Александр Комзолов - Зов Прайма

Королева прикрыла глаза и надолго задумалась. Как бывало всегда, когда в ней сердце боролось с разумом. Разум убеждал, что лорд прав, и его предложение действительно может сработать. Сердце же никак не хотело принимать участия в мучениях молодой девушки, еще почти ребенка. Если бы такое предложил кто-нибудь другой, королева бы незамедлительно отвергла просителя, но это был Раэль, и Изабель не обманывала, говоря, что не может ни в чем ему отказать.

— Знаешь, когда мои глаза закрыты, я все еще чувствую твои руки, — прошептала она вместо ответа. — Ощущаю, как они гладят мои волосы и плечи, как поддерживают и обнимают за талию, как когда-то.

— Я знаю, — тихо ответил лорд. — Я долго тренировался, чтобы это было так.

— И тебе хватает этого знания? Какими бы натуральными не казались твои прикосновения, ты сам ничего не осязаешь.

— Мне хватает того, что это чувствуешь ты.

В последнее время Кристэн перестал узнавать себя. Почему-то совершенно не хотелось использовать свои впитанные вместе с праймом геройские способности. Постоянно требовавшая выхода сила как-то неожиданно успокоилась, перестав подавать признаки жизни. Поначалу Кристэн даже испугался, что она пропала совсем. В следующую же ночь он тайком выбрался из пристройки, где проводил ночи, пробрался за задний двор и осторожно приподнял лордскую карету. Колеса слегка крутились в воздухе, подгоняемые грозовым ветром, и дуэлянт вздохнул с облегчением. Сила никуда не делась — она или затаилась, ожидая своего часа, или попросту уснула.

Его даже перестали раздражать рутинные занятия. Если раньше приказ леди Агаты не содержал в себе и намеков на предстоящую драку, на Кристэна нападало уныние и скука. Сейчас же он спокойно возил по комнате половой тряпкой, и это далеко негеройское занятие ему даже чем-то нравилось.

«Так, наверное, чувствуют себя обычные люди — те, кто не принимал прайм», — думал он. — «Неужели, я снова становлюсь человеком?».

— Так странно следить, как ты работаешь, — произнесла наблюдавшая за ним Рика.

— Чем странно? — не понял Кристэн.

— Ты совершенно не такой, как мы. Ты все делаешь руками. Адорниец мог бы, например, разлить воду из ведра по полу, закрутить ее в водовороте, а затем собрать тряпкой. Или еще лучше — чтобы тряпка сама все собрала.

Последние несколько дней он почти полностью провел в компании со своей маленькой госпожой. Выполнял всякие мелкие поручения типа подать тарелки с едой или отпереть окна, чтобы впустить больше света в комнату. А еще смотрел, как она выполняла задание очередного мастера — вышивала замысловатые узоры на пяльцах или лепила фигурки из глины. Рассказывал о жизни в Империи Доктов в целом и своих личных похождениях в частности. Рика очень интересовалась их культурой, и это подкупало.

Кристэн не чувствовал себя пленником — скорее слугой. Причем его статус не опустился, а даже вроде как возрос. Ну да, все на тебя косо смотрят, скрежещут проклятья сквозь зубы. Но и на родине его не то чтобы сильно любили. Герои сразу становятся «белыми воронами» среди людей — почетными, уважаемыми, но вместе с тем вызывающими опасение. Ну да, теперь он выполняет унизительные приказы типа мытья полов. Но приказы леди Агаты тоже не всегда были достойными, а иногда и вовсе бесчестными. И Кристэн их выполнял, ибо не герою судить лорда.

В целом, эта новая жизнь Кристэну не то чтобы нравилась, но была вполне терпимой. Иногда его посещали мысли, что все было бы совсем не так, выбери Рика не его, а Грегора.

«Интересно, как там Грегор», — подумал дуэлянт.

— Я беспокоюсь за твоего друга, — вдруг произнесла Рика.

«Я что, сказал это вслух?»

— Мне кажется, мой кровный брат делает ему больно, — продолжила девушка. — Раэль может быть таким жестоким. На самом деле в глубине души он не такой, я это чувствую. Я вчера подходила к двери темницы, но она была заперта и я не смогла открыть...

Кристэн кивнул.

— Спасибо, что попыталась, — поблагодарил он, больше всего на свете желая свернуть лорду-калеке голову.

Дуэлянт уже успел наглядеться на дома адорнийской знати — Рика с удовольствием показывала их ему из окна, рассказывая об уникальности каждого. Дом же Раэля вовсе не был уникальным на первый взгляд. Если бы не яркая раскраска и непонятные вензеля на углах, его вообще можно было бы принять за доктский. Однако неповторимость его хранилась внутри. Дело в том, что в доме не было четкой планировки. Прихожая, изгибающийся коридор, уводящий в глубь дома и заканчивающийся тупиком, и... все.

