User - i cf85044c3a33e6c4

Бездельники будут защищаться очень-очень долго!

Но угрозы не действуют. Несколько голов меланхолично поворачиваются ко мне, а затем

все начинают болтать еще громче. И вот что, спрашивается, мне с ними делать?

— Как тебе группа параллельщиков? — спрашивает от дверей Шон. Не заметила, как он

вошел. Однако, в аудитории после этих его слов воцаряется вожделенная тишина.

— Клегг их на амфетамине держит? Они вообще невменяемые.

— Они все у него такие, — хмыкает он. — И во времена твоего студенчества были ничуть

не лучше.

— Эй! С нами учились нормальные ребята!

— Да-да, — закатывает глаза Шон. — Теперь понимаешь, почему я не подписал тебе

документы на перевод?

— Из врожденной вредности? — невинно спрашиваю я.

Картер хмыкает. Тишина в аудитории все еще абсолютная. Слушают. Боятся. Ура, они не

окончательные самоубийцы!

— Знаешь, Конелл, я тебя экзаменовать пришел, — объявляет вдруг мне Картер.

— А если я тест не пройду, ты меня уволишь? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет. Всего лишь заклеймлю пятном позора, как Клегга. — Мда, тут есть от чего

поморщиться. — Видишь ли, когда я еще был студентом, я каждый раз я писал непараллельный

код, который работал быстрее, чем его параллельный.

— Да ладно, ты просто на мелочевке выигрывал, — фыркаю я.

— Ну, тогда выбирай не мелочевку, только чтобы мы успели до конца пары, — фыркает

Шон.

Честно говоря, облажаться жутко страшно. Студенты бегают между нами, заглядывают то в

его монитор, то в мой. В любом случае с кодом Шон заканчивает быстрее. Не претендую, мне в

принципе сложнее.

Запускаем один и тот же компьютер — мой ноутбук. Отключаю все, что может сработать в

пользу Шона. И я запускаюсь первой, потому что подозреваю в его программе какую-нибудь

штуковину, которая замедлит мне систему. На мою паранойю Картер откровенно умиляется.

Студенты, напротив, крутят пальцами у висков.

Когда мы поднимаем файлы, в которых записано время, я обнаруживаю, что выиграла…

ВСЕГО ОДНУ МИЛЛИСЕКУНДУ. И хотя это вообще ничто, как Клегга меня долбать не

станут, а значит…

— Лузер! Лузер-лузер-лузер! — прыгаю я по аудитории, тыкая в Шона пальцем.

Счастливым он не выглядит.

— А ты? Параллельщик, который всего одну миллисекунду у меня выиграл. Да ее даже

правила округления дают! — морщится Картер.

— Не надо тут ля-ля! Ты проиграл. Ты не написал код победителя. А если округление или

Луна не в той фазе, то ты неудачник. А это не меняет факта, что ты продул. И прошляпил свое

право на полноценный террор. Так что если не умеешь проигрывать с достоинством, залепи

скотчем рот! И раз я выиграла, мне положен приз.

— Ну конечно, — фыркает он.

— Нет, серьезно. Или только тебе за выигрыш причитается? — мрачно смотрит на меня, но

не вопит, не ругается. Значит, сделает. — Настраивай давай мне компьютер. Только чтобы без

глупостей! Следить буду!

— Ты что, систему настроить не в состоянии?

— В состоянии. Но ты продул, а днем измывался при всех над моей мамой!

Студенты снова крутят пальцами у висков. А я встаю за спину Шона и начинаю… бдеть.

Потому что стоит отвлечься, и он мне какой-нибудь вирус в ноутбук запустит, чтобы

отслеживать, скажем, мои действия (ну типа как я за ними с Кариной когда-то подсмотрела).

Зачем ему это? Да потому что он чокнутый и любит знать все на свете.

Однако следить не так просто, как кажется. Я не должна отвлекаться, но не могу. Мой

взгляд опускается на волосы Шона. Я отчетливо помню, что чувствуешь, когда запускаешь в

них пальцы. Такие удивительно жесткие, толстые, как проволока. На мои совсем не похожи…

А еще его волосы немножко кудрявые, и судя по тому, что на кончиках они уже начинают

завиваться, Картеру пора постричься. Мне так хочется коснуться его волос… Я вынуждаю себя

сдерживаться, хотя перед глазами так и стоит картинка, где я поднимаю руку и касаюсь

пальцами черных прядей. От греха подальше скрещиваю руки на груди, и на мгновение меня

что-то ослепляет. Ах да, это же колечко Брюса. Отличное напоминание. Дьявольщина, я же

совсем о нем забыла! Ничему не быть как раньше.

— Все, — ошарашивает меня Шон. А я даже не в курсе, что он с моим компьютером

сделал. Я действительно помешанная дура. Так в медкарту и запишите.

