– Достали этими деньгами! – хлопнул Дмитрий Медведев ладонью об стол, подняв с места Николая Капинуса из аппарата Ростехнадзора. – Передайте руководству: вместо 600 000 должно быть 60 000 руб. И решение чтобы было строгим и быстрым.
Но самый болезненный для бизнесменов вопрос поднял глава совета предпринимателей из подмосковного Пушкина Сергей Забурниягин: «Мы прошли бандитский беспредел, потом беспредел правоохранительный, потом административный и пришли к рейдерству, которое включает в себя все предыдущие». Дмитрий Медведев пообещал, что пакет антирейдерских законов будет принят ближайшей осенью. В знак благодарности предприниматель передал президенту икону Почаевской Божией Матери, пояснив, что ради успешного развития бизнеса нужно не только законы принимать, но и молиться.
– Ну, вы молитесь, а мы займемся государственными задачами, – ответил ему глава государства{21}
.
В октябре 2010 г. Дмитрий Медведев встретился отечественными рок-музыкантами и поговорил о насущном. Президент рассказал, что он думает о демонтаже памятника Петру Первому, о небоскребе «Охта-центра» и о ситуации вокруг Химкинского леса. Возможно, разговор был бы более острым, но на встречу не позвали Юрия Шевчука, потому что «он уже высказался» во время похожей встречи с премьером Владимиром Путиным.
– Охта, – произнес одно слово Борис Гребенщиков.
Дмитрию Медведеву пришлось рассказывать и о своем отношении к проекту газпромовского небоскреба в Петербурге. Это отношение он назвал непростым – президента смущает, что Петербург «замер в своем развитии на уровне 1914 года», в советские годы в городе ничего стоящего построено не было, а городу нужны «новые центры развития и архитектурные доминанты».
– Но надо ли делать это рядом со Смольным? Это очень большой вопрос, – добавил президент.
– А что с Петром? – спросил Алексей Кортнев, имея в виду возможность демонтажа московского памятника Петру Первому работы Зураба Церетели.
Дмитрий Медведев ответил, что это должен решить новый мэр.
– В Москве много чего понастроено, но я не уверен, что все это нужно изымать, – произнес президент.
Единственным, чей вопрос действительно выходил за рамки светской беседы, оказался Владимир Шахрин. Лидер группы «Чайф» попросил президента защитить сотрудника фонда «Город без наркотиков» Егора Бычкова, которого сейчас судят в Нижнем Тагиле, «а парня нельзя закрывать на 12 лет». Дмитрий Медведев, как оказалось, видел ролик с обращением Егора Бычкова на YouTube и спросил Владимира Шахрина, кто, по его мнению, стоит за этим делом.
– Барыги платят за крышу милиции, – ответил Владимир Шахрин. Таких слов президенту обычно не говорят, но Дмитрий Медведев, по крайней мере, не подал вида, что удивился.
– Надо разбираться, но в любом случае вы сказали, я услышал, – нарочито спокойно ответил президент.
Но уже через несколько часов после этого разговора Дзержинский райсуд Нижнего Тагила приговорил Егора Бычкова к трем с половиной годам лишения свободы. А еще через несколько часов пресс-секретарь президента Наталья Тимакова сообщила, что Медведев поручил Генпрокуратуре взять дело Бычкова под контроль.
Если обратить внимание на все детали происшедшего, то получается, что Медведев сделал все что мог и даже больше. Приговор Бычкову и его товарищам начали читать в понедельник утром, то есть Шахрин обратился за помощью, когда было уже поздно, но в то же время можно предположить, что усилия музыканта не были совсем напрасными: все-таки суд дал Бычкову не 12 лет, как просила прокуратура, а всего три с половиной года. Да и сам Медведев на самом деле ничего сверхъестественного не обещал и специально оговорился, что не будет «вмешиваться в ход судебного процесса, чтобы не конфликтовать с законом». Однако со стороны для большей части публики, которая не вдается во все подробности и не вчитывается в поясняющие и уточняющие концовки цитат, все выглядело несколько иначе: вечером Медведев обещал замолвить за человека словечко, а наутро того посадили. То есть в глазах наблюдателей президент в борьбе с репрессивной судебно-правоохранительной системой потерпел поражение (пусть даже в итоге срок Бычкову был заменен на условный).
