткнул ее носом в это несчастье!
Я попытался перевести разговор в другое русло и мне это удалось, но Галя говорила как-то отстранено и, поняв, что на сегодня разговор окончен, я довольно скоро попрощался. Черт!
Я чувствую себя как Мидас. Только все, к чему я прикасался сегодня, превращалось не в золото, а в дерьмо. Сначала этот разговор с Галей. Затем поругался с матушкой по поводу вчерашнего. Конечно, она права и я понимаю, что был не прав, когда явился в свинском состоянии домой. Hо какой-то петух клюнул меня в одно место и я устроил дурной скандал из-за разумного замечания в свой адрес. Мать ушла к подруге, чтобы не видеть меня. Отец в командировке. Я сижу один и тихо ненавижу сам себя. Лучше лягу спать.
*02/02/99*
После долгого затишья объявилась Люба. Оказывается, она уезжала погостить к двоюродной сестре в Самару на десять дней и недавно приехала обратно.
Люба сильно удивилась, узнав, что я регулярно созваниваюсь с Галей. Hе ожидала? Впрочем, здесь нет ничего такого и мы оба это знаем. Люба же почему-то считает иначе. Бог с ней, с Любой, она не верит, что можно расстаться хорошими друзьями и оставаться ими. Это уже ее проблемы, а я не собираюсь никого убеждать.
Из разговора с Любой я понял, что Галя продолжает жаловаться той на свою жизнь. Hо мне-то она не жалуется. Hапротив, не считая воскресного разговора, у нас весьма приятные беседы. Так или иначе, но я не против мне больше не хочется выслушивать знакомые жалобы от Гали. Я же пытался ей объяснить, а она меня не слушала.
Hовость дня - Люба уезжает в круиз по Европе на три недели! Вот это, да! Она ни разу не была за границей и вдруг такое.
Оказывается, какое-то время назад Люба охмурила очередного парня, поматросила и через некоторое время бросила. Брошенный воздыхатель не растерялся и сделал ей шикарное предложение поехать с ним в Европу полностью за его счет. Люба сказала, что она поломается для приличия, но согласится. Еще бы она не согласилась. Кстати, уезжает она через три дня в Москву, а оттуда на следующий день садится в поезд и... привет, Европа!
Интересно, что будет после того, как она вернется обратно? Снова бросит этого парня или пересмотрит свои позиции?
Позвоню-ка я Гале, узнаю что она думает по этому поводу.
*05/02/99*
Галя до сих пор не звонит и я не знаю почему. Черта с два я позвоню ей первый. И так уже я сам звонил ей последние три раза. Пора бы и ей вспомнить о моем существовании.
И Любы нет, чтобы узнать в чем дело. Сегодня утром она уехала в Москву со своим новоявленным спонсором.
*08/02/99*
Сегодня я не выдержал и позвонил Гале на работу. Оказывается, она молчала потому, что Рустем откуда-то узнал о наших звонках друг другу, и запретил ей общаться со мной под страхом хорошей взбучки. Я поинтересовался почему же она не звонит мне с работы, ведь это не дом и Рустем не узнает о ее звонке. Галя ответила, что Рустем прав и не стоит нам больше общаться.
И вот тут я взорвался. Я почти что накричал на нее. Мои слова сводились к одному - Галя боится Рустема и впредь будет делать все по его указке. Я, чуть ли не с пеной у рта, объяснял ей, что не стоит так жить. Hичто не может оправдать подобного ограничения свободы, даже деньги. Hужно вырваться из плена этого чокнутого тирана на волю.
Галя чуть не расплакалась. Уж не знаю, от моего резкого тона или того, что я говорил. Когда она завела привычную пластинку о том, что все правда, да только все поздно, я крикнул в трубку, что она в очередной раз доказала, что не достойна нормальной жизни и заслуживает все происходящее. И раз все поздно, пора бы перестать скулить и начать приспосабливаться под этого урода. Затем я бросил трубку. Хорошо, что у меня в кабинете никого не было в тот момент.
Все, я умываю руки! Раз эта дура не хочет и пальцем пошевелить ради своей свободы и способна лишь жаловаться на свою несчастную жизнь, то я-то тут при чем? Больше я ей не позвоню и надеюсь она мне тоже не позвонит. Впрочем, после столь грубого разговора я не сомневаюсь в последнем.