Он поворачивается ко мне, и вдруг происходит нечто совсем уж из ряда вон: я открываю

рот и выдаю нечто предельно честное… как думаю и чувствую.

— Шон, пожалуйста, не надо никаких игр, вирусов, слежки и всего прочего. Мне это так

надоело. Если ты что-то закачал мне на компьютер, просто убери, и разойдемся с миром.

Потому что если я его обнаружу сама, то… война будет, понимаешь?

Но он закрывает мой ноутбук и все. Либо он совершенно непрошибаем, либо ничего не

сделал. Я не уверена, что последнее в этой реальности возможно. Пока я обдумываю, что делать

и как дальше себя вести, меня посещает просто гениальная идея. Поворачиваюсь к студентам:

— Хотите поиграть? Кто пишет аналогичную программу и повторяет время ректора, тот

получает зачет автоматом без сдачи остальных лабораторных.

Ленивые студенты начинают шевелиться и переглядываться. Ну и что же для вас лучше,

господа, десять монотонно-будничных лабораторных или одна, но жесткая? Мне плевать, я

просто надеюсь, что они заинтересуются программированием.

Шон вопросительно на меня смотрит, кажется, он с моей манерой преподавания не

согласен, но я лишь пожимаю плечами. Сам назначил? Терпи теперь.

Несмотря ни на что, домой я возвращаюсь в великолепном настроении. С Клеггом

натрепались, с Мадлен о встрече договорились, и, готовя ужин, я напеваю. Жду Брюса с

работы. С ней, кстати, история отдельная.

Сначала Брюс вздумал продолжать карьеру военного. Причем пока он об этом вдохновенно

рассуждал, я была уверена, что он не всерьез. Кто ж возьмет его защищать Австралию при том,

что он гражданин США? А когда я все-таки поняла, что это не шутка, и сообщила Брюсу о

своих опасениях, он был в шоке. Ушел из квартиры, хлопнул дверью, а когда вернулся, был

немного пьян и расстроен, но уверял, что найдет работу. И так как к обслуживанию самолетов

его бы тоже не допустили, устроился он автомехаником. Но я знаю, что он недоволен своей

работой и все еще винит меня за этот переезд.

Запеченная курица, рис с тмином, салат и купленные в моей любимой пекарне булочки. Вот

так я собираюсь вымаливать прощение и скрашивать наш общий досуг. Когда Брюс

возвращается, он удивленно улыбается. За ужином я рассказываю ему об обоих Хелен и Клегге.

Он меня внимательно слушает, но затем я спрашиваю о том, как прошел его день, и он просто

пожимает плечами, отмалчивается. После мы садимся смотреть американский бейсбол. Я знаю,

что Брюс очень тоскует по Штатам — есть люди, которые тяжело переживают переезды.

Видимо, он из таких. Он ненавидит Австралию, он ненавидит Сидней.

В попытке скрасить наше общее одиночество (а рядом с Брюсом я себя чувствую одинокой,

и это не проходит со временем), я притягиваю его к себе. Он не противится. Может быть, после

моего сегодняшнего изучения шевелюры Картера мне поможет секс? Грязный, с криками до

хрипа, валянием на полу, нечаянным сшибанием мебели… или проминанием капота. И если его

не получу, я рехнусь… Я не имею права даже думать о Шоне, даже вспоминать как это было, а

значит должна наладить отношения с Брюсом хотя бы в этом аспекте. И как можно скорее. Это

не сложно, секс ведь всегда упрощает привыкание. Правильно? Правильно. Впиваюсь ногтями

в спину Брюса в попытке побудить его к более страстным ласкам. Нет эффекта, но просить о

таком вслух унизительно. Да и вообще, разве слова могут помочь? Следуя этой извращенной

логике, пытаюсь действовать с помощью языка тела. Я как-то искусственно обвиваю его талию

ногами и прижимаюсь теснее. Поцелуи Брюса становятся жарче, спускаются по шее ниже, к

груди. Скорее имитируя страсть, чем ощущая ее вживую, я выгибаюсь к нему навстречу и

запускаю пальцы в волосы. Они мягкие и тонкие. Совсем не такие, как у Шона. Черт возьми, ну

что хорошего в волосах Картера? Кудряшки? Или, может, то, что они не похожи на мои? Я

никогда раньше не была ими одержима! Гребаный Монацелли, сколько же он мне крови

попортил! Из-за него я теперь не могу перестать думать о том, что не хочу больше трогать

волосы Брюса. Я вообще, кажется, больше не хочу Брюса. Секс мне нужен, но не с ним…

Убираю руку от волос Брюса и излишне осторожно кладу ее на его шею. Однако внезапно