Разговор о наркотиках был единственным эпизодом этой встречи, свидетельствовавшим о том, что президент разговаривает именно с рок-музыкантами, а не с другой творческой интеллигенцией. Организаторы, впрочем, попытались устроить рок-н-ролльный антураж: расставили рядом со стульями гитары, а на столы – пиво. Дмитрий Медведев взял в руки бутылку.
– Настоятельно рекомендовали не ставить на столы пиво, но… – и не договорил, потому что увидел этикетку. Это было безалкогольное пиво{22}
.
«Современное искусство заслуживает не меньшего внимания российских властей, чем его классические формы» – такое мнение высказал в марте 2011 г. Дмитрий Медведев на встрече с режиссерами, литераторами, музыкантами, дизайнерами и другими деятелями «актуального искусства». Одним из них президент гарантировал поддержку конкретных проектов. Идеями других он заинтересовался и обещал подумать об их реализации.
Встреча проходила в мультимедийном арт-музее «Московский дом фотографии», в коллекции которого не только солидный архив фотографий, но также видеоинсталляции и произведения, созданные с использованием новейших мультимедийных технологий.
Осмотрев экспозицию музея, Дмитрий Медведев сообщил, что он «любит актуальное искусство», но у него «на это не хватает времени». «Почему-то у многих людей существует обманчивое впечатление о том, что современное, актуальное искусство существует в других странах, а в нашей стране оно влачит жалкое полуподпольное существование и очень мало кому интересно», – заметил президент. В связи с этим он похвалил создателей «Московского дома фотографии» за то, что те смогли «выбить у Москвы решение» о создании такого арт-музея, выразив надежду, что и в других регионах страны деятели актуального искусства будут столь же настойчивыми.
Самую же надежную президентскую гарантию получил тувинский музыкант Конгар Ондар, который рассказал Дмитрию Медведеву, как несправедлив закон к российским мастерам горлового пения. По его словам, для всех вокалистов-ветеранов предусмотрены доплаты к пенсиям, но в перечне вокальных специальностей горловое пение не значится. «Китай и Монголия часто заявляют, что горловое пение – древнее пение их кочевников, но на самом-то деле это наше пение, у нас патент есть», – утверждает Конгар Ондар. «Не волнуйтесь, патент не отдадим, если что, воевать будем», – успокоил музыканта президент. Но тувинец Ондар был еще обижен и на бывшего американского президента Джорджа Буша, которому во время поездки в Монголию «понравились две вещи». «Исконно наши (тувинские. – Ред.) – это горловое пение и водка, произведенная из молока», – уверял Конгар Ондар. «Насчет Буша ничего обещать не могу, но могу попробовать Обаму затащить послушать», – предложил Дмитрий Медведев. Конгар Ондар тут же забыл про обиды и отблагодарил своего президента 35 секундами горлового пения, используя технику хоректээр{23}
.
А в мае 2011 г. президент на встрече с российскими и зарубежными учеными, выигравшими гранты на научные проекты в России, выслушал массу претензий в связи с невозможностью вести полноценную научную деятельность.
В подмосковную резиденцию президента были приглашены российские ученые из различных университетов и высших учебных заведений США, Японии, Великобритании, Германии, Италии, Швейцарии, которые стали победителями Первого конкурса Минобрнауки на проведение исследований и разработок на базе различных российских вузов. Напомним, что президент, объявив курс на модернизацию, поставил задачу привлекать в Россию ученых со всего мира, в особенности соотечественников, покинувших когда-то страну, чтобы они показывали примеры успешной коммерциализации научных инновационных разработок. В 2010 г. под эту задачу была запущена программа предоставления грантов по конкурсу объемом в 12 млрд руб. Ученые, особенно бывшие соотечественники, отозвались. Из 32 победителей конкурса, которые прибыли на встречу с президентом, 23 человека – бывшие соотечественники, которые в течение всей встречи объясняли Дмитрию Медведеву, что грант-то они выиграли, но вести полноценную научную работу в России пока невозможно.
Вступительное слово Дмитрия Медведева, судя по всему, лишь подогрело желание ученых жаловаться. Президент сначала заверил, что заинтересован в создании условий для продуктивной работы ученых и для внедрения их разработок в производство. «Мы полны решимости сделать все необходимое», – заявил он. Затем он порассуждал о том, что «современная наука не имеет границ» и что «наша страна заинтересована в том, чтобы происходила постоянная циркуляция идей и действительно была обеспечена самая высокая степень научной мобильности».