Коридор никуда не вел.

«На самом деле, здесь много комнат», — говорила ему Рика. — «Есть библиотека, приемный зал, крытый балкон с балюстрадой и даже оранжерея на крыше. Чтобы туда попасть, надо захотеть там оказаться и идти по коридору. Пойдем, я покажу!»

Еще не до конца веря в происходящее, Кристэн пошел за Рикой. Коридор изогнулся один раз, второй, и неожиданно вывел к просторной трехэтажной библиотеке, абсолютно круглой, как будто та находилась внутри башни.

«Зато не надо долго ходить по дому, если тебе нужно куда-нибудь прийти! Правда, удобно?» — девушка прямо светилась от счастья, что смогла удивить докта.

Однако у самого Кристэна пока не получалось управлять этим волшебным коридором, и ему приходилось довольствоваться компанией других людей — самой Рики и иногда Алессы. Окажись он один в комнате, то точно не смог бы из нее выбраться самостоятельно. Разве что в окно прыгать.

Неожиданно дверь в комнату отворилась и на пороге появилась легкая на помине Алесса.

— Лорд Раэль призывает вас к себе, — суровая героиня обошлась без приветствий.

— Спасибо, Алесса, — сказала Рика вставая, — не знаешь, зачем мой кровный брат меня вызывает?

Героиня промолчала.

— Значит, разговор будет серьезный, — Рика грустно усмехнулась. — Выведи, пожалуйста, Крис... моего пленника на улицу.

Наедине Рика звала дуэлянта по имени, но при других приходилось заменять имя на «эй, ты» или «грязный докт».

— Иди за мной, докт, — приказала Алесса.

В первые пару дней героиня не оставляла их одних — постоянно была рядом, затыкала его и вообще всячески демонстрировала свое превосходство. Но вскоре Алессе это наскучило, и она, убедившись, наконец, что Кристэн не представляет для Рики никакой опасности, оставила их в покое.

И дуэлянт был ей за это несказанно благодарен.

Дождь падал лениво. Как будто ему вовсе и не хотелось проливаться на город, но то ли должность обязывала, то ли сварливая жена велела выгулять растолстевшие тучи и пригрозила оставить без обеда в случае неповиновения. Так или иначе, тяжелые капли медленно сыпались на накрытую капюшоном летнюю карету, танцевали всплесками на лужах и колотили в широкую голую спину правящего каретой Кристэна.

Водная пелена сделала окружающую реальность печальной и размытой. Смотря сквозь нее, непременно ощущаешь собственное одиночество, кажется, что о тебе все забыли и бросили, и ты больше уже никому не нужна в этом мире.

«Интересно, почему во время дождя всегда хочется грустить», — рассеяно подумала Рика.

Быть может, это опустившийся полумрак забрал все краски из мира, оставив только гнетущую серую? Или это взгляд сквозь дождь так искажает предметы и размывает контуры, как будто смотришь на них сквозь собственные слезы?

Где-то позади кареты, скрытая откидной крышей, громко фыркала пантера Алессы, явно недовольная этой мокрой прогулкой. Дождь шел уже несколько дней кряду, начавшись в тот памятный вечер, когда погиб Вергилий, и дороги уже порядком успело размыть. Время от времени кошка с громким всплеском наступала во взбаламученную дождем лужу, и тогда ее лапа утопала грязи. Пантера фыркала, и с чавканьем вытаскивала пленницу из липкой ловушки.

«Шлеп — фырк — чавк», — раздавалось тогда, и последующие несколько секунд сопровождались протестующим ворчанием. Только эти звуки, и мерный стук капель по крыше кареты сейчас ограничивали маленький мир, в котором теснилась Рика.

— За воротами поверни направо, — послышался из-за спины приказ Алессы, и Кристэн послушно натянул вожжи, направляя их скромную процессию в сторону Даэр-лиена.

Даэр-лиен. Провинция, соседствующая Ардее, лордство ее кровного брата Раэля. Место ее краткосрочной, но от этого не менее обидной ссылки. Рика закрывала глаза, и снова видела его. Такого разгневанного снаружи и такого обжигающе холодного внутри.

«Вот уже пять дней лучшие мастера Ардеи приходят в наш дом. И как минимум шестеро из восьми согласились взять тебя к себе. Так почему же ты медлишь?!»

Впившийся в нее взгляд, сжатые до белизны губы. Что ей было ответить? Что она не может вот так просто за несколько дней определить свою судьбу на всю оставшуюся жизнь? Или что ни один из мастеров не дал ей того, что могло бы надолго ее увлечь?