то в охватившем меня порыве азарта, не то, чтобы хоть как-то отвлечься от этой невообразимой горечи принялся мысленно напевать я. — Да ещё ухнем!
Внимание! Привязка плода к стационарному инкубатору 17 технически прекращена!
— Ну, и вот. — Уже вслух, а также с новой порцией откровенного сарказма в голосе, поднимаясь на ноги прокомментировал я это дело. — А говорили, что мол разрыв по инициативе плода невозможен. Эх… Да, что же за жизнь такая… Никому верить нельзя. Теперь… На выход.
Вот только в сторону вожделенной трехстворчатой мембраны я успел сделать всего пару шагов, а потом…
— Погодите! — В этот раз, не иначе, как для разнообразия окликнул меня уже тот самый азиат, в сторону которого, я не так давно и кивал. — Подождите…
— Жду. — Действительно остановившись отозвался я. — Чего надо, холоп?
— Эм… — Немного замялся тот. — А вы разве не хотите, и нас спасти?
— Нет. — Честно признался я. — Даже и в мыслях не было.
— Но… — Снова замялся азиат. — Но ведь вы, вроде как, должны это сделать.
— Кому я должен, всем прощаю.
— Но ведь это неправильно. Вы… Вы ОБЯЗАНЫ нас спасти!
— Почему это? Ты у меня на груди логотип службы спасения видишь? Вот и я его не вижу. Говорю же, что мне на вас насрать. Чего не ясно?
— Спасите. — Повторил свою просьбу азиат, и не иначе как боясь собственных слов добавил:
— Если не всех, то хотя бы меня спасите. А иначе…
— Что, «иначе»? — Я с нескрываемым интересом уставился на этого узкоглазого.
— А иначе, я прямо сейчас закричу, что вы сбежали! Я закричу, сюда заявятся те твари, и…
— Оппачки… — Невольно изогнув бровь, только и смог вымолвить я. — Да ты щенок никак меня шантажировать надумал? Меня? Да меня в своё время даже генеральный следак из отдела Энигма напугать не смог, а тут… — Я, не иначе как подгоняемый адреналином, буквально в один прыжок оказался возле этого козла, и загнав ему пальцы в ноздри тихо прошипел:
— Значит слушай сюда, клоун! Заорать сейчас ты, конечно, можешь, и эти твари в ответ на данные вопли, скорее всего, сюда действительно набегут. Вот только настоятельно прошу учесть, что до того, как они здесь появятся, я… Загибай пальцы: Вырву тебе ноздри, выколю глаза, а также выбью все зубы до которых смогу дотянуться. Причём выбью их очень грамотно. Выбью так, чтобы нервы у тебя в дёснах остались, и болели. Понял? Ты плод! Ты мясо! Ты откармливаемая на убой свинья, которую так и так сожрут! Весь вопрос только в том, насколько тебе перед этим самым забоем будет мучительно больно! Тебе ясно?
Во взгляде узкоглазого, которым он сейчас меня гипнотизировал, проскочил откровенный животный ужас. Причем такой, с которым он даже, наверное, ни на одну из здешних тварей никогда не смотрел.
— Тебе ясно? — Практически шепотом повторил я.
— Да. — Прохрипел тот.
— Ну, вот и молодец. — Я снисходительно пару раз хлопнул его по щеке, и только было вновь направился к выходу из этого мясного купола, как…
— Умоляю, погодите. — Подал голос уже «Монах». — Погодите, пожалуйста…
— Тоже хочешь, чтобы тебя спасли, и планируешь угрожать? — Вновь-таки остановившись, и даже обернувшись поинтересовался у того я.
— Нет. — Дергано замотал головой парнишка, буравя меня таким раболепным взглядом, что я несмотря на все свое самообладание аж невольно поежился. — Нет. Я просто хотел сказать, что понял, кем вы являетесь на самом деле. Я понял…
— И, кем же я являюсь?
— Ангелом, которого наш Отец небесный послал в сии адские чертоги, дабы он указал нам, путь к спасению. Дабы он своим примером показал, что… — Парнишка откровенно нервно сглотнул. — Вы можете передать Отцу нашему небесному, что я всё понял, и приложу все усилия, дабы, следуя вашему примеру тоже отсюда вырваться? — В его глазах проступила искренняя влага. — Я понял путь, и я… вырвусь. Именем святого писания клянусь, что я тоже, по вашему подобию, отсюда вырвусь.
— А ты не говори. Ты делай. Потому, что все решают не слова, а поступки. Потому что, как говорят у нас в… Царствии небесном: «Языком болтать, это не мешки ворочать». — Усмехнулся я, после чего тотчас потеряв к собеседнику даже малейший интерес в третий раз направился к заветной двери. И даже в это раз смог беспрепятственно до неё добраться, а потом…
Потом та самая дверь, вроде как дверь, без каких бы то ни было усилий с моей стороны внезапно распахнулась, и…
— Смог… — В откровенном умилении прижав верхние конечности к своим обвислыми сиськам прошипела, видимо все это время и ожидающая меня снаружи Кшайя. — Мой сладенький. Мой хорошенький. Я знала, что ты у меня молодец, и все сможешь. Я верила, что ты сможешь найти мой маленький подарок, правильно им воспользоваться, и пройти первый Фархк. Я знала. А теперь… Иди же к своей леди… Иди к своей мадмуазель…
— Интересно, данный подарок, это случаем не та самая жила, которой я и перетянул пуповину? — Только и успело проскочить в моей голове за мгновение того, как… Эта долбанная свиноматка своими не менее долбаными щупальцами молниеносно, но при этом на удивление деликатно прижала меня к себе, а потом… Потом был… Поцелуй. Ее довольно долгий, и крайне неумелый поцелуй.
Глава 3
Поцелуй действительно оказался довольно долгий. А ещё до ужаса неумелый, и точно также до ужаса… мерзкий. Мать моя женщина! Да, лучше бы я сейчас еще пару раз того дерьма из пуповины хлебнул! Да, что же за помоями питалась это жируха, что её зловонным дыханием можно было без проблем тараканов травить?
Более-менее радовало меня только то, что я не так давно уже успел основательно проблеваться. Потому как в противном случае проблевался бы я прямо сейчас, и Кшайя сего действа однозначно бы не поняла, в лучшем случае вернув меня обратно в ту кучу слизи, из которой я не так давно и выбрался. А то и придумала бы чего на порядок хуже. Вплоть до того, чтобы сломать, а то и вовсе оторвать, все мои четыре конечности, бросив остальное подыхать в канаве.
Меня данный поворот событий разумеется не привлекал, а потому… Надо было терпеть. И даже более того — имитировать к этой однозначно не ровно дышащей ко мне свиноматке ответную симпатию. Имитировать оную хотя бы для того, чтобы вырвать из этой туши, как можно больше информации, которой