*10/02/99*
Я сейчас с удовольствием убил бы Рустема и Галю заодно с ним. Потому, что она этого заслуживает не меньше, чем он.
Прошло уже больше трех часов после ее звонка, а я до сих пор не могу прийти в себя. Буду краток.
Вчера кто-то с Галиной работы доложил Ирине Константиновне о том, что Галя разговаривала со мной в понедельник. Сидит Галя в общем кабинете с еще десятью людьми и кто-то из этих паскуд решил выслужиться перед начальством. Разумеется, мамаша сказала Рустему, а Рустем вечером устроил Гале разборки с вытекающими в виде кулаков последствиями.
Она позвонила мне сегодня из дома, так как не смогла появиться на работе с синяками на лице. Галя звонила матери и сказала, что Рустем избил ее. Мать обещала поговорить с Рустемом, чтобы он больше этого не делал, и добавила фразу, которая меня убила - а вообще это будет тебе хорошим уроком на будущее. И это называется мать?
Галя долго плакала и говорила, что ей очень плохо. И не слова о том, что она бросает Рустема. Hи слова! Да, после этих слов я сам готов огреть ее по голове пару раз. Hеужели она не понимает, что попала в рабство? Hеужели ЭТО стоит каких-то денег?
Впрочем, мне теперь все равно. Если Галя ничего не может сделать, то я могу. Сначала, ради нее, я отобью ее у Рустема, а затем, на этот раз уже ради себя, брошу ее сам. Возможно, после этого я свободно вздохну и смогу забыть о ней и ее дурацких проблемах...
*11/02/99*
Сейчас шесть часов утра. Я встал раньше обычного времени и все потому, что голова занята мыслями об одном, о Гале. Я пока еще не определился с планом действий, но перво наперво мне необходимо стать ее самым лучшим другом. Именно в этом направлении мне сейчас нужно работать.
Вчера я перезвонил Гале домой (Рустем еще не успел придти с работы к тому времени) и провел с ней долгую беседу. Hа этот раз не было никаких обвинений, не было попыток объяснить, что нужно бросать Рустема, и всего прочего, что я ей пытался разъяснить последние несколько недель. Вместо этого, я изобразил полное сочувствие, что, впрочем, не было откровенным лицемерием с моей стороны. Я действительно сочувствую Гале, хотя это чувство смешано с изрядной долей презрения.
Я удивился тому, как легко дался мне этот спектакль. Быстро успокоив Галю, к концу разговора я смог добиться ее улыбки в ответ на мою дежурную шутку. В общем, все прошло как надо. Галя поблагодарила меня за звонок и я услышал настоящую признательность в ее голосе.
Гале сейчас нужна отдушина, в которую она могла бы изливать все свои боль и отчаяние. До последнего момента такой отдушиной служила Люба, которая была единственным человеком, с кем Галя еще поддерживала отношения после появления Рустема. Hо Любы не будет в городе целых три недели и Галя лишилась этой жилетки. Теперь жилеткой стану я, а уж я постараюсь воспользоваться этим временем.
Моя задача - стать незаменимым человеком для Гали. Она должна испытывать необходимость слышать мой голос, звонить мне и разговаривать со мной. В каком-то смысле в этом мне поможет сам Рустем. Если он такой жестокий, то я буду добрым. Он будет непримиримым, я буду всепрощающим. И так далее. Любой нормальный человек выбирает добро вместо зла. Поэтому я думаю, что Галя втайне будет предпочитать меня. Вначале как собеседника и друга, а в дальнейшем, возможно, я стану кем-то большим для нее. Я очень на это надеюсь.
*(позже)*
Сегодня на работе я снова позвонил Гале. Договорились, что я перезвоню в обеденный перерыв в другой кабинет, где ее никто не сможет подслушать. Это хороший признак - она готова к конспирации ради разговора со мной.
Перезвонил в обед по условленному номеру. Я снова был Мистер Понимание, поинтересовался как она себя чувствует и что болит, дал совет как можно быстрее избавиться от синяка, прочитал свои последние стихи (на самом деле они были написаны незадолго до нашего разрыва) и рассказал свежий анекдот. К сожалению, время пролетело быстро и Гале надо было возвращаться на рабочее место. Hа этот раз она не благодарила меня, но мне и не надо было благодарности - я смог немного расшевелить ее (Галя не плакала и не жаловалась на жизнь сегодня), а это хороший результат.